Любомир (Гузар)

Его Блаженство кардинал Любомир Гузар Любомир Гузар<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Кардинал Любомир Гузар — предстоятель Украинской грекокатолической церкви.</td></tr>
1-й верховный архиепископ Киево-Галицкий
29 августа 2005 года — 10 февраля 2011 года
Церковь:	Украинская грекокатолическая церковь
Преемник:	Святослав Шевчук
10-й верховный архиепископ Львовский
25 января 2001 года — 29 августа 2005 года
Церковь:	Украинская грекокатолическая церковь
Предшественник:	Кардинал Мирослав-Иоанн Любачивский
Преемник:	Архиепископ Игорь Возьняк (Без титула Верховный)
Имя при рождении:	Любомир Ярославович Гузар
Оригинал имени при рождении:	укр. Любомир Ярославович Гузар
Рождение:	26 февраля 1933(1933-02-26) (91 год) Львов, Польша
Отец:	Ярослав Гузар
Мать:	Ростислава Демчук
Принятие священного сана:	30 марта 1958 года
Принятие монашества:	30 марта 1958 года
Епископская хиротония:	2 апреля 1977 года
Кардинал с:	21 февраля 2001 года
Награды:
Любомир Гузар на Викискладе

Любоми́р Гу́зар (укр. Любомир Гузар , в миру Любомир Ярославович Гузар; 26 февраля 1933, Львов, Польша) — верховный архиепископ Киево-Галицкий, предстоятель Украинской грекокатолической церкви с 25 января 2001 по 10 февраля 2011. Кардинал-священник Римской католической церкви с титулом Санта-София а Виа Боччеа.

Образование

В 1944 его семья эмигрировала на Запад, сначала в Австрию, где он учился в гимназии в Зальцбурге, а в 1949 году перебралась в США, где Любомир Гузар окончил коллегиальную семинарию св. Василия. Высшее образование получил в Католическом университете Америки (Вашингтон) и Фордемском университете (Нью-Йорк).

30 марта 1958 рукоположён в священники и занимается пастырской деятельностью в грекокатолических приходах американской украинской диаспоры. В 1958—1969 преподаёт в коллегиальной семинарии св. Василия, а в 1969—1972 учится в Папском Урбанианском университете, защищая в итоге докторскую диссертацию по теологии. В 1972 вступил в монастырь Студийского Устава в Гроттаферрата (Италия), а в 1973 году монашеской братией избран архимандритом монастырей Студийского Устава УГКЦ в диаспоре.

Епископ

2 апреля 1977 верховный архиепископ Иосиф Слипый тайно рукоположил в епископы архимандрита Любомира Гузара, которого видел своим преемником, и ещё двух священников, с целью возможной тайной отправки на Украину. Однако папа Павел VI вначале не признал этой хиротонии, так как она основывалась только на правах УГКЦ, гарантированных в Брестской унии, без соответствующих согласований с ватиканскими властями. Новый папа назначает коадъютором (преемником) верховного архиепископа Иосифа Мирослава Иоанна Любачивского, а епископ Любомир Гузар остаётся работать в канцелярии кардинала Иосифа Слипого, выполняя разные его поручения.

В 1992 архимандрит Любомир возвращается со своей монашеской общиной Студийского Устава на Украину, община поселяется в с. Колодиевка на Тернопольщине.

В 1996 благодаря ходатайству верховного архиепископа Мирослава Иоанна Любачивского папа римский Иоанн Павел II признал архиерейскую хиротонию епископа Любомира Гузара и назначил его титулярным епископом Нисы Ликийской; а Синод епископов УГКЦ 17 октября 1996 ввиду тяжелого состояния здоровья верховного архиепископа Мирослава Иоанна назначил епископа Любомира Гузара помощником верховного архиепископа. С этого времени Любомир Гузар активно занимается руководством УГКЦ, а верховный архиепископ Мирослав Иоанн Любачивский, оставаясь верховным архиепископом УГКЦ, отходит на покой.

Предстоятель Украинской грекокатолической церкви

После кончины 14 декабря 2000 года верховного архиепископа Мирослава Иоанна Любачивского Священный Синод Украинской грекокатолической церкви избрал 25 января 2001 года епископа Любомира Гузара новым предстоятелем Церкви. На следующий день, 26 января 2001 года, в Соборе св. Юра во Львове состоялась интронизация нового верховного архиепископа, сразу же после которой папский нунций информировал, что Иоанн Павел II, как он сообщил телеграммой, не только подтверждает такой выбор синода, но и предоставляет новоинтронизированному верховному архиепископу титул кардинала.

В июне того же 2001 года состоялся визит папы римского Иоанна Павла II на Украину.

С 2002 году верховный архиепископ Любомир Гузар неоднократно заявляет о намерении перенести свою кафедру из Львова в Киев, где начинаются строительные работы по сооружению Собора Воскресения Христова и Патриаршей резиденции.

27 октября 2002 года верховный архиепископ Любомир освятил краеугольный камень своего Патриаршего собора.

Изменение титула кардинала Гузара и перенесение резиденции грекокатоликов из Львова в Киев вызвали протесты со стороны Украинской Православной Церкви (Московского Патриархата).

10 февраля 2011 года папа Бенедикт XVI принял отставку Любомира Гузара с поста верховного архиепископа Украинской грекокатолической церкви. Соответствующее прошение глава УГКЦ подал, когда ему исполнилось 75 лет.

26 февраля 2013 года кардиналу Гузару исполнилось восемьдесят лет и он потерял право на участие в конклавах.

Награды

• Орден князя Ярослава Мудрого I степени (2008 год)
• Орден князя Ярослава Мудрого III степени (2008 год)
• Орден князя Ярослава Мудрого IV степени (2006 год)
• Орден князя Ярослава Мудрого V степени (2003 год)
• Орден «За заслуги» III степени (2001 год)

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bhusar.html Lubomyr Cardinal Husar, Major Archbishop of Kyiv-Halyc, Cardinal-Priest of S. Sofia a Via Boccea]  (англ.)
• рус. [www.ugcc.org.ua/rus/ Украинская грекокатолическая церковь — официальный сайт]
• [www.cerkva.od.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=54&Itemid=44 Блаженнейший Любомир Гузар о возрождении УГКЦ в XX ст.]
• [www.cerkva.od.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=24&Itemid=52 Краткая история Украинской грекокатолической церкви]
• [www.cerkva.od.ua/index.php?option=com_content&task=view&id=38&Itemid=31 Мирослав Маринович. Русское православие и украинский грекокатолицизм: между взаимным отторжением и неизбежностью перемен]

Отрывок, характеризующий Любомир (Гузар)

Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.