Люба (село, Воеводина)
Поделись знанием:
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Село
Показать/скрыть карты
|
Люба (серб. Љуба) — село в Сербии, в общине Шид, в Сремском округе автономного края Воеводина, в историко-географической области Срем. По переписи населения Сербии 2002 года в селе проживали 559 жителей (по переписи населения 1991 года — 585 жителей).
Демография
В селе Люба, по переписи 2002 года проживали 450 совершеннолетних жителей, средний возраст которых — 42,7 лет (40,1 года у мужчин и 45,2 года у женщин). В селе есть 203 домашних хозяйств, а среднее число жителей в домохозяйствах — 2,75.
По результатам трёх последних переписей населения наблюдается сокращение числа жителей.
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Этнический состав населения по переписи населения 2002 года[2] | ||||
|---|---|---|---|---|
| словаки | 301 | 53,84% | ||
| хорваты | 127 | 22,71% | ||
| сербы | 92 | 16,45% | ||
| венгры | 13 | 2,32% | ||
| югославы | 4 | 0,71% | ||
| русины | 2 | 0,35% | ||
| мусульмане | 1 | 0,17% | ||
| другие | 1 | 0,17% | ||
Население по полу и возрасту [3]
| мужчины | женщины | |||
| ? | 0 | 2 | ||
| 80+ | 4 | 13 | ||
| 75-79 | 8 | 19 | ||
| 70-74 | 19 | 29 | ||
| 65-69 | 11 | 18 | ||
| 60-64 | 16 | 22 | ||
| 55-59 | 14 | 14 | ||
| 50-54 | 17 | 12 | ||
| 45-49 | 27 | 18 | ||
| 40-44 | 30 | 16 | ||
| 35-39 | 17 | 23 | ||
| 30-34 | 19 | 14 | ||
| 25-29 | 13 | 11 | ||
| 20-24 | 18 | 13 | ||
| 15-19 | 25 | 13 | ||
| 10-14 | 16 | 16 | ||
| 5-9 | 11 | 16 | ||
| 0-4 | 11 | 14 | ||
| в среднем | 40,1 | 45,2 | ||
Взрослое население, в возрасте 15 лет и старше, по семейному положению и полу
| Пол | Всего | Не состоящее в браке |
Женатые/</br>Замужем | Вдовцы/</br>Вдовы | Разведённые | Нет</br>сведений |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Мужчины | 238 | 79 | 141 | 10 | 7 | 1 |
| Женщины | 237 | 23 | 151 | 56 | 6 | 1 |
Домохозяйства
|
|
Население в зависимости от осуществляемой деятельности
| Пол | Всего | Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство | Рыболовство | Добыча руд и камня | Перераба- тывающая промышленность |
Производство и поставки... | Строительство | Торговля | Отели и рестораны | Транспорт, логистика и связь |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Мужчины | 116 | 90 | - | - | 7 | - | 2 | 2 | 1 | - |
| Женщины | 71 | 65 | - | - | 1 | - | - | 2 | - | - |
| Все | 187 | 155 | - | - | 8 | - | 2 | 4 | 1 | - |
| Пол | Финансовое посредничество | Недвижимость | Государст- венное управление и оборона |
Образование | Здравоохранение и социальная защита | Другие услуги | Частные домашние хозяйства | Экстеррито- риальные организации и органы |
Прочее | |
| Мужчины | - | 1 | 5 | - | 1 | 5 | - | - | 2 | |
| Женщины | - | - | 1 | 1 | 1 | - | - | - | - | |
| Все | - | 1 | 6 | 1 | 2 | 5 | - | - | 2 |
Напишите отзыв о статье "Люба (село, Воеводина)"
Примечания
- ↑ Књига 9, Становништво, упоредни преглед броја становника 1948, 1953, 1961, 1971, 1981, 1991, 2002, подаци по насељесть, [webrzs.stat.gov.rs/axd/index.php Републички завод за статистику], Београд, мај 2004, ISBN 86-84433-14-9 (серб.)
- ↑ Књига 1, Становништво, национална или етничка припадност, подаци по насељесть, [webrzs.stat.gov.rs/axd/index.php Републички завод за статистику], Београд, фебруар 2003, ISBN 86-84433-00-9 (серб.)
- ↑ Књига 2, Становништво, пол и старост, подаци по насељесть, [webrzs.stat.gov.rs/axd/index.php Републички завод за статистику], Београд, фебруар 2003, ISBN 86-84433-01-7 (серб.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Люба (село, Воеводина)
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
