Любэ

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Любэ
Жанры	Русский рок фолк-рок авторская песня русский шансон
Годы	1989 — наши дни
Страны	СССР СССР Россия
Состав	Николай Расторгуев Виталий Локтев Александр Ерохин Сергей Перегуда Дмитрий Стрельцов Алексей Тарасов Павел Сучков Алексей Кантур
Бывшие участники	Ринат Бахтеев Александр Давыдов Юрий Рипях Александр Вайнберг Олег Зенин Вячеслав Терешонок † Сергей Башлыков Евгений Насибулин Александр Николаев † Юрий Рыманов Анатолий Кулешов † Алексей Хохлов Павел Усанов †
[www.lubeh.matvey.ru/ Официальный сайт]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Любэ́» — советская и российская музыкальная группа, основанная 14 января 1989 года композитором Игорем Матвиенко, лидером и солистом которой является Николай Расторгуев. Творчество коллектива ориентировано на рок-музыку с использованием элементов авторской песни и русской народной музыки.

История группы

Идея создания группы «Любэ» принадлежит продюсеру и композитору Игорю Матвиенко, работавшему в то время в студии популярной музыки «Рекорд».

В 1988 году именно в его голове зародилась идея создания нового музыкального коллектива, отличающегося от привычной советской эстрады позднего периода. Был создан музыкальный коллектив, творчество которого близко к национально-патриотическому направлению с элементами фольклора, военной тематики, авторской песни и лирических произведений. Музыкальное сопровождение песен представляет собой некий симбиоз популярной, народной и рок-музыки, в некоторых случаях с развёрнутыми хоровыми партиями. Кандидатура на роль вокалиста подыскивалась долго (изначально предлагалась Сергею Мазаеву), до тех пор, пока окончательно на эту должность не был назначен бывший подчинённый Матвиенко по работе в ансамбле «Лейся, песня» Николай Расторгуев (некоторые песни из репертуара ансамбля «Лейся, песня» вошли в первую пластинку группы «Любэ»).

1989

Работа над записью первых песен началась 14 января 1989 года в студии «Звук» (руководитель Андрей Лукинов). В работе приняли участие: гитарист группы «Мираж» Алексей Горбашов, ещё один гитарист, люберчанин по прописке и убеждению Виктор Застров, для записи хора были приглашены тенор Анатолий Кулешов и бас Алексей Тарасов, в качестве вокалиста — Николай Расторгуев, а также Игорь Матвиенко как композитор, автор аранжировок и художественный руководитель. С этого момента было решено вести летоисчисление и считать эту дату официальным днём рождения «Любэ». Название группе придумал Николай Расторгуев: слово «любэ» от названия микрорайона Люберцы, группировки из которой в конце восьмидесятых годов были очень популярны, и в котором на тот момент жил сам Расторгуев. Тексты для дебютных произведений «Любэ» писали поэт Александр Шаганов, зарекомендовавший себя по работе с рок-группой «Чёрный кофе» (песня «Владимирская Русь») и Дмитрием Маликовым (песня «До завтра»), а также поэт из Томска Михаил Андреев, писавший для матвиенковской группы «Класс» и ленинградской группы «Форум». Первыми записанными песнями стали «Люберцы» и «Батька Махно». Позже были записаны и другие песни ставшие со временем популярными: «Дуся-агрегат», «Атас», «Не губите, мужики», и другие.

Приехал в Москву получать премию Ленинского комсомола и решил встретиться с Игорем Матвиенко, на репетиции весьма перспективной группы. Отдал им свою песню «Клетки» и решил посмотреть, что из неё получилось. Я пришел рано и присел на подоконник подождать, там сидел молодой человек, щелкал семечки. Разговорились. Это и был молодой Коля Расторгуев. (Михаил Андреев, www.lubernet.ru)

Первый гастрольный тур «Любэ» начался в конце марта 1989 года. К ним, со своей программой, присоединился солист группы «Класс» Олег Кацура. Концерты прошли в Пятигорске и Железноводске. Успехов первые концерты не принесли и прошли при пустых залах. Концертный состав группы был следующим: Николай Расторгуев — вокал, Александр Николаев — бас-гитара, Вячеслав Терешонок — гитара, Ринат Бахтеев — ударные, Александр Давыдов — клавишные. Правда в таком составе группа просуществовала недолго и уже через год произошла смена музыкантов.

В декабре 1989 было получено приглашение на выступление в «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой. К участию в этом концерте относится и сценический образ солиста группы Николая Расторгуева — военная форма образца 1939 года, взятая напрокат в театре Советской Армии для исполнения песен «Атас» и «Не губите, мужики». Идея принадлежит Алле Борисовне Пугачёвой, она как-то сказала на репетиции: «Что тогда носили после войны? Жеглов, Шарапов… гимнастерки, сапоги». Форма пришлась к лицу Расторгуеву и соответствовала тематике песен. Многие тогда считали солиста «Любэ» отставным военным, на самом деле он даже в армии не служил. Сама форма со временем получила изменения: обычную офицерскую портупею, в которой было первое выступление, сменила портупея с пятиконечной звездой в виде эмблемы Красной Армии, а ещё позже появился и нагрудный знак с надписью «Любэ» на фоне государственного флага России.

Невский проспект. Я гулял по Питеру и увидел портрет Николая Расторгуева. Тогда я осознал, что Коля стал популярным человеком. Хотя при нашем первом знакомстве разгадать в Расторгуеве будущего народного артиста было невозможно. Колю привел Матвиенко, сказал, что это наш новый солист. Когда в дверь вошел человек небольшого роста, крепко сбитый, я сильно засомневался в его возможностях. Я спросил, сколько ему лет, он ответил: «32», мне на тот момент было 24 года. И к тому времени я написал песню «Владимирская Русь», ставшую очень популярной в исполнении группы «Черный кофе». Первая песня, которую мы с Колей стали записывать в студии, была «Батька Махно». За неделю записали весь альбом. Те песни, которые вошли в первый альбом группы «Любэ», до того полтора года валялись у нас в портфелях - не было денег, чтобы их записать. (Александр Шаганов, www.trud.ru)

1990

В 1990 году вышел магнитоальбом с первыми песнями группы под названием «Мы будем жить теперь по-новому или рок эбаут Люберцы», ставший прототипом первого альбома, который позже войдет в официальную дискографию «Любэ».

« — Привет, друзья! Меня зовут Николай Расторгуев, я солист группы „Любэ“, сейчас вы услышите первый альбом нашей группы…» — этими словами Расторгуева начинается магнитоальбом, в который вошли первые песни, между которыми в качестве небольших вставок помещались звуковые дорожки (интро) с информацией о группе, авторах, студии записи. С выходом этих первых песен «Любэ» Игорь Матвиенко основывает свой продюсерский центр, от имени которого теперь будет выпускаться вся продукция композитора, «Любэ» стали первым коллективом данного центра.

В этом же году происходит смена музыкантов в группе: место за ударными инструментами занял Юрий Рипях, за клавишными — Виталий Локтев. В качестве ещё одного гитариста приглашают Александра Вайнберга.

Первая песня группы «Любэ», которая стала лауреатом фестиваля Песня Года - это «Атас».,
Тогда съёмки проходили в студии Останкино. И по тому, как звучала наша песня,
как выступил Коля и музыканты «Любэ», как аплодировали зрители,
когда мы получали дипломы, у меня сложилось такое впечатление,
что среди всех песен, которые прозвучали на фестивале,
среди всех песен того года; песня «Атас» была самой яркой…

Александр Шаганов (www.radiodacha.ru; 31.08.2010)

Первый год творческой деятельности «Любэ» ознаменовался выходом музыкантов на эстраду, появлением на телевидении и распространением песен в киосках продаж звукозаписей. Коллектив стал узнаваем, выступал в транслируемых по всей стране программах и передачах: «Что, Где, Когда», «Рождественские встречи» Аллы Пугачёвой, группа становится лауреатом ежегодного песенного всесоюзного конкурса «Песня Года», (в 1990 году «Любэ» стали финалистами конкурса с песней «Атас»).

