Люди-кошки (фильм, 1982)
| Люди-кошки | |
| Cat People | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
ДеУитт Бодин (рассказ) |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
118 мин. |
| Бюджет |
18 млн. $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Люди-кошки» — фантастический фильм 1982 года американского кинорежиссёра Пола Шредера. Название отсылает к одноимённому фильму ужасов (1942) режиссёра Жака Турнёра. В главных ролях — Настасья Кински и Малкольм Макдауэлл. Песню в конце фильма исполняет Дэвид Боуи.
Сюжет
Фильм начинается с кадров приношения в жертву девушек леопардам древним племенем, затем действие переносится в 80-е годы XX века.
Молодая девушка Ирена приезжает в Новый Орлеан к своему старшему брату Полу, которого не видела с детских лет с тех пор, как их родители-дрессировщики погибли. Она останавливается в его доме, где работает служанка по имени Фемале.
Ночью Пол уходит и утром не возвращается домой. В ту же ночь в городе появляется леопард, пытающийся убить проститутку. Леопарда усыпляют и привозят в зоопарк. Ирