Люблин-Брестская операция

Люблин-Брестская операция
Основной конфликт: Вторая мировая война
Дата	18 июля — 2 августа 1944
Место	Западная Белоруссия, Восточная Польша
Итог	Победа СССР
Противники
СССР Германия
Командующие
К. К. Рокоссовский Й. Гарпе В. Вайс Н. Форман
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Люблинско-Брестская операция (18 июля — 2 августа 1944 г.) — часть крупномасштабной наступательной операции Красной Армии «Операция Багратион».

Проведение

Люблин-Брестская наступательная операция была проведена войсками 1-го Белорусского фронта с целью разгрома брестской и люблинской группировок противника. С немецкой стороны им противостояли соединения 2-й армии и 9-й армии группы армий «Центр» и 4-я танковая армия группы армий «Северная Украина».

К исходу 21 июля советские войска на широком фронте вышли к p. Западный Буг, с ходу её форсировали и вступили на территорию Польши. Армии правого крыла в этот период подходили к Бресту. К исходу 26 июля части вышли к Западному Бугу, охватив группировку противника у Бреста с севера и северо-запада. В течение 28 июля Брест был освобождён.
28 июля в сражение была введена 1-я армия Войска Польского.
31 июля 2-я танковая армия прорвалась к предместью Варшавы, но была встречена контрударом сильной группировки немецких войск.

Результаты

В результате Люблинско-Брестской операции было завершено изгнание немцев из юго-западных областей Белоруссии и освобождены восточные районы Польши. В ходе операции советские войска продвинулись на 260 км.

Ссылки

• [militera.lib.ru/h/tippelskirch/index.html Типпельскирх К. «История Второй мировой войны»]
• [bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=3075 Боевые действия Красной армии в ВОВ]

Отрывок, характеризующий Люблин-Брестская операция

Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.