1991

В 1991 году была выпущена пластинка (LP) с дебютным альбомом «Атас», песни которого: «Батька Махно», «Станция Таганская», «Не губите, мужики», «Атас», «Люберцы» и др. были уже хорошо знакомы по телевидению, радио и концертам. Запись была осуществлена на студии «Звук» и студии Московского Дворца Молодёжи. Из-за технических особенностей виниловый носитель не вместил весь альбом целиком, (вошли только 11 из 14 песен). Позже на прилавках магазинов появился компакт-диск и аудиокассета с полноформатным первым альбомом.

В оформлении обложки альбома художник Владимир Волегов сделал стилизацию группы под военизированный отряд времён гражданской войны 1917—1920 гг. передвигающийся на тачанке с пулемётом по селу, тем самым проведя параллель с хитом группы «Батька Махно».

Несмотря на выпуск своего первого официального альбома, группа занимается записью новых песен, активно гастролирует. Экономя студийное время Игорь Матвиенко записывает музыкальные партии и аранжировки, приглашая сессионных музыкантов, в то время как группа находится на концертах.

Один раз Игорь Матвиенко позвонил мне по телефону из Москвы и попросил: «Горим по времени, срочно выручай, старик. Мы с „Любэ“ едем на запись в студию. Постарайся набросать хотя бы несколько запевов». И прямо по телефону наиграл мне несколько аккордов будущей песни. Дал студийный номер телефона. Говорит, будем ждать. А мы с родственниками собрались в этот день на сад картошку сажать. Я уже и оделся соответственно, в дверях буквально стоял, когда телефон зазвонил. Ну что, лопату в сторону, сел за стол, стал думать. Так на кураже, на азарте появилась песня "Трамвай «пятерочка». (Михаил Андреев, www.akkords.ru)

В марте 1991 года, в СК «Олимпийский» была проведена серия концертов с программой под названием «Вся власть — Любэ!» при поддержке фирмы «ЛИС’С» (собственник Сергей Лисовский) в которую вошли уже популярные песни, такие как: «Атас», «Люберцы», «Батька Махно», так и новые, ранее не издававшиеся и не транслировавшиеся по радио и телевидению песни: «Не валяй дурака, Америка», «Тулупчик заячий», «Помилуй, Господи, нас, грешных и спаси…» и др. В поддержку программы будет выпущена видеоверсия одноименного концерта:

Треклист программы «Вся власть — Любэ!» (1991г.)

1. Попурри - детский рок-театр «Фантазеры»
2. Люберцы
3. За тебя
4. Так всегда
5. Ночь
6. Трамвай «пятерочка»
7. Ёлки-палки (дуэт с Натальей Лапиной)
Интервью с Игорем Матвиенко
8. Батька Махно
9. Тулупчик заячий
10. Не валяй дурака, Америка!
11. Атас
12. А ну-ка, девушки
13. Помилуй, Господи, нас, грешных...

Особенной чертой рынка звукозаписи того времени был и остаётся неконтролируемый поток нелицензированной аудиопродукции. Не избежала этого и группа «Любэ». Первые песни нового планируемого альбома были украдены и распространялись без разрешения «Любэ» на аудионосителях. В целях сократить убытки ПЦ Игоря Матвиенко выпускает собственную, пилотную, версию второго альбома под названием «Не валяй дурака, Америка» (по другой версии один из ранних альбомов группы был специально отдан пиратским компаниям для раскрутки).

« — Небольшая информация для фэнов, в связи с выпуском пиратского альбомы, мы вынуждены пойти на официальный выпуск собственной версии этого альбома…» — именно так продюсер группы Игорь Матвиенко сообщает на вступительной записи магнитоальбома.

Впервые «Любэ» приступает к съёмкам своего официального видеоклипа (хотя ранее уже были сняты клипы на песню «Клетки» из дебютного альбома и англоязычную песню «No More Barricades», которые не входят в официальный видеоряд группы). Съёмки проходили в г. Сочи на песню «Не валяй дурака, Америка». Технической особенностью создания клипа стало внедрение компьютерной графики с элементами анимации. За режиссуру, компьютерную графику и анимацию отвечал Сергей Баженов (фирма «BS Graphics»). Художником выступил Дмитрий Веников. Клип был «прорисован» на рисовальной коробке «Paintbox» (прообраз современных программ компьютерной графики). Режиссёром съемок стал Кирилл Круглянский (компания «Русская тройка видео»). Фоном для клипа послужил сгоревший сочинский ресторан.

Клип снимался довольно долго, приходилось каждый кадр разрисовывать вручную. Готовый продукт был показан зрителю в 1992 году. Позже известный музыкальный обозреватель Артемий Троицкий отправил видеоклип на международный фестиваль «Midem» в Каннах (без уведомления участников «Любэ»). Так, в 1994 году клип на песню «Не валяй дурака, Америка» получил специальный приз «За юмор и качество визуального ряда» (из 12 членов жюри только двое проголосовали против). По словам обозревателя журнала «Billboard» Джеффа Левензона, на упомянутой ярмарке «MIDEM» клип стал темой острых дебатов, в том числе и юристов, на предмет: является ли клип образцом комического милитаризма, завуалированной пропагандой или искусной пародией.

В самой группе происходит смена состава. Решив заняться собственным проектом, а именно, восходящей звездой из Минска Аленой Свиридовой, группу покидает Юрий Рипях, на его место приходит барабанщик группы «Гуляй Поле» Александр Ерохин. Вслед за Рипяхом, временно, по семейным обстоятельствам, из «Любэ» уходит бас-гитарист Александр Николаев, бас-гитару в составе группы стал осваивать Сергей Башлыков, ныне открывший школу игры на гитаре в Германии. Через газету «Московский комсомолец» было дано объявление о наборе хора, так в группе появились бэк-вокалисты Евгений Насибулин и Олег Зенин.

1992

В 1992 году группа выпустила второй альбом «Кто сказал, что мы плохо жили?». Вышедший ещё в 1991 году, промежуточный магнитоальбом обретает полноценный релиз — добавлены ранее не вошедшие песни, выпущен фирменный диск с полиграфией. Работа над альбомом заняла два года. Запись была сделана на студиях звукозаписи Московского Дворца Молодёжи и студии Стаса Намина (SNC). Мастеринг был произведён в Германии, в Мюнхенской студии MSM, (режиссёр — Christoph Stickel). Среди наиболее известных песен альбома: «Давай-наяривай», « Не валяй дурака, Америка», «Тулупчик заячий», «Трамвай пятерочка», «Старый барин».

Текст во внутреннем вкладыше альбома "Кто сказал, что мы плохо жили.?"

Я считаю, что у нас всех повреждена генетическая система.
Молодёжь, она может быть свободна, я же нет.
Я свободен искусственно, я создаю себя свободным,
пытаюсь действовать как человек свободный,
но ничего не могу с собой поделать,
потому что я знаю -
22 апреля день рождения Ленина,
потому что седьмое ноября для меня праздник,
и иначе быть не может, и в этот день
я до конца жизни
буду просыпаться в ожидании военного
парада и кого-то на Мавзолее...
Но я всё-таки пытаюсь -
хотя это очень трудно - быть свободным.

К. Боровой. (газета "Московский Комсомолец", 1992г.)

На ранних изданиях альбома (издававшихся в Германии) используется весьма неполная информация о группе и альбоме с множеством грамматических ошибок. Данный факт характерен для изданий того времени (даже фирменных) за границей. Тем не менее, именно это издание считается первым официальным для данного альбома. Позже альбом был перевыпущен. В оформлении диска использовались фото музыкантов группы на фоне старых дворов Москвы, сделанные А. Фадеевым и Е. Военским, а также исторические фотографии 20-30-х гг.

В период выхода второго альбома группу покидает гитарист Александр Вайнберг. Вместе с бэк-вокалистом Олегом Зениным он организовывает группу «Наше дело».

За первые три года существования группа «Любэ» дала около 800 концертов, собрав за это время на своих выступлениях более трёх миллионов человек.

