Лэнг, Дэвид
| Эдвард Ллойд Томас | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти |
13 декабря 1917 (79 лет) |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск | |
| Годы службы |
1861–1865 (КША) |
| Звание |
|
| Командовал |
8-й флоридский полк |
| Сражения/войны | |
Дэвид Лэнг (David Lang) (9 мая 1838 — 13 декабря 1917) — американский землемер, офицер армии Конфедерации во время Гражданской войны в США, участник битвы при Геттисберге в роли командира бригады. Также служил гражданским инженером и политиком во Флориде.
Содержание
Ранние годы
Лэнг родился в округе Камден в Джорджии. Он учился в Военном Институте Джорджии в городе Мариетта, который окончил в 1857 году 4-м из класса в 16 кадетов. Он переехал в округ Суонни во Флориде, где стал землемером.
Гражданская война
После сецессии Флориды и начала гражданской войны Лэнг вступил рядовым в армию Конфедерации. 2 апреля 1861 года он вступил в ряды роты «Н» 1-го флоридского пехотного полка. Примерно через месяц он стал сержантом. В апреле 1862 года срок его службы истек, поэтому 8 мая Лэнг вступил в 8-й флоридский пехотный полк был назначен капитаном роты «С». В сентябре он был ранен в сражении при Энтитеме (где полк сражался в составе бригады Роджера Приора), и затем ещё раз в декабре в сражении при Фредериксберге. Под Фредериксбергом его полк стоял в самом городе, препятствуя федералам навести понтонный мосты через Раппаханок. Во время обстрела города снаряд попал в дымоход дома, и Лэнг был ранен в голову обломками кирпича.
Во время выздоровления он получил повышение до полковника 8-го флоридского полка — это произошло 30 апреля 1863 года. В мае он принял участие в сражении при Чанселорсвилле в составе флоридской бригады Эдварда Перри. После сражения Перри заболел тифом и Лэнг принял командование бригадой. Эта бригада к началу Геттисбергской кампании состояла из трех флоридских полков:
- 2-й флоридский полк: май. Вальтер Мур
- 5-й флоридский полк: кап. Ричмонд Гарднер
- 8-й флоридский полк: подп. Уильям Байя
1 июля бригада шла в арьергарде дивизии Андерсона и появилась у Геттисберга только вечером. Утром 2 июля Лэнгу было приказано занять позицию на правом фланге дивизии, левее бригады Уилкокса. В 17:00 Андерсон приказал ему начать наступление сразу вслед за Уилкоксом, и в 18:00 обе бригады начали наступление, разбив в итоге федеральную бригаду Джозефа Карра и захватив 6 орудий батареи Тернбалла. Бригада Лэнга сделала остановку для наведения порядка в рядах, и в этот момент начала отступать бригада Уилкокса, что угрожало Лэнгу ударом во фланг, поэтому он тоже начал отступать. Во время этого отступления был убит знаменосец 8-го флоридского полка и знамя полка попало к северянам. Его нашел сержант Томас Хоган и доставил генералу Хэмфрису, за что был награждён[1].
Бригада потеряла 300 человек — почти 40 % своего состава[2]. Её отступление в свою очередь открыло фланг успешно наступавшей бригаде Эмброуза Райта и не позволило Райту удержать захваченную позицию на Семинарском хребте.
3 июля поредевшая бригада Лэнга по неизвестной причине была передана под контроль Уилкокса и ей было поручено прикрывать фланг наступающей дивизии Пикетта во время «атаки Пикетта». Однако, Уилкокс двинул свои полки вперед только после того, как люди Пикетта начали отступать, и флоридцы Лэнга попали под огонь бригады Стеннарда и отступили, потеряв 150 человек. В целом Лэнг показал себя компетентным командиром, однако после выздоровления Перри ему вернули бригаду, а Лэнг снова стал полковым командиром[3].
В должности командира 8-го флоридского полка Лэнг прошел кампанию Бристо и участвовал в сражении при Майн-Ран. Участвовал в Оверлендской кампании и временно командовал бригадой во время сражения при Колд-Харбор. Он окончательно стал командиром бригады (в составе дивизии Махоуна) уже в самом конце войны, 6 апреля 1865 года после пленения генерала Теодора Бреварда. Он сдался вместе с бригадой при Аппоматоксе.
Послевоенная деятельность
После войны Лэнг вернулся во Флориду и стал гражданским инженером. 28 февраля 1866 года он женился на Мэри «Молли» Куарлес Кэмпбелл и стал отцом четырех детей. Он был избран в палату представителей штата, где прослужил с 1885 по 1893 год. Восемь лет (1885 - 1894) он прослужил генерал-адъютантом при губернаторах Перри и Флеминге, участвовал в реорганизации и обучении ополчения штата, что впоследствии привело к появлению национальной гвардии Флориды.
В 1895 году Лэнг посетил геттисбергское поле боя и помогал установить мемориал в честь флоридских подразделений. Позже он вернулся в политику, служил в легислатуре до 1901 года, являлся личным секретарем губернаторов Генри Митчелла и Уильяма Блоксама.
Лэнг умер в декабре 1917 года, он стал одним из последних бригадных гнералов Третьего корпуса, доживших до XX века. Его похоронили на Олд-Сити-Сметери в Талахасси.
См. также
Напишите отзыв о статье "Лэнг, Дэвид"
Примечания
Литература
- Larry Tagg, The Generals of Gettysburg: The Leaders of America’s Greatest Battle, Da Capo Press ISBN 978-0-7867-4394-0
Ссылки
- [www.2ndflorida.net/perrys.htm The Forgotten Floridians at Gettysburg]
- [www.civilwarhome.com/langgettysburgor.htm Геттисбергский рапорт Лэнга]
- [www.virtualgettysburg.com/exhibit/monuments/pages/ct115.html Памятник бригаде Лэнга под Геттисбергом]
Отрывок, характеризующий Лэнг, Дэвид
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
