Любарский, Николай Маркович

Николай (Ной) Маркович Люба́рский
Дата рождения:	1887(1887)
Место рождения:	Одесса
Дата смерти:	11 марта 1938(1938-03-11)
Место смерти:	Ухтпечлаг Архангельская область
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Партия:	РСДРП-большевик ВКП(б)
Род деятельности:	партийный, государственный и дипломатический деятель

Николай (Ной) Маркович Люба́рский (1887, Одесса — 11 марта 1938, Ухтпечлаг) — участник революционного движения в России, советский партийный, государственный и дипломатический деятель.

Биография

Родился в Одессе в еврейской семье. В 1905 вступил в РСДРП. В результате преследований в течение 1908—1917 гг. находился в эмиграции в Бельгии, Италии, Франции, США.

В 1917 из Америки вернулся на Дальний Восток. Включился в партийную работу во Владивостоке (1917—1918).

В 1918 г. Н. М. Любарский был направлен на дипломатическую работу — секретарем полномочного представительства Советской России в Швейцарии.

Затем работал в Наркомате иностранных дел.

В период гражданской войны был назначен чрезвычайным уполномоченным ЦК РКП(б) и ЦИК в Ярославской губернии.

В 1919—1920 гг. находился на нелегальной работе в Берлине, работая в Западноевропейском секретариате Коминтерна.

В 1920 г. направлен специальный представителем Исполнительного комитета Коммунистического интернационала в Итальянской социалистической партии (ИСП).

После раскола ИСП и создания в 1921 г. Итальянской коммунистической партии, отправлен эмиссаром ИККИ во вновь созданную Чехословацкую социал-демократическую партию (левую), принявшую решение о вступлении в Коминтерн.

В 1922—1923 гг. Н. М. Любарский — полномочный представитель РСФСР в Монголии.

В 1923 — на хозяйственной работе. Был сотрудником Центросоюза.

Затем в течение семи лет с 1929 по 1936 гг. — заведовал редакционно-издательским отделом Международного аграрного института при Исполкоме Коминтерна.

В 1937 г. был арестован и заключен в Ухти́нско-Печо́рский исправи́тельно-трудово́й ла́герь.

5 января 1938 приговорен «тройкой» при УНКВД Архангельской области по обвинению по ст. 58-10 и 58-11 в контреволюционной деятельности к расстрелу.

Приговор был приведен в исполнение 11 марта 1938 г. Место захоронения — Новая Ухтарка.

См. также

• Список послов СССР и России в Монголии

Литература

• Книга памяти Республики Коми
• Бялик Б. А. Горький и его эпоха. Исследования и материалы / Б. А. Бялик. — М.: Наука, 1989. — Т. 1 Т. — С. 82.
• Драбкин Я. С., Бабиченко Л. Г., Шириня К. К. Любарский Николай Маркович // Коминтерн и идея мировой революции. — М.: Наука, 1998. — С. 153. — 947 с.
• Линдер. И., Чуркин С. А. История спецслужб. Секретная разведка партии. — М.: Рипол-классик, 2008. — С. 132. — 686 с. — ISBN 5-38600490-5, 978-5-38600490-3.

Ссылки

• [www.1917.com/History/I-II/1147111389.html «Ленинская гвардия» уничтоженная Сталиным]
• [lists.memo.ru/d20/f471.htm Мемориал]

Отрывок, характеризующий Любарский, Николай Маркович

Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.