1993—1994

Ещё в 1992 году «Любэ» приступают к записи новых песен отличающихся от песен предыдущих двух альбомов тематикой, качеством звука и преимущественно роковым звучанием в стиле рок-баллад. Запись песен для нового альбома продолжалась почти два года. Вся музыка и аранжировки написаны Игорем Матвиенко. Авторами текстов выступили: Александр Шаганов, Михаил Андреев и Владимир Баранов. Для записи музыки были приглашены профессиональные музыканты: гитарист Николай Девлет-Кильдеев (гр."Моральный Кодекс"), барабанщик Александр Косорунин (гр."Неприкасаемые", «Рондо»). В записи некоторых песен участвовала группа народных инструментов. Хоровой обработкой занимался Анатолий Кулешов (с 1994 года введен в постоянный состав группы «Любэ» в качестве хормейстера и бэк-вокалиста). Хоровые партии исполнялись сборным составом вокалистов, как ранее работавших с «Любэ» (Алексей Тарасов, Евгений Насибулин, Олег Зенин), так и новыми, привлеченными для участия в записи альбома (Юрий Вишняков, Борис Чепиков — оба входят в «народный клуб любителей русских басов»). Запись и сведение осуществлялись на студии «Мосфильм», режиссёром выступил Василий Крачковский, мастеринг был выполнен немецкой компанией «Audiorent».

После записи песен планировались съёмки видеоклипов на некоторые из них. Было решено объединить эти клипы, связать смыслом, так приходит идея снять художественный фильм, музыкальными эпизодами которого становятся песни группы «Любэ». В качестве режиссёра фильма был приглашен Дмитрий Золотухин. Съёмки проводились в 1993 году при участии студии «Контакт», «Мосфильм» и «Центральной киностудии детских и юношеских фильмов им. Горького». На главную роль была приглашена актриса Марина Левтова, а также ряд известных актёров театра и кино. В основу сценария легли новые песни, каждая из которых законченная музыкальная новелла, в которой рассказывается небольшая история. Сюжет фильма достаточно прост: в зону заключения приезжает тележурналист Марина Левтова и берёт интервью у заключённых, охранников, детей из детского дома. Люди рассказывают, вспоминают, и история каждого — это песня. В это же время группа «Любэ» дает в лагере концерт. Хотя дело происходит в колонии, криминальный момент в картине не доминирует — это, по мнению Игоря Матвиенко, скорее, зона человеческой жизни. «Зона Любэ» — это фильм, сделанный к песням. Одноименный альбом группы, по своей тематике, глубине и драматизму выходит за привычные рамки, существующие в российском шоу-бизнесе. Серьёзность намерений музыкантов и продюсера коллектива выразилась ещё и в том, что они задержали релиз готового альбома до выхода фильма почти на полтора года, рискнув снизить уровень своей популярности, исполняя старые песни.

Это не просто песни из нашего альбома, это, прежде всего,
музыкальные новеллы, которые легли в основу художественного фильма
«Зона Любэ» режиссёра Дмитрия Золотухина.
Каждая из этих песен-новелл объединена единым
чувством покаяния, которое рано или поздно
приходит к каждому человеку.

Игорь Матвиенко (из официального издания альбома "Зона Любэ", 1994г.)

Песни альбома отличаются своей разноплановой тематикой: с одной стороны группа продолжает свой стиль характерный для предыдущих альбомов (песни: «Шпарю», «Дорога»), с другой стороны нововведением стали песни в стиле рок-баллад («Луна», «Младшая сестренка»). Особенной в репертуаре группы становится песня «Конь». Записанная без музыкального сопровождения с партиями хора эта песня уже после выхода альбома станет хитом группы, который многими считается народной песней. Видеозапись выступления с песней «Конь» на фестивале «Звёздный Прибой» в 1994 году в Севастополе позже вошла в официальный сборник видеоклипов группы.

После премьеры фильма и выхода альбома в 1994 году стало ясно, что группа по-прежнему востребована публикой, несмотря на достаточно экспериментальное звучание музыкального материала в несвойственной для «Любэ» манере. Компакт-диск «Зона Любэ» стал лучшим среди отечественных CD в номинации продюсерской работы и звука по итогам 1994 года в России, за победу среди более чем 60 (шестидесяти) российских фирм грамзаписи он удостоен приза «Бронзовый волчок». Творческий подход в оформлении альбома получил высокую оценку среди американских дизайнерских фирм (обложка и буклет выполнены в виде фотографий из фильма с текстами песен и информацией о записи альбома). Альбом «Зона Любэ», выпущенный в 1994 году в качестве саундтрека к одноименному фильму, стал первой работой группы связанной с кинематографом.

1995—1996

7 мая 1995 года к 50-летию Победы в Великой Отечественной войне была записана и впервые прозвучала в эфире песня «Комбат». Стихи песни автора Александра Шаганова пролежали в письменном столе два года, позже на них Игорем Матвиенко была написана музыка. Текст, музыка и исполнение представлены в стиле характеризующем военную тематику. Песня повествует эпизоды войны, а музыкальное сопровождение чередуется мелодичностью характерной для Великой Отечественной войны с ритмами современной рок-музыки, тем самым проводя параллели между войнами разных лет. Первое исполнение песни «Комбат» состоялось в Москве, в парке Центрального дома Советской армии на концерте посвященном Дню Победы. Планировался военизированный клип, для чего были отсняты кадры учений воздушно-десантной дивизии, но не успели к сроку. С песни «Комбат» началась работа над следующим альбомом, а сама песня стала популярным хитом группы и признана в России лучшей песней 1995 года.

В период праздников нового 1996 года на телеканале «ОРТ» был показан музыкальный фильм «Старые песни о главном», в котором Николай Расторгуев исполнил песню «Спят курганы темные» (авторство поэта Бориса Ласкина и композитора Никиты Богословского) являющаяся кавер-версией оригинальной песни 1939 года. Позже, во время президентской предвыборной кампании 1996 года, «Любэ» представили новые песни «Улочки московские» и «Скоро дембель». Все эти песни вошли в состав нового альбома, основой которого стала военная тематика.

В мае 1996 года вышел альбом «Комбат», в нём были собраны как новые композиции: «Улочки московские», «Самоволочка», «Главное — что есть ты у меня», которые сразу же стали популярными, так и уже знакомые нескольким поколениям песни, «Служили два товарища», «Спят курганы темные». Впервые при записи альбома все основные партии исполнялись непосредственно музыкантами «Любэ». Запись песен осуществлялась на студии «Любэ» и Н. Расторгуева" и на студии «Мосфильм». В записи приняли участие баянист Владимир Пирский (ансамбль «Россия») и гитарист Александр Левшин (работал в группе А. Пугачёвой). Большинство песен альбома записаны в сочетании народных и современных инструментов, что уже стало отличительной чертой песен «Любэ». В записи использовались цитаты, а также партии народных и классических русских музыкальных произведений. Некоторые песни записывались в исполнении Николая Расторгуева с ансамблем народных инструментов. В альбоме присутствуют два дуэта: с Людмилой Зыкиной «Побеседуй со мной», (создать эту песню предложил Николай Степанов, руководитель ансамбля «Россия» с которым выступала Зыкина) и дуэт с Роланом Быковым — кавер-версия песни «Служили два товарища». Изначально было две версии альбома: версия для аудиокассеты отличается расстановкой песен на кассете и не содержит трек «Орлята-2», который присутствует на компакт-диске. Дизайном альбома занималась компания DirectDesign, которая не первый год сотрудничала с «Любэ» и ПЦ Игоря Матвиенко. Оформление альбома выдержано в военном стиле с изображением красной звезды (эмблема Красной Армии) на фоне военной формы, а также с использованием исторических фотографий времен Великой Отечественной войны.

Мне кажется, ради такой песни, как «Комбат», я и был рожден на этот свет, потому что песне больше 10 лет, а она так же популярна. Я был при первом её исполнении в парке ЦДСА (Центральный дом Советской армии). Солдаты говорят, что эта песня поднимает дух. Я общался с офицерами, генералами, судьба как-то свела меня с ныне покойным министром обороны, маршалом Сергеевым. И все они говорили так: «Это та песня, которая нам помогает в нелёгкой работе». (А. Шаганов, www.d-pils.lv)

Постоянный профессиональный состав музыкантов послужил тому, что с этого времени концерты группы проходят с живым звуком. В поддержку альбома был проведен сольный концерт транслируемый по телевидению, а также было выступление на «Славянском базаре» в Витебске, на этом же фестивале Николай Расторгуев в дуэте с Людмилой Зыкиной исполнил песню «Побеседуй со мной». Концерты с живым исполнением, что являлось редкостью того времени, не остались незамеченными музыкальной критикой (в частности, журналистами передачи «Акулы Пера»). Содержание этого альбома оказалось созвучным с настроением российского общества, переживавшего войну на Кавказе. Песня «Комбат» уверенно заняла первые строчки российских хит-парадов, а сам альбом удостоился в России награды лучший альбом 1996 года.

