Льерас Камарго, Альберто

Альберто Льерас Камарго
Президент Колумбии (и.о.)
7 августа 1945 — 7 августа 1946
Предшественник:	Альфонсо Перес Пумарехо
Преемник:	Мариано Оспина Перес
Президент Колумбии
7 августа 1958 — 7 августа 1962
Предшественник:	генерал Габриэль Парис Гордилья (руководитель военной хунты)
Преемник:	Гильермо Леон Валенсия
Рождение:	3 июля 1906(1906-07-03) Богота, Колумбия
Смерть:	4 января 1990(1990-01-04) (83 года) Богота
Партия:	Колумбийская либеральная партия

Альберто Льерас Камарго (исп. Alberto Lleras Camargo; 3 июля 1906, Богота, Колумбия — 4 января 1990, Богота) — президент Колумбии с 7 августа 1945 по 7 августа 1946 и с 7 августа 1958 по 7 августа 1962. Член Колумбийской либеральной партии.

В 1931 году был избран в Палату представителей от Боготы. В 1934 году стал секретарём президента Альфонсо Лопеса Пумарехо. В 1935-38 годах был министром внутренних дел (с перерывом в 1937 года, когда он временно был министром образования). В 1943 году некоторое время был послом в США, позднее занимал посты министра внутренних дел и министра иностранных дел (в этом качестве он участвовал в подписании Устава ООН в Сан-Франциско). После ухода в отставку Лопеса Пумарехо временно исполнял обязанности президента (1945-46). В 1948-54 был первым генеральным секретарём Организации американских государств. После государственного переворота 1957 года, закончившегося свержением Рохаса Пинильи, Льерас стал кандидатом от только что созданного Национального фронта Либеральной и Консервативной партий на президентских выборах 1958 года. На выборах он набрал 2 482 948 (71,74%) голосов против 741 203 (28,26%) голосов у Хосе Харамильо Хиральдо.

Будучи президентом, Льерас отменил чрезвычайное положение, начал аграрную реформу и начал сотрудничество с США по линии Союза ради прогресса. Благодаря этому ему удалось сохранить стабильность в стране.

Отрывок, характеризующий Льерас Камарго, Альберто

– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских