Лейард, Остин Генри

Остин Генри Лейард
Austen Henry Layard
Остин Генри Лейард, масло, ок. 1890 г.
Дата рождения:	5 марта 1817(1817-03-05)
Дата смерти:	5 июля 1894(1894-07-05) (77 лет)
Страна:	Великобритания
Научная сфера:	Археология

Остин Генри Лейард (англ. Austen Henry Layard; 5 марта 1817, Париж — 5 июля 1894, Лондон) — английский археолог. Находки Лэйарда существенно продвинули изучение Месопотамии.

В 1839 году Лейард неожиданно оставил адвокатскую практику в Лондоне и отправился в путешествие по Анатолии и Сирии. В 1842 году получил разрешение на проведение раскопок у Британского консула в Стамбуле. В 1845—1851 годах нашел и раскопал несколько ассирийских городов, включая Ниневию и Нимруд, в котором обнаружил древнейшую из известных оптических линз — линзу Нимруда, обнаружил знаменитую царскую библиотеку клинописных табличек Ашурбанипала, а также нашёл и переправил в Британский музей огромных крылатых быков, украшавших царский дворец в Ниневии. (Копии самых знаменитых находок Лейарда являются основой экспозиции по истории Месопотамии в Пушкинском музее в Москве).

С 1852 года Лейард занимался политической деятельностью, несколько раз избирался депутатом английского парламента. В этом же году он вступил в Арундельское общество, оказав значительный вклад в его деятельность.

Ссылки

• [library.case.edu/ksl/ecoll/books/laymon00/laymon00.html The Monuments of Nineveh. From drawings made on the spot] (1853)
• [library.case.edu/ksl/ecoll/books/laymon01/laymon01.html A Second Series of the Monuments of Nineveh] (1853)
• [mcadams.posc.mu.edu/txt/ah/Layard/ A Popular Account of Discoveries at Nineveh] (1854)
• [books.google.com/books?as_brr=1&id=llVFb6qLmsgC&vid=OCLC15094280&dq=greek+pottery&jtp=1 Ninevah and its Remains] (1849)

Отрывок, характеризующий Лейард, Остин Генри

– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.