Одновременно с альбомом «Комбат» Николай Расторгуев записывает сольный альбом с песнями британской группы «The Beatles». Это стало давней мечтой Расторгуева. Альбом под названием «Четыре ночи в Москве» вышел ограниченным тиражом в 1996 году. Характерной особенностью альбома является запись песен в стиле «близко к тексту» повторяя оригинальное издание «The Beatles». В записи альбома приняли участие музыканты группы «Любэ», а также струнный квартет для записи некоторых партий. Игорь Матвиенко выступил одним из музыкантов записи, а продюсером альбома стал сам Николай Расторгуев.

В 1995 году из коллектива уходит бэк-вокалист Евгений Насибулин (в фильме «Зона Любэ» также является гитаристом). Он перешёл работать в хор «имени Пятницкого». Ещё через год, 7 августа 1996 года в автокатастрофе погиб бас-гитарист Александр Николаев, работавший в группе со дня основания, на его место пришел Андрей Данилин (работал в ВИА «Лейся Песня», с Владимиром Маркиным), спустя некоторое время, в 1997 году, его заменил Павел Усанов.

1997—1998

Указом Президента Российской Федерации (за номером 1868) от 16 апреля 1997 года, «За заслуги перед государством, большой вклад в укрепление дружбы между народами, многолетнюю плодотворную деятельность в области культуры и искусства», Расторгуеву Николаю Вячеславовичу было присвоено звание Заслуженного Артиста Российской Федерации.

Весной этого же года вышел промежуточный сборник лучших песен «Любэ» — «Собрание сочинений 1989—1997». В этот сборник вошли лучшие песни группы за 8 лет, кавер-версия песни «Песня о друге» (из к/ф «Путь к причалу») и новая песня «Ребята с нашего двора» из будущего альбома, которая была исполнена на сольном концерте группы посвященному Дню Победы (концерт транслировался по телевидению).

5 декабря 1997 года вышел новый альбом «Песни о людях». На заглавную песню альбома «Там, за туманами» режиссёром Олегом Гусевым и оператором Максом Осадчим был снят видеоклип, который впервые появился в телеэфире уже в ноябре того же года. Лучшими песнями альбома стали: «Там, за туманами», «Годы», «Скворцы». Песня «Ишо» была представлена на Рождественских встречах Аллы Пугачёвой 1998 года, а ранее записанная песня «Ребята с нашего двора» была незначительно изменена при записи альбома и на неё было снято сразу два видеоклипа (первый — хроника Москвы 60-70-х гг., второй снят в 1998 году режиссёром Артемом Михалковым). Продолжая сотрудничество с Людмилой Зыкиной для альбома была дуэтом записана знаменитая песня «Течет река Волга» в сопровождении государственного ансамбля «Россия» под управлением Н. Н. Степанова. В качестве сессионных были приглашены новые и ранее принимавшие участие в записях «Любэ» музыканты, такие как гитарист Н. Девлет-Кильдеев и барабанщик А. Косорунин. Запись производилась на нескольких студиях: «Любэ», «Мосфильм», «Останкино» и «ПЦ Игоря Матвиенко». По своему стилю, текстам, звучанию альбом выдержан в спокойной манере исполнения, с лирическими песнями, без присущих ранним альбомам резким по характеру песням. Это песни о человеческих отношениях: счастье и несчастье, грусти и лёгкой ностальгии по уже ушедшему времени. Они не оставили равнодушными большинство тех, кому эти песни посвящены — простых людей. Простоту песен подчеркивает оформление буклета альбома, в котором были использованы фотографии группы «Любэ» путешествующей в вагоне поезда по стране, как большинство обычных людей.

В начале 1998 года в поддержку альбома «Песни о людях» группа отправилась в концертное турне по городам России и зарубежья. Спонсором тура выступила торговая марка «Петр Первый». Закончился многодневный тур концертом в ККЗ «Пушкинский» 24 февраля 1998 года. Видео- и аудио-версия этого выступления были выпущены на двух компакт-дисках, аудио- и видеокассетах весной 1998 года под названием "Песни из концертной программы «Песни о людях». В качестве гитариста на этих концертах выступил Юрий Рыманов, работавший с Расторгуевым ранее в ансамблях «Шестеро молодых» и «Лейся песня». С этого же времени он был включен в состав группы.

В январе 1998 года «Любэ» приняли участие в концерте посвященном памяти Владимира Высоцкого. На этом концерте группа исполнила две песни: «На братских могилах» и «Песня о звёздах» которые позже войдут в различные сборники группы. Также Николай Расторгуев принял участие в записи песни «Границы» (авторы: Е. Крылатов и А. Панкратов-Чёрный)из к/ф «Горячая точка» и кавер-версии песни «Есть только миг» (авторы: А. Зацепин и Л. Дербенев) из к/ф «Земля Санникова» к музыкальному фильму «Старые песни о главном — 3». Отдельной стала работа группы в записи песен к музыкальному фильму «На бойком месте» (по пьесе А. Острвского). «Любэ» исполнили заглавную песню фильма «Запрягай», а сам Николай Расторгуев исполнил главную роль в фильме. В конце года на ежегодном фестивале «Песня Года» была представлена песня в дуэте с С. Ротару — «Засентябрило» (авторы: В. Матецкий и Е. Небылова).

1999—2000

В 1999 году группа «Любэ» готовится отмечать свой десятилетний юбилей. Этому событию планируется посвятить ряд выступлений и новый альбом. Осенью, при содействии творческо-правового объединения «Таврийские игры» организовывается юбилейный тур «Любэ-10 лет!» по городам Украины с группой «Братья Карамазовы» в поддержку акции «Выбирай будущее!» президента Украины Леонида Кучмы. В сентябре того же года была представлена песня «Полустаночки» впоследствии ставшая заглавной к новому альбому посвящённому 10-ти летнему юбилею.

"Что такое «полустаночек», - поясняет Расторгуев. - Небольшая станция на пути куда-то, где поезд иногда даже не останавливается, а просто притормаживает. Станций таких разбросано по стране очень много. Мы вкладываем в это понятие иной смысл, чем просто остановка. (официальный сайт группы «Любэ», 2000г.)

Альбом был выпущен 10 мая 2000 года и получился разноплановый, большинство песен — хиты. Количество песен совпадает с датой юбилея: десять лет — десять песен, а 13 мая состоялся сольный концерт в Москве, в СК «Олимпийский» посвящённый десятилетию группы на котором были представлены песни из нового альбома и лучшие песни за 10 лет (всего прозвучало 30 песен). Концерт длился более 2,5 часов.

«Полустаночки» - это наши размышления о жизни. Мы как бы останавливаемся и задумываемся о чем-то. Например, о «Дворовых друзьях» - добрая, ностальгическая песня, как бы продолжение «Ребят с нашего двора». Есть песня «После войны» на стихи Миши Андреева. Она не напрямую о военной тематике, там нет слова «Комбат», но она тоже цепляет. Романс «Позови меня» на стихи Виктора Пеленягрэ, который звучит в сериале «Убойная сила». Весёлая, бесшабашная песня «Ветер», которую мы спели в «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой. Песня про Москву и ряд других… Особо хочу выделить песню «Солдат» — она получилась сильной и по актуальности, и по энергетике, и по духу. «I guess I’ll always be a soldier of fortune». В ней есть очень простые и несколько корявые фразы, но они достаточно точные". (Н. Расторгуев: официальный сайт группы «Любэ», 2000г.)

По текстовому и музыкальному набору все песни узнаваемы, в стиле «Любэ». Как новшество для репертуара группы стало использование в записи песен духовых инструментов, для этого была собрана духовая группа (эта же группа использовалась в юбилейном концерте). Так же в записи участвовал известный аккордеонист Евгений Баскаков и другие музыканты. Запись производилась на студии «Мосфильм». На песню «Солдат» был снят видеоклип с хроникой войн разных лет. Позднее за эту песню «Любэ» получат приз как одну из лучших песен 2000 года, на вручении премии «Золотой Граммофон». Приз был вручен, на тот момент командующим 58-армии, Владимиром Шамановым. Также был снят клип на песню «Прорвемся (Опера)» ставший саундтреком и рекламным роликом к сериалу «Убойная сила». Продюсерским Центром Игоря Матвиенко впервые на российском рынке аудиопродукции будет внедрена система комбинированной цифровой записи. На компакт диске будет записан альбом, видеоклип и информация об альбоме в цифровом виде. Оформление альбома представлено в виде газетных полос с информацией о группе, записи и интервью участников группы. В это же время у группы появляется информационная страница в сети Интернет на сайте Продюсерского Центра Игоря Матвиенко.

