Полищук, Любовь Григорьевна

Любовь Полищук
Имя при рождении:	Любовь Григорьевна Полищук
Профессия:	актриса
Карьера:	1974—2006
Награды:

Любо́вь Григо́рьевна Полищу́к (21 мая 1949, Омск, СССР — 28 ноября 2006, Москва, Россия) — советская и российская актриса театра и кино, певица, театральный деятель и педагог. Народная артистка России (1994).

Биография

Родилась в Омске в семье строительного рабочего Григория Мефодьевича Полищука и швеи Ольги Пантелеевны Полищук. С детства мечтала стать артисткой, любила танцевать и петь. Из-за слишком высокого роста её не приняли в балетную школу, и тогда Люба записалась в школьный хор, став его солисткой.

После окончания школы поехала в Москву поступать в театральный институт, но опоздала на вступительные экзамены. Вернувшись домой, работала в Омской филармонии в коллективе «Омичи на эстраде». Позднее вместе с группой артистов филармонии поступила во Всероссийскую творческую мастерскую эстрадного искусства (ВТМЭИ) при Росконцерте (разговорный жанр). Учёбу закончила в 1967 году, и в том же году вышла замуж за актёра Валерия Макарова, которого знала ещё по совместной работе в «Омичах на эстраде» (развелись в 1976 году). Вернулась в Омск, где выступала в качестве артистки разговорного жанра. Вела театрализованные программы, исполняла монологи, которые писал для неё Марьян Беленький.

После того, как руководитель Омской филармонии Ю. Л. Юровский стал директором Росконцерта, он пригласил в Москву нескольких омских актёров, в том числе и Любовь Полищук. Она стала артисткой Московского мюзик-холла, где, в частности, играла главную роль в спектакле «Красная стрела прибывает в Москву». В 1979 году Полищук перешла в труппу Московского театра миниатюр, где проработала семь лет. В 1985 году заочно окончила актёрский факультет ГИТИСа.

Первые годы жизни в столице Любови Полищук дались нелегко. Она ютилась вместе с маленьким сыном Лёшей в съёмном жилье и спала с ним на одном матрасе. Часть детства Лёша провёл в интернате, куда мать вынуждена была его отдать.

В кино Любовь Полищук дебютировала в 1974 году, сыграв эпизодическую роль в фильме Григория Александрова «Скворец и Лира».

Известность пришла к Полищук после премьеры телефильма «Двенадцать стульев» в 1976 году; в этом фильме был эпизод, в котором она танцевала танго с главным героем в исполнении Андрея Миронова. Однако после съёмок в «12 стульях» советское начальство объявило лицо актрисы Полищук «несоветским», запретив снимать её в главных ролях. После этого Любовь Полищук несколько лет снималась только в эпизодах, хотя нередко запоминалась зрителю не меньше, чем главные герои. Так, после съёмок Полищук в фильме «Моя морячка» её разбитную отдыхающую многие цитировали, копировали, а в «Интердевочке» она сама добавила некоторые реплики своей героине-проститутке (Люба видела у себя во дворе проституток и скопировала их манеру поведения).

В 1984 году второй раз вышла замуж — за художника Сергея Цигаля; на этот раз брак оказался удачным. В 1984 году ей было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР.

В 1990—1997 годах — актриса театра «Школа современной пьесы» под руководством Иосифа Райхельгауза.

С 1994 года — народная артистка Российской Федерации.

Болезнь и смерть

В 2000 году Любовь Полищук попала в автомобильную аварию, после чего могла играть на сцене лишь в ортопедическом корсете. В 2005 году в связи с выявленным онкологическим заболеванием проходила лечение в Боткинской больнице и в Институте хирургии имени А. В. Вишневского, а в Институте нейрохирургии имени Н. Н. Бурденко ей была сделана операция (удалена часть позвоночника). Затем проходила реабилитацию в частной израильской клинике, но без особого успеха. По возвращении в Москву (начало марта 2006 года) продолжала, уже будучи тяжело больной, сниматься в своей последней роли — в сериале «Моя прекрасная няня»; на последний съёмочный день (конец марта) она отпросилась из больницы. Последние месяцы Любовь Полищук жила на сильных обезболивающих препаратах.

25 ноября 2006 года родные не смогли разбудить актрису, она впала в кому и была доставлена в больницу. Как оказалось, с Любовью Полищук случился гипертонический криз, вызванный приёмом обезболивающих лекарств. После оказания надлежащей медицинской помощи актрису выписали домой.

