Людвиг (фильм)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Людвиг
Ludwig
Жанр

драма
исторический

Режиссёр

Лукино Висконти

Продюсер

Уго Санталючия
Дитер Гайслер

Автор
сценария

Лукино Висконти
Энрико Медиоли
Сузо Чекки Д'Амико

В главных
ролях

Хельмут Бергер
Роми Шнайдер
Тревор Ховард

Оператор

Армандо Наннуцци

Композитор

Жак Оффенбах
Роберт Шуман
Рихард Вагнер

Кинокомпания

Mega Film Romana
Cinetel Paris
Divina Film München
Dieter Geissler Filmproduktion

Длительность

235 мин.

Страна

Италия Италия
Франция Франция
ФРГ

Год

1972

IMDb

ID 0068883

К:Фильмы 1972 года

«Людвиг» (итал. Ludwig) — исторический художественный фильм-драма режиссёра Лукино Висконти, вышедший на экраны в 1972 году. Длительность полной авторской версии фильма превышает 4 часа; существует несколько сокращённых вариантов, которые выходили в прокат. Лента получила три премии «Давид ди Донателло» (за лучший фильм, режиссуру и специальный приз Хельмуту Бергеру за актерскую игру), а также номинировалась на премию «Оскар» за лучший дизайн костюмов (Пьеро Този).





Сюжет

В основе сюжета — жизнь короля Баварии Людвига II, одержимого любовью к музыке Вагнера и строительству сказочных дворцов и замков, и его нарастающее одиночество. В трактовке Висконти Людвиг (Хельмут Бергер) — не безумец, а опоздавший родиться абсолютный монарх средневековья, чувствующий себя заключённым в плен рамками конституционной монархии и церемонного двора. Центральный женский персонаж — императрица Елизавета Австрийская, её играет уже выступавшая в её роли ранее Роми Шнайдер.

В ролях

См. также

Напишите отзыв о статье "Людвиг (фильм)"

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Людвиг (фильм)

Отрывок, характеризующий Людвиг (фильм)

– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.