В 2000 году в группу приходит гитарист Алексей Хохлов (ранее работал в гр. «Рондо»), он заменяет временно ушедшего из группы Ю. Рыманова.

2001—2002

Из ярких событий 2001 года группы стоит отметить живой концерт «Любэ» на Красной площади, который состоялся в День Победы, 9 мая. Кроме того, 8 ноября 2001 года президент В. В. Путин подписал указ «О совете при президенте Российской Федерации по культуре и искусству», в котором назначил Николая Расторгуева одним из советников по культуре. В этом же году для документального фильма «Russian Army» телепродюсеры из Великобритании, купили у группы права на отрывки из песен «Скоро дембель» и «Комбат». Фильм «Российская армия» через некоторое время после окончания съёмок вышел в эфир на 4-м канале английского ТВ.

1 ноября 2001 года вышел сборник «Собрание сочинений. Том 2». В него вошли песни не вошедшие в первый диск «Собрание Сочинений», а также новые песни: «Ты неси меня, река» из к-ф «Граница. Таежный роман» (реж. А. Митта) и песня В. Высоцкого «Песня о звёздах». Теперь поклонники получили возможность поставить себе на полку второй том «Собрание сочинений».

23 февраля 2002 года впервые в эфире прозвучала песня и был показан клип на песню «Давай за…» написанную Игорем Матвиенко (впервые для «Любэ» выступил одновременно в качестве автора музыки и текста). Песня была записана в стиле зарифмованного повествования истории отечественных войн разных лет с фоном вокала похожим на радиоэфир, она сразу же была воспринята публикой, заняла первые строчки хит-парадов и по итогам стала лучшей песней года. Одноименный альбом «Давай за…» вышел в марте 2002 года, и уже 18, 19, 20 марта коллектив выступал в Государственном центральном концертном зале «Россия» с новой программой. Альбом был записан в стиле ретро 1960—1970-х годов и делился на две части: первая «деревенская» — основные песни: «Берёзы», «Покосы», «Ты неси меня, река», вторая «городская» с типичными песнями стилистики тех лет: «Две подружки», «Поет гитара». Для приближения звучания к ретроспективе были использованы винтажные гитары, микрофоны, электроорган, а для сведения специально приобретен пульт «MCI» 1970-х годов. Частично запись производилась в старой тон-студии «Мосфильма» (характерная ориентация на прошлые киноленты). Получился поп-рок, которым широко пользовались советские ВИА. Для записи партий народных инстументов был приглашен ансамбль «Россия» п/у Н. Н. Степанова. В альбоме также присутствует романс «Это было, было» на стихи Н. Гумилева и песня «Бабушка» записанная с детским хором ВГТРК. Песни, стиль звучания, оформление обложки альбома — всё указывало на «уход в ретро».

В альбоме по многим причинам хотелось уйти в ретро. А по саунду альбом намного моднее многих современных групп. Мне захотелось сделать для «Любэ» жизнерадостный альбом. Я сознательно отказался даже от очень хороших песен только потому, что они грустные. Альбом получился с уклоном в прошлое. Причём в нём представлена своеобразная ретроспектива стилей ушедшего века. Воспевание радости созидательного труда 30-х, воспоминание о физиках и лириках 60-х, пионерская задушевная песня «Бабушка», шейк про двух подружек однокурсниц, которые не спеша идут по городу, лубочный стиль 70-х, бодрый перестроечный шансон. (Игорь Матвиенко, интервью газете «Аргументы и факты», 2002г.)

В сентябре 2002 года Президент Российской Федерации Владимир Путин, находясь на отдыхе в городе Сочи, посетил концерт группы «Любэ» в концертном зале «Фестивальный». Президент лично поблагодарил за концерт Николая Расторгуева и пригласил группу «Любэ» к себе в гости в резиденции «Бочаров ручей», где их встретила Людмила Путина и пригласила на чай.

В октябре 2002 года солисту «Любэ» Николаю Расторгуеву было присвоено звание Народного артиста Российской Федерации. Одним из первых было поздравление от Иосифа Кобзона, который написал в телеграмме: «Николай, народным ты стал давно. Спасибо Президенту и Правительству, что они признали тебя народным официально!». 22 октября 2002 года вышел сборник «Юбилей. Лучшие песни», концертный альбом на двух дисках. Все песни были записаны на «живом» концерте в СК «Олимпийский» в мае 2000 года и добавлены две песни «Давай за…» и «Ты неси меня, река» в живом исполнении с сольного концерта в марте 2002 года. С выходом этого альбома группу на несколько лет покидает гитарист Сергей Перегуда, он уезжает в Канаду, в качестве гитариста в состав коллектива возвращается Юрий Рыманов.

2003—2005

В 2003 году группа «Любэ» участвовала в предвыборной кампании блока «Родина» в этот период Николаем Расторгуевым для сериала «Участок» была записана ранее исполненная песня «Берёзы» в дуэте с Сергеем Безруковым.

На V церемонии вручения Премии российской индустрии звукозаписи «Рекорд-2003» в ноябре 2003 года «Альбомом года» была признана пластинка «Давай за…», державшаяся на вершине чартов продаж почти весь 2002 год.

В 2004 году группа «Любэ» отмечает 15 лет со дня образования. В рамках юбилея планируется выпуск двух альбомов и проведена серия концертов первые из которых будут посвящены Дню Защитника Отечества. Первым альбомом стал сборник лучших военных песен «Ребята нашего полка» вышедший к 23 февраля 2004 года, в котором были собраны лучшие песни группы на военную тематику. В качестве заглавной была представлена песня на стихи О. Марс «Луговая трава». В сборник были включены песни «Любэ» на военную тематику, песни о войне разных авторов и исполнителей, бонусом была записана песня «Берёзы» в дуэте с С. Безруковым. В качестве бонусного видео была представлена студио-версия клипа «Давай за…» Для оформления альбома были взяты фотографии бойцов одного из подразделений Российской Армии сделанных для журнала «Русский Взгляд» (фотограф Владимир Вяткин). Позже военнослужащие узнали себя на обложках альбома и рассказывали об этом факте на концерте «Любэ».

В этом же году музыкантам группы «Любэ» Анатолию Кулешову (хормейстер), Виталию Локтеву (клавишные инстр.)и Александру Ерохину (ударные инстр.)были присвоены звания Заслуженных артистов Российской Федерации.

В качестве второго альбома в рамках юбилейной программы стал выпуск альбома «Рассея» с новыми песнями. Релиз состоялся 15 февраля 2005. Музыку для альбома написал композитор Игорь Матвиенко. Авторы большинства тестов песен — поэты Александр Шаганов, Михаил Андреев, Павел Жагун. Основными песнями альбома стали заглавная «Рассея» и «Не смотри на часы». Стилистика альбома выдержана в историческом хронометраже. «Любэ» традиционно поднимают историческую тематику страны разных эпох, это выражено даже в оформлении диска — обложка представляет собой историческую карту Российской Империи. На диске представлены дуэты Николая Расторгуева с Никитой Михалковым (песня «Мой конь»), ранее исполненная песня «Берёзы» с Сергеем Безруковым, записанная к 30-ти летию специального подразделения «Альфа» совместно с офицерами этой группы песня «По высокой траве» и песня «Ясный сокол», которую группа «Любэ» записала с Сергеем Мазаевым и Николаем Фоменко. Также в альбом были включены: кавер-версия раннего хита группы — «Батька Махно», песня «Сестра» неизвестного автора времен 1-й мировой войны и «Гимн России» в рок-обработке. В качестве бонус-видео на диске были представлены клипы на песни: «Берёзы» и «По высокой траве».

«Почему «Рассея»? Потому что мы все живем в стране, которая называется Россия, и любим свою страну» (Н. Расторгуев о релизе альбома «Рассея»)

С выходом альбома был проведена серия концертов в ГЦКЗ «Россия». В концерте помимо новых и старых известных песен было множество дуэтных композицийс Сергеем Мазаевым и Николаем Фоменко, Никитой Михалковым, группой «Иванушки International», офицерами группы «Альфа», ансамблем «Песняры». А песню «Ты неси меня, река (Краса)» вместе с солистом «Любэ» исполнил композитор и художественный руководитель коллектива — Игорь Матвиенко.

