Людвиг Фридрих Христиан (принц прусский)

Фридрих Людвиг Христиан Прусский
нем. Friedrich Ludwig Christian von Preußen
Дата рождения	18 ноября 1772(1772-11-18)
Место рождения	дворец Фридрихсфельде Берлин
Дата смерти	10 октября 1806(1806-10-10) (33 года)
Место смерти	Заальфельд
Принадлежность	Пруссия Пруссия
Годы службы	1789—1806
Звание	Генерал-лейтенант
Сражения/войны	Война первой коалиции: Осада Майнца (1793) Война четвёртой коалиции: Битва при Заальфельде
Награды и премии

Фридрих Людвиг Христиан Прусский (также Луи Фердинанд, нем. Friedrich Ludwig Christian von Preußen; 18 ноября 1772, Берлин — 13 октября 1806, Заальфельд) — прусский принц, композитор и командир эпохи Наполеоновских войн, генерал-лейтенант (21 мая 1799).

Биография

Сын младшего брата Фридриха II принца Августа Фердинанда и принцессы Луизы Бранденбург-Шведтской.

Начал военную службу 1 марта 1789 года в чине капитана. С 12 апреля 1790 года — подполковник. С 9 июня 1791 года — полковник. В войне с революционной Францией 1792—1795 годов отличился в 1793 году во время осады Майнца. Получил в командование полк. С 17 июля 1793 года — генерал-майор.

После Базельского мира был сторонником возобновления войны против Франции. В начале кампании 1806 года возглавил развёрнутый у Рудольштадта авангард корпуса Гогенлоэ.

10 октября при Заальфельде во главе 8,3-тысячного отряда атаковал 5-й корпус маршала Ланна. Отряд принца был практически полностью уничтожен. Напрасно он пытался сплотить разбегавшиеся части. Пробовал пробиться к Шварцу, но сержант-квартирмейстер Гуине (фр. Guindey, в разных источниках также Гиндей, Жинди, Гинди, Ганди) из 10-го гусарского полка настиг его и после краткой схватки заколол саблей.

Похоронен в крипте Гогенцоллернов в Берлинском кафедральном соборе. В 1823 году его сестра княгиня Луиза Радзивилл поставила ему памятник на поле сражения.

Музыкальное творчество

Был хорошим музыкантом, хотя и не обладал солидной подготовкой. В его сочинениях есть немало заимствованного у Бетховена, горячим поклонником которого он был. Бетховен посвятил ему свой Третий концерт для фортепиано с оркестром. Людвиг написал: квинтет (op. 1) для фортепиано и струнного квартета, октет для фортепиано, кларнета, 2 валторн, 2 скрипок и 2 виолончелей, ноктюрн для фортепиано, флейты и струнного трио, Larghetto с вариациями для фортепиано и струнного квартета (с контрабасом), 2 фортепианных квартета (Es-dur op. 5, и F-moll, op. 6), Andante для фортепианного квартета, 3 фортепианных трио, 4-голосную фортепианную фугу, вариации для фортепиано и рондо с оркестром.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/dict/riman/article/2/rim-3999.htm Толковый музыкальный словарь с иллюстрациями](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
• Залесский К. А. Наполеоновские войны 1799—1815. Биографический энциклопедический словарь. — М.: АСТ; Астрель, 2003. — ISBN 5-17-016115-8 ; 5-271-05416-0

Отрывок, характеризующий Людвиг Фридрих Христиан (принц прусский)

«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.