Утром 28 ноября 2006 года она скончалась после тяжёлой болезни (саркомы позвоночника) в Москве, в своей квартире в Большом Казённом переулке (умерла во сне). Похоронена 30 ноября на Троекуровском кладбище столицы (участок № 6а).

В СМИ распространена версия о том, что болезнь появилась во время съёмок «Двенадцати стульев», где её героиню Остап Бендер бросал во время танца: один из дублей был неудачным, и актриса травмировала позвоночник. Однако режиссёр фильма Марк Захаров категорически опровергает эту версию, и в качестве возможной причины болезни называет автомобильную аварию, в которую Любовь Полищук попала в 2000 году; тогда у неё выбило диски позвоночника, и именно после этого у актрисы начались проблемы со спиной.

Семья

• Отец — Григорий Мефодьевич Полищук, строитель на железной дороге, родом из донских казаков
• Мать — Ольга Пантелеевна Полищук, швея
• Первый муж (1947—1992) — Валерий Макаров, артист Омской филармонии

• Сын — Алексей Макаров (род. 15 февраля 1972 года), актёр

• внучка Варвара Макарова (род. 2010)
• Второй муж (с 1984) — Сергей Цигаль, художник

• Дочь — Мариэтта Цигаль-Полищук (род. 14 октября 1984 года) — актриса, теле- и радиоведущая

• Внук Григорий Сердюк (род. 2010)

Звания и награды

• 1986 — Заслуженная артистка РСФСР
• 1994 — Народная артистка России
• 2007 — Народная артистка Республики Карелия (посмертно)

Память

• 26 мая 2016 года в Москве установили мемориальную доску Любови Полищук на доме № 8 строение 2 по Большому Казенному переулку
• 2009 — документальный фильм Первого канала «Любовь Полищук. Женщина-праздник».
• 28 ноября 2007 года в Омске на здании средней школы № 97, где училась Полищук (1960—1966), открыли мемориальную доску.
• 2007 — ежегодно присуждаемая премия правительства Омской области имени народной артистки России Л. Г. Полищук (за лучшую женскую театральную роль).

Интересные факты

• Монолог Полищук для спектакля «Красная стрела прибывает в Москву» написал Михаил Жванецкий

Творчество

Роли в театре

Московский мюзик-холл

• «Красная стрела прибывает в Москву», режиссёр Павел Хомский

Театр Эрмитаж

• «Чехонте в „Эрмитаже“» (А. Чехов)
• «Хроника широко объявленной смерти» — Вера
• Вера и «Зойка» Ю. Трифонова — кинозвезда
• «Знаменитость» А. Моравиа
• «Здравствуйте, господин де Мопассан»
• «Соломенная шляпка» Эжена Лабиша и Марк-Мишеля — гид
• «Большая кошачья сказка» К. Чапека — Алиса
• «Хармс! Чармс! Шардам! или Школа клоунов» — клоунесса
• «Зойкина квартира» — Зоя Пельц
• «Безразмерное Ким-танго»

Театр «Школа современной пьесы»

• 1989 — «Пришёл мужчина к женщине» Семёна Злотникова; реж. Иосиф Райхельгауз — Дина Фёдоровна
• 1992 — «А чой-то ты во фраке?» Дмитрия Сухарева и Сергея Никитина; реж. Иосиф Райхельгауз — Наталья Степановна