2006—2009

По данным исследовательского холдинга ROMIR Monitoring на январь 2006 года, 17 % опрошенных назвали «Любэ» лучшей поп-группой, второе и третье место заняли группы «Чай вдвоем» и «ВИА Гра». Как выяснилось, творчество группы «Любэ» нравится в основном мужчинам среднего возраста и людям с высоким уровнем дохода. Постепенно корректировалась и направленность музыкального творчества группы, затронувшего в середине 1990-х годов актуальную военную рок-тематику и дворовый шансон, во многом переработавшего традиции советской эстрады.

В конце 2006 года, в канун Нового Года группа «Любэ» представила новую песню «Москвички» которая так же была включена в ряд новогодних программ. С этой песни начинается работа над новым альбомом которая продлится более двух лет.

В 2007 году к 50-ти летию Николая Расторгуева был проведен концерт в Кремлёвском Дворце Съездов. Была выпущена аудиокнига Любэ «Полное собрание сочинений». Полноформатное издание с историей создания группы, интервью её участников, интересные факты биографии, фотографии и многое другое. В качестве приложения в книгу вошли 8-мь номерных альбомов группы, таким образом уместив в одном издании все официально изданные песни и всю информацию о «Любэ». Также был выпущен «живой» live-концерт на двух дисках «В России» записанный в 2005 году на сольных концертах в ГЦКЗ «Россия». В качестве бонусов на каждом из дисков были представлены две новые песни: «Москвички» и «Если». В этом же году на двух видео дисках был представлен сборник видеоклипов группы за всю историю и видеозапись юбилейного концерта к 10-летию коллектива 2000 года. Отдельным тиражом вышел сольный альбом Николая Расторгуева с песнями «The Beatles», альбом является переизданием альбома «Четыре ночи в Москве» 1996 года с дополнением треков и получил название «Birthday (With Love)».

В ноябре 2008 был выпущен третий том «Собрания сочинений» «Любэ» (первый и второй вышли в 1997 и 2001 гг). В новую пластинку коллектива вошли хиты из альбомов: «Атас», «Кто сказал, что мы плохо жили.?», «Зона Любэ», «Комбат», «Песни о людях», "Давай за., «Рассея». Кроме того, на диске были представлены две новых песни группы записанные в 2008 году — «Заимка» и «Мой адмирал». Песня «Мой адмирал» вошла в саундтрек к фильму «Адмирал» рассказывающему о судьбе адмирала Колчака.

В январе 2009 года группе «Любэ» исполнилось 20 лет. В начале года был анонсирован выход нового альбома посвященного этому событию. Перед выходом этого альбома из группы уходит гитарист Юрий Рыманов, отработав в «Любэ» 10 лет он решает заняться сольной карьерой, на его место возвращается из Канады Сергей Перегуда.

В феврале, незадолго до премьеры альбома, Николай Расторгуев побывал в пресс-центре «Комсомольской правды»:

Там, во-первых, есть песня «Свои». Сегодня, по-моему, её закончили сводить. И назвали альбом «Свои». Это такое хорошее слово, кстати, «свои». (Н. Расторгуев о релизе альбома "Свои").

Характеризуя альбом, Расторгуев назвал некоторые песни уже хорошо известными радиослушателям, например, «Заимка», «Если…», «Мой адмирал», «Москвички», при этом подчеркнул, что есть и много совершенно новых песен — «Верка», «Свои», «А заря», «Календарь» и другие. Как он сам признался в интервью новгородской газете «Проспект», альбом, по его мнению, получился отличным. Композитор Игорь Матвиенко называет альбом интровертным, личным, ведь многие песни там посвящены любви к женщине. По свидетельству Расторгуева, музыканты записывали «Своих» около года, поэтому у них было достаточно времени для отбора песен, выбора аранжировок и спокойной работы в студии.

В альбоме присутствуют дуэты с Григорием Лепсом, Никитой Михалковым и Викторией Дайнеко, при этом, все дуэтные композиции записаны в альбоме и в сольном исполнении. Запись впервые за всю историю группы производилась только в студии Продюсерского Центра Игоря Матвиенко (за исключением записи ударных инструментов в «Vintage studio»). Из Канады вернулся гитарист Сергей Перегуда и принял участие в записи альбома. Также для записи были приглашены известные музыканты как ранее работавшие и так и новые, работающие с ПЦ Игоря Матвиенко. В июле на песню «А заря» был снят видеоклип с участием Дмитрия Дюжева и Сергея Безрукова, а сама песня стала саундтреком к фильму «Каникулы строгого режима».

22 и 23 февраля 2009 года в Государственном Кремлёвском дворце прошли юбилейные концерты «Любэ. Свои 20 лет». Была представлена новая программа и лучшие песни за 20 лет. Специально для юбилейного концерта были созданы декорации художником-постановщиком Дмитрием Мучником. На сцене были установлены пятиметровые буквы «Любэ» с коллажами из фотографий группы, а фоном для масштабной декорации был огромный экран, на котором транслировались хроники группы, а также различные образы, меняющиеся в зависимости от песни: периодически на экране появлялись то морские волны, то леса, то ретро-фотографии. После проведения главного сольного концерта группа отправилась в концертный тур по многочисленным городам на территории России, ближнего и дальнего зарубежья. В апреле 2009 года, возвращаясь с пасхальной службы, в автомобильной катастрофе погиб хормейстер и бэк-вокалист группы Анатолий Кулешов, проработавший в «Любэ» 20 лет, со дня основания.

В начале декабря на сайте газеты «Комсомольская правда» было открыто голосование по самым популярным людям года. В нём приняли участие 290802 человека. Читатели «КП» назвали «Любэ» группой года, отдав ей 28 % своих голосов.

2010—2013

В 2010 году Николай Расторгуев стал депутатом Государственной Думы пятого созыва от Ставропольского края, сменив на этой должности депутата «Единая Россия» Сергея Сметанюка, который был назначен заместителем Полномочного представителя Президента РФ в Уральском федеральном округе. Николай Расторгуев вошел в состав Комитета Государственной Думы по культуре. В связи с этим группа проводит концерты и является участником акций правящей партии «Единая Россия» и молодёжного движения «Молодая Гвардия». В этом же году из группы уходит гитарист Алексей Хохлов проработав в «Любэ» 10 лет.

В феврале 2012 прошел концерт группы «Любэ» в «Crocus Citi Hall» к юбилею Николая Расторгуева (55 лет). В концерте приняли участие звезды эстрады, телевидения и политики. К этой дате был приурочен выход сборника лучших песен группы «Любэ» на двух дисках под названием «55» (в честь даты юбилея). В это же время в состав группы были введены два новых бэк-вокалиста Павел Сучков и Алексей Кантур.

В этом же месяце группой «Любэ» совместно с группами «Корни» и «In2Natiоn» (все являются проектами ПЦ Игоря Матвиенко) специально для фильма «Август. Восьмого» (режиссёр Джаник Файзиев) была записана песня «Просто любовь». Позже, на неё был снят видеоклип.

19 февраля 2013 года на официальном канале группы была представлена новая песня исполненная в дуэте Н. Расторгуевым и Л. Соколовой под названием «Долго», а 23 февраля на концертной площадке «Crocus City Hall», прошел концерт группы «Любэ», музыканты исполнили свои лучшие песни.

2014 — наши дни

В 2014 году группе «Любэ» исполняется 25 лет.

7 февраля, в день открытия Олимпиады в Сочи, группа «Любэ» представила песню «За тебя, Родина-мать», сообщили InterMedia в пресс-службе коллектива. По словам продюсера группы Игоря Матвиенко, композиция посвящена Олимпийским играм. Патриотичный трек войдет в новый альбом «Любэ», релиз которого обещан на осень 2014 года.

— Один из вариантов названия пластинки — «Гимн Родине», — рассказал Игорь Матвиенко. — Хочется поднять утраченную сегодня эстетику патриотической песни прошлых лет. Половина альбома — задушевные песни, половина — плакатно-патриотические. «За тебя, Родина-мать» — именно такая.

