Людвиг II (великий герцог Гессенский)
| Людвиг II нем. Ludwig II von Hessen und bei Rhein<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 6 апреля 1830 — 16 июня 1848 | |||
| Предшественник: | Людвиг I | ||
| Преемник: | Людвиг III | ||
| Рождение: | 26 декабря 1777 Дармштадт | ||
| Смерть: | 16 июня 1848 (70 лет) Дармштадт | ||
| Отец: | Людвиг I Гессенский | ||
| Мать: | Луиза Гессен-Дармштадтская (1761—1829) | ||
| Супруга: | Вильгельмина Баденская | ||
| Награды: |
| ||
Лю́двиг II Ге́ссен-Дармшта́дтский и Прире́йнский (нем. Ludwig II von Hessen und bei Rhein; 26 декабря 1777, Дармштадт, — 16 июня 1848, там же) — великий герцог Гессенский и Прирейнский с 6 апреля 1830 года. Сын Людвига I и Луизы Гессен-Дармштадтской.
Содержание
Биография
Вступив на престол после Июльской революции, отразившейся и в Гессене, Людвиг посвятил все свои силы борьбе с революционными течениями и с ландтагом, отказавшимся принять его личные долги на счет государства. Полицейские преследования либералов и демократов в Гессене отличались в то время особенной суровостью.
Испуганный революцией 1848 года, которая отразилась в Гессене не особенно сильными волнениями среди крестьян, Людвиг назначил своего сына Людвига соправителем, а вождя либеральной оппозиции Генриха Гагерна — министром внутренних дел.
30 августа 1801 года был награждён орденом Св. Андрея Первозванного[1].
Семья
19 июня 1804 года в Карлсруэ женился на Вильгельмине Баденской (1788—1836), дочери Карла Людвига Баденского и сестре императрицы Елизаветы Алексеевны, которая родила ему трёх детей:
Около 1820 года супруги стали жить отдельно. В 1820 году Вильгельмина приобрела Хайлигенберг, где поселилась со своим камергером красавцем бароном Августом фон Сенарклен де Гранси, от которого родила четырех детей:
- Елизавета (1821—1826);
- мертворождённая дочь (1822—1822);
- Александр (1823—1888);
- Мария (1824—1880), ставшая впоследствии российской императрицей Марией Александровной.
Людвиг II с большой неохотой подтвердил своё отцовство внебрачных детей своей супруги, без сомнения благодаря вмешательству могущественных брата и сестёр Вильгельмины (великого герцога Баденского, императрицы России, королевы Баварии, королевы Швеции и герцогини Брауншвейгской). Тем не менее, внебрачные дети остались жить с матерью в Хайлигенберге.
Напишите отзыв о статье "Людвиг II (великий герцог Гессенский)"
Примечания
- ↑ Карабанов П. Ф. Списки замечательных лиц русских / [Доп.: П. В. Долгоруков]. — М.: Унив. тип., 1860. — 112 с. — (Из 1-й кн. «Чтений в О-ве истории и древностей рос. при Моск. ун-те. 1860»)
Ссылки
- Людовик, великие герцоги гессенские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Людвиг II (великий герцог Гессенский)
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