Фильмография

1. 1974 — Скворец и Лира — девушка на приёме у баронессы
2. 1974 — Бенефис Сергея Мартинсона (фильм-спектакль)
3. 1976 — Двенадцать стульев — танцующая танго
4. 1976 — Волшебный фонарь — контрабандистка
5. 1977 — Золотая мина — Лариса
6. 1977 — Семья Зацепиных
7. 1978 — 31 июня — Куини, хозяйка «Вороного коня»
8. 1978 — Дуэнья — Диана
9. 1978 — Юлия Вревская
10. 1979 — Клуб самоубийц, или Приключения титулованной особы — Жаннет
11. 1979 — Вавилон XX — Мальва
12. 1979 — В моей смерти прошу винить Клаву К. — мама Клавы
13. 1979 — Тот самый Мюнхгаузен — певица Берта
14. 1980 — Только в мюзик-холле
15. 1980 — Альманах сатиры и юмора
16. 1980 — Большая-малая война
17. 1980 — Выстрел в спину
18. 1981 — Отпуск за свой счёт — девушка в пирожковой
19. 1981 — Белый ворон — Нестерова
20. 1981 — Эзоп — Клея
21. 1981 — Несравненный Наконечников
22. 1981 — На чужом празднике — Любовь Григорьевна, киноактриса
23. 1982 — Кража
24. 1983 — Тайна «Чёрных дроздов» — Адель Фортескью
25. 1983 — Я готов принять вызов
26. 1984 — Если можешь, прости — Даша, бывшая жена Якова
27. 1984 — Выигрыш одинокого коммерсанта — Бамбарелла
28. 1985 — Змеелов — Вера
29. 1985 — Золотая рыбка — Салли Вуд, телохранитель
30. 1986 — Дикий ветер
31. 1986 — Покушение на ГОЭЛРО — Анна Маринова
32. 1987 — Христиане — Пелагея Караулова
33. 1987 — Раз на раз не приходится — Смирнова
34. 1987 — Нужные люди — тренер по аэробике
35. 1988 — Презумпция невиновности — Зоя Болотникова, певица
36. 1988 — Происшествие в Утиноозёрске — Зоя Мироновна Жгульева
37. 1988 — Коршуны добычей не делятся
38. 1989 — Посвящённый — мать
39. 1989 — Любовь с привилегиями — Ирина
40. 1989 — Фуфло
41. 1989 — Я в полном порядке
42. 1989 — Интердевочка — Зина Мелейко
43. 1990 — Папашка и мэм — Марина Михайловна
44. 1990 — Санитарная зона — председатель райисполкома Боброва
45. 1990 — Моя морячка — танцующая ламбаду
46. 1990 — Бабник — Инна
47. 1991 — Вербовщик — Зинаида Павловна Новикова
48. 1991 — Террористка
49. 1991 — Щен из созвездия Гончих Псов — мама Лиды
50. 1991 — Медовый месяц
51. 1991 — Семьянин — Лиза, жена-милиционер
52. 1992 — Цена головы
53. 1992 — Бабник 2 — Любовь Карповна
54. 1992 — Новый Одеон — жена главы многочисленной семьи
55. 1993 — Скандал в нашем Клошгороде
56. 1993 — Ваши пальцы пахнут ладаном
57. 1993 — Дафнис и Хлоя — Клеаристо
58. 1993 — Стамбульский транзит — Ольга Борисовна
59. 1993 — А чой-то ты во фраке? — Наталья Степановна
60. 1994 — Третий не лишний — Люба, официантка
61. 1994 — Дон Жуан или Дон Кихот, или Об этом лучше умолчать — Дульсинея Тобосская
62. 1995 — Ширли-мырли — супруга посла
63. 1995 — Игра воображения — Рита
64. 1995 — Крестоносец
65. 1996 — Короли российского сыска
66. 1996 — Импотент
67. 1996 — Страницы театральной пародии
68. 1999 — Кадриль — Лида Звягинцева
69. 1999 — Ультиматум — районный врач
70. 2000 — Рыцарский роман — императрица Ирина
71. 2000 — Игра на вылет — Галина Дорофеевна
72. 2000 — Тихие омуты — Полина Сергеевна Каштанова
73. 2000 — День святого Валентина — Люба
74. 2001 — Мы сделали это! — Люба, певичка
75. 2001 — Герой её романа
76. 2002 — Сын неудачника — Любовь
77. 2003 — Персики и Перчики. Куртуазные истории
78. 2003 — Снежная любовь, или Сон в зимнюю ночь — Ольга Михайловна, мама Ксении
79. 2003 — С Новым годом! С новым счастьем!
80. 2003 — Русские амазонки — Екатерина Владимировна
81. 2003 — Агент в мини-юбке
82. 2003 — Герой нашего племени — мать ведущего
83. 2004 - 2006 — Моя прекрасная няня — Любовь Григорьевна, мать няни Вики
84. 2004 — Надежда уходит последней
85. 2004 — Убить карпа — Лидия Михайловна
86. 2004 - Крестный сын — Алла, актриса
87. 2005 — Тайский вояж Степаныча — Люся
88. 2005 — Осторожно, Задов! — Ольга
89. 2005 — Самая красивая
90. 2005 — Звезда эпохи — Клавдия Плавникова
91. 2006 — Испанский вояж Степаныча — Люся

Ссылки

• Любовь Полищук (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ru.rodovid.org/wk/Запись:745984 Любовь Полищук] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• Полищук, Любовь — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.womenclub.ru/serials/1273.htm Любовь Полищук в Женском клубе]
• [www.rusactors.ru/p/polischuk/ Полищук Любовь Григорьевна]
• [lyubovpolishuk.com/ Сайт памяти Любови Полищук]

Отрывок, характеризующий Полищук, Любовь Григорьевна

Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.