15 марта 2014 года в СК «Олимпийский» прошел юбилейный концерт, посвящённый 25-летию группы «Любэ» (12 июня этого же года в День России вышла телевезионная версия концерта). На следующий день после этого концерта, в связи с выборами в Крыму определяющими государственный статус полуострова, группа «Любэ» дала ещё один концерт в поддержку местного населения в Севастополе.

13 октября 2014 года на официальном видеоканале группы «Любэ» в «YouTube» появился новый видеоклип «Всё зависит от Бога и немного от нас» с кадрами из сериала «Уходящая натура».

В ноябре-декабре 2014 года на прошедших концертах в Якутске и Калуге были представлены две новые песни из будущего альбома: «За бортом» и «Восточный фронт».

23 февраля 2015 года вышел новый альбом «За тебя, Родина-мать» приуроченный к 55-летию композитора и продюсера Игоря Матвиенко и 25-летию группы «Любэ». Презентация альбома прошла на сцене «Крокус Сити Холл» в Москве, где группа выступила с концертной программой «Комбат».

20 апреля 2015 года на официальном канале группы в Youtube была представлена песня «А зори здесь тихие» записанная совместно группой «Любэ» и офицерами группы «Альфа». Песня является финальной темой к фильму Рената Давлетьярова «А зори здесь тихие…», новая экранизация одноименной повести Бориса Васильева снятая в честь 70-летия Победы в Великой Отечественной войне.

«Мы воспитывались на советском военном кино, ещё мальчишкой я пересмотрел все фильмы про Великую Отечественную войну, многие из которых — настоящие шедевры, „…А зори здесь тихие“, конечно, в их числе».

— Николай Расторгуев, 20 апреля 2015 года

Музыку к песне Давлетьяров предложил написать композитору Игорю Матвиенко, автор слов — Михаил Андреев. Матвиенко рассказал, что перед созданием музыки он намеренно отказался от просмотра фильма, чтобы «оставить своё виртуальное восприятие в процессе работы над ней».

«Так совпало, что к 70-летию Победы „Любэ“ как раз планировали записать песню, и появился прекрасный шанс воплотить задуманное. В новой композиции четыре разных настроения — от размышлений до „по-любэшному“ оптимистичных нот».

— Игорь Матвиенко, 20 апреля 2015 года

группа «Любэ» и офицеры «Альфы» не случайно исполняют композицию вместе, их связывает давняя дружба и сотрудничество.

«Я готовился к записи несколько суток, прослушивал трек. А в студии у меня был такой эмоциональный подъём, что мы записали песню на одном дыхании».

— офицер группы «Альфа» Алексей Филатов, 20 апреля 2015 года

5 сентября 2015 года на праздновании дня города Люберцы была открыта скульптура под названием «Ребята с нашего двора» (рабочее название — «Дуся-агрегат») посвященная группе «Любэ». Скульптурная композиция расположилась в пешеходной зоне на улице Смирновская, которую также открыли после благоустройства. Композиция изображает девочку, сидящую на лавочке, в культовых вещах конца 1980-х годов — в спортивном костюме и кроссовках фирмы «Adidas». В одной руке у неё гантель, а другая — упирается в колено. Рядом с девушкой стоит 32-килограмовая гиря с надписью «100-пудовый хит», а за спиной девушки стоит молодой человек с гитарой и в клетчатых штанах, похожий на Николая Расторгуева. Памятник планировалось назвать «Дуся-агрегат», как и песню группы, написанную в 1989 году и вошедшую в дебютный альбом.

Автор скульптуры Александр Рожников признается, что фигуру Дуси лепил с натуры: ему позировала девушка Анна — работница местной городской администрации, а прообразом парня с гитарой стал Николай Расторгуев. Из особенностей скульптуры стоит отметить, что на скамейке написан состав группы «Любэ», как бы вырезанный перочинным ножиком, а на гитаре, что в руках у героя, выгравированы автографы самих музыкантов. В дальнейшем планируется провести освещение к скульптуре и сделать музыкальное сопровождение. На открытии памятника присутствовали жители города, сам скульптор Александр Рожников, поэт Александр Шаганов, а также глава Люберец Владимир Ружицкий, который вручил автору песни «Дуся-агрегат» Александру Шаганову оттиск со скамейки, на которой сидит Дуся. На оттиске написано: «Матвиенко + Расторгуев = Любэ. Шаганов — поэт».

С творчеством группы «Любэ» связана жизнь целого поколения люберчан. Лидер группы — Николай Расторгуев — почетный гражданин нашего города. Теперь каждый желающий сможет сфотографироваться вместе с новыми «бронзовыми люберчанами».

— глава города Люберцы, Владимир Петрович Ружицкий

28 ноября 2015 года группа «Любэ» выступила на XIV Международном Фестивале Авторадио «Дискотека 80-х», прошедшем в СКК «Олимпийский». На фестивале были исполнены песни раннего творчества группы «Батька Махно» и «Не валяй дурака, Америка!», а также песня из репертуара Михаила Боярского «Дворик».

19 апреля 2016 года от черепно-мозговой травмы, полученной при нападении неизвестных 2 апреля этого же года скончался бас-гитарист группы «Любэ» Павел Усанов. По трагическому стечению обстоятельств в этот день семью годами ранее погиб ещё один участник «Любэ» Анатолий Кулешов. Оба проработали в группе по 20 лет. Новым бас-гитаристом группы стал Дмитрий Стрельцов, который ранее работал в группе «Моя Мишель».

Состав группы

Художественный руководитель, продюсер, аранжировка — композитор Игорь Матвиенко

Текущий состав

• Николай Расторгуев — вокал (1989—наши дни)
• Виталий Локтев — клавишные инструменты, баян (1990—наши дни)
• Александр Ерохин — ударные (1991—наши дни)
• Сергей Перегуда — гитара, бэк-вокал (1993—2002, 2009—наши дни)
• Дмитрий Стрельцов — бас-гитара (2016—наши дни)
• Алексей Тарасов — бэк-вокал (2005—наши дни)
• Павел Сучков — бэк-вокал (2012—наши дни)
• Алексей Кантур — бэк-вокал (2012—наши дни)

Практически все песни группы написаны Игорем Матвиенко (музыка), Александром Шагановым (стихи) и Михаилом Андреевым (стихи).

Бывшие участники

• Ринат Бахтеев — ударные (1989)
• Александр Давыдов — клавишные (1989)
• Виктор Жук — гитара (1990—1991)
• Юрий Рипях — ударные (1990—1991) перешёл продюсировать Алёну Свиридову
• Александр Вайнберг — бас-гитара, соло-гитара (1990—1992) Российский политический деятель. Сразу после ухода из «Любэ» организовал группу «Наше дело» (вместе с Олегом Зениным)
• Олег Зенин — бэк-вокал (1991—1992) после ухода из «Любэ» организовал группу «Наше дело» (вместе с Александром Вайнбергом)
• Вячеслав Терешонок — гитара (1989—1991, 1992—1993; †)
• Сергей Башлыков — бас-гитара (1991—1993) открыл школу игры на гитаре в Германии
• Евгений Насибулин — бэк-вокал (1991—1995) перешел в хор им. Пятницкого
• Александр Николаев — бас-гитара (1989—1991, 1993—1996; †)
• Павел Усанов — бас-гитара (1996—2016; †)
• Андрей Данилин — бас-гитара (1996—1997)
• Юрий Рыманов — гитара (1998—2008)
• Анатолий Кулешов — хормейстр, бэк-вокал (1989—2009; †)
• Алексей Хохлов — гитара (2000—2010)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:900 height:500 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:50 Alignbars = justify DateFormat = mm/dd/yyyy Period = from:01/14/1989 till:01/01/2017 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:Vocals     value:red       legend:Вокал;
 id:Backvocals value:claret    legend:Бэк-вокал;
 id:Guitars    value:blue      legend:Гитара;
 id:Bass       value:green     legend:Бас-гитара;
 id:Keyboard   value:gray(0.3) legend:Клавишные;
 id:Drums      value:purple    legend:Ударные;
 id:Lines      value:black     legend:Основные_релизы

1. какая то проблема с поддержкой кириллицы, не пойму.

