Людвиг IV (ландграф Гессен-Марбурга)
| Людвиг IV Гессен-Марбургский Ludwig IV. von Hessen-Marburg<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1567 — 1604 | ||
| Предшественник: | Филипп I Гессенский | |
| Преемник: | Мориц Гессен-Кассельский Людвиг V Гессен-Дармштадтский | |
| Рождение: | 27 мая 1537 Кассель | |
| Смерть: | 9 октября 1604 (67 лет) Марбург | |
| Род: | Гессенский дом | |
| Отец: | Филипп I Гессенский | |
| Мать: | Кристина Саксонская | |
| Супруга: | Гедвига Вюртембергская | |
| Дети: | нет | |
Людвиг IV Гессен-Марбургский, про прозвищу Старый (нем. Ludwig IV. von Hessen-Marburg, der Ältere; 27 мая 1537, Кассель — 9 октября 1604, Марбург) — единственный ландграф Гессен-Марбурга.
Биография
Людвиг был сыном ландграфа Филиппа I Гессенского (1504—1567) и его супруги Кристины Саксонской (1505—1549), дочери герцога Георга Саксонского. Воспитывался при дворе герцога Вюртемберга Кристофа.
10 мая 1563 года в Штутгарте Людвиг вступает в брак с Гедвигой Вюртембергской (1547—1590), дочерью герцога Кристофа. После её смерти Людвиг IV женится вторично — в Марбурге 4 июля 1591 года, на графине Мансфельда-Хинтерорта Марии фон Мансфельд.
После смерти отца, ландграфа Филиппа, Гессен был разделён между его четырьмя сыновьями. Людвигу достался Гессен-Марбург, охватывавший Верхний Гессен с городом Марбург и крепостью Гиссен — что приблизительно соответствовало 1/4 от общей территории Гессена.
Людвиг проявил себя хорошим хозяйственником и администратором. Он упорядочил финансовые отношения в своём ландграфстве, реорганизовал школьное дело и Марбургский университет. По его распоряжению архитектор Эберт Бальдевейн реставрировал Марбургский замок. Занимался мирным увеличением территории ландграфства: в 1570 и в 1583 годах Людвиг покупает у графов Нассау-Саарбрюккена и Нассау-Вейльбурга земли Фульдской марки. После смерти своего бездетного брата Филиппа он получает также Лисберг, Ульрихштайн и Иттергау.
Ландграф Людвиг IV скончался в 1604 году, не оставив после себя прямых наследников. По его завещанию от 1597 года, ему должны были наследовать два племянника — Мориц, сын ландграфа Гессен-Касселя Вильгельма, и Людвиг, сын ландграфа Гессен-Дармштадта Георга I. Единственным условием наследования было сохранение на территории Гессен-Марбурга лютеранства как государственной религии. Таким образом, Гессен-Марбург был разделён на 2 части.
Несмотря на означенное условие, через некоторое время ландграф Мориц предпринял энергичные шаги по распространению на полученной им территории кальвинистского вероисповедания. В 1605 году он попытался силой воздействовать на Марбургский университет, после чего значительная часть профессуры бежали из Марбурга к исповедовавшему лютеранство ландграфу Гессен-Дармштадта Людвигу V. С их помощью Людвиг V открывает в Гиссене гимназию, преобразованную императором Священной Римской империи Рудольфом II в мае 1607 года в университет.
Напишите отзыв о статье "Людвиг IV (ландграф Гессен-Марбурга)"
Литература
- Rudersdorf, Manfred Ludwig IV. Landgraf von Hessen-Marburg 1537—1604 , ISBN 978-3-8053-1269-1
- Friedrich Rehm: [books.google.com/books?id=Y3QAAAAAcAAJ&pg=PA114&dq=Ludwig+IV+Hessen+Marburg&lr=&hl=de Handbuch der Geschichte beider Hessen S. 114 ff.]
Отрывок, характеризующий Людвиг IV (ландграф Гессен-Марбурга)
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