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:2 start:1990 ScaleMinor = unit:year increment:1 start:1990

LineData =

 at:01/01/1991 color:black layer:back
 at:05/05/1992 color:black layer:back
 at:01/01/1994 color:black layer:back
 at:04/04/1996 color:black layer:back
 at:12/05/1997 color:black layer:back
 at:05/10/2000 color:black layer:back
 at:03/05/2002 color:black layer:back
 at:02/15/2005 color:black layer:back
 at:02/20/2009 color:black layer:back
 at:02/23/2015 color:black layer:back

BarData =

 bar:Rastorguev text:"Расторгуев"

 bar:Davydov text:"Давыдов"
 bar:Loktev text:"Локтев"

 bar:Bakhteev text:"Бахтеев"
 bar:Ripyah text:"Рипях" 
 bar:Erokhin text:"Ерохин"

 bar:Nikolaev text:"Николаев"
 bar:Bashlykov text:"Башлыков"
 bar:Danilin text:"Данилин"  
 bar:Usanov text:"Усанов"
 bar:Streltscov text:"Стрельцов"

 bar:Tereshonok text:"Терешонок"
 bar:Zhuck text:"Жук"
 bar:Veinberg text:"Вайнберг" 
 bar:Pereguda text:"Перегуда" 
 bar:Rymanov text:"Рыманов" 
 bar:Hohlov text:"Хохлов"

 bar:Tarasov text:"Тарасов" 
 bar:Kuleshov text:"Кулешов"
 bar:Suchkov text:"Сучков"
 bar:Kantur text:"Кантур"
 bar:Zenin text:"Зенин"
 bar:Nasibulin text:"Насибулин"

PlotData =

 width:12 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Rastorguev from:start till:end color:Vocals

 bar:Tarasov from:start till:end color:Backvocals
 bar:Kuleshov from:start till:04/19/2009 color:Backvocals
 bar:Suchkov from:02/01/2012 till:end color:Backvocals
 bar:Kantur from:02/01/2012 till:end color:Backvocals
 bar:Zenin from:01/01/1991 till:12/31/1992 color:Backvocals
 bar:Nasibulin from:01/01/1991 till:01/01/1995 color:Backvocals

 bar:Tereshonok from:01/14/1989 till:01/01/1991 color:Guitars
 bar:Zhuck from:04/01/1991 till:10/01/1991 color:Guitars
 bar:Tereshonok from:05/01/1992 till:05/01/1993 color:Guitars 
 bar:Veinberg from:01/01/1990 till:05/01/1992 color:Guitars
 bar:Pereguda from:05/01/1993 till:10/31/2002 color:Guitars
 bar:Rymanov from:02/01/1998 till:12/31/2008 color:Guitars
 bar:Hohlov from:02/01/2000 till:01/01/2010 color:Guitars
 bar:Pereguda from:01/01/2009 till:end color:Guitars

 bar:Davydov from:start till:12/31/1989 color:Keyboard
 bar:Loktev from:01/01/1990 till:end color:Keyboard

 bar:Nikolaev from:start till:12/01/1991 color:Bass
 bar:Bashlykov from:12/01/1991 till:05/01/1993 color:Bass 
 bar:Nikolaev from:05/01/1993 till:08/07/1996 color:Bass
 bar:Danilin from: 08/08/1996 till:03/01/1997 color:Bass
 bar:Usanov from:04/01/1997 till:04/19/2016 color:Bass
 bar:Streltscov from:04/20/2016 till:end color:Bass

 bar:Bakhteev from:start till:12/31/1989 color:Drums
 bar:Ripyah from:01/01/1990 till:05/01/1991 color:Drums
 bar:Erokhin from:05/01/1991 till:end color:Drums

</timeline>

Дискография

Название	Год выпуска
Атас	1989
Кто сказал, что мы плохо жили?..	1992
Зона Любэ	1994
Комбат	1996
Песни о людях	1997
Полустаночки	2000
Давай за…	2002
Рассея	2005
Свои	2009
За тебя, Родина-мать!	2015

Премии и награды

Год	Награда	Номинированная работа	Категория	Результат
1990	«Песня Года»	«Не губите, мужики»	Песня	Победа
1990	«Песня Года»	«Атас»	Песня	Победа
1991	«Песня Года»	«Станция „Таганская“»	Песня	Победа
1994	«Песня Года»	«Дорога»	Песня	Победа
1995	«Песня Года»	«Комбат»	Песня	Победа
1996	«Песня Года»	«Самоволочка»	Песня	Победа
1996	«Золотой Граммофон»	«Комбат»	Песня	Победа
1997	«Золотой Граммофон»	«Ребята с нашего двора»	Песня	Победа
1997	«Песня Года»	«Ребята с нашего двора»	Песня	Победа
1997	«Песня Года»	«Скворцы»	Песня	Победа
1998	«Песня Года»	«Там, за туманами»	Песня	Победа
1998	«Золотой Граммофон»	«Там, за туманами»	Песня	Победа
1999	«Песня Года»	«Ишо»	Песня	Победа
1999	«Песня Года»	«Не валяй дурака, Америка!»	Песня	Победа
1999	«Песня Года»	«Полустаночки»	Песня	Победа
1999	«Песня Года»	«Эх, Москва»	Песня	Победа
2000	«Золотой Граммофон»	«Солдат»	Песня	Победа
2000	«Песня Года»	«Солдат»	Песня	Победа
2000	«Золотой граммофон»	«Прорвемся (Опера)»	Песня	Номинация
2001	«Песня Года»	«Позови меня тихо по имени»	Песня	Победа
2001	«Песня Года»	«Ветер-ветерок»	Песня	Победа
2002	«Песня Года»	«Ты неси меня река (Краса)»	Песня	Победа
2002	«Песня Года»	«Давай за…»	Песня	Победа
2002	«Шансон Года»	«Ты неси меня река (Краса)»	Песня	Победа
2002	«Шансон Года»	«Давай за…»	Песня	Победа
2002	«Золотой Граммофон»	«Давай за…»	Песня	Победа
2003	«Песня Года»	«Берёзы»	Песня	Победа
2008	«Золотой Граммофон»	«Мой адмирал» (Дуэт с Викторией Дайнеко)	Песня	Победа
2009	«Премия Муз-ТВ»	«Мой адмирал» (Дуэт с Викторией Дайнеко)	Песня	Номинация
2009	«Золотой Граммофон»	«Верка»	Песня	Победа
2009	«Золотой Граммофон»	«А заря» (Вместе с Сергеем Безруковым и Дмитрием Дюжевым)	Песня	Номинация
2010	«Золотой Граммофон»	«Все опять начинается»	Песня	Победа
2012	«Золотой Граммофон»	«Просто любовь» (Вместе с группами «Корни» и «In2nation»)	Песня	Победа
2013	«Золотой Граммофон»	«Долго» (Дуэт с Людмилой Соколовой)	Песня	Победа
2014	«Золотой Граммофон»	«За тебя, Родина-мать!»	Песня	Победа
2015	«Золотой Граммофон»	«Все зависит от бога и немного от нас», (в честь юбилейной Церемонии, была исполнена песня «Комбат»)	Песня	Победа
2015	«Шансон Года»	«Все зависит от бога и немного от нас»	Песня	Номинация
2016	«Шансон Года»	«Все путём»	Песня	Номинация
2016	«Шансон Года»	«А зори здесь тихие» (Вместе с Алексеем Филатовым и офицерами группы «Альфа»)	Песня	Победа
2016	«Золотой Граммофон»	«А зори здесь тихие» (Вместе с Алексеем Филатовым и офицерами группы «Альфа»)	Песня	Номинация
2016	«Шансон Года»	«Якоря»	Песня	Победа
2016	«Премия RU.TV»	«А зори здесь тихие» (Вместе с Алексеем Филатовым и офицерами группы «Альфа»)	Песня	Победа

Ссылки

• [www.lubeh.matvey.ru/ Официальный сайт]
• [www.youtube.com/LubeOfficial Видеоканал Любэ] на YouTube
• [myspace.com/lubegroup Официальная страница группы Любэ] (англ.) на сайте Myspace
• [www.tvigle.ru/people/Lube Официальная страница группы Любэ] на сайте [www.tvigle.ru tvigle.ru]
• [music.yandex.ru/artist/430384/ Песни Любэ] на «Яндекс.Музыке»</span>
• [www.last.fm/ru/music/%D0%9B%D1%8E%D0%B1%D1%8D Профиль Любэ] на Last.fm

Отрывок, характеризующий Любэ

– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d'honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.


Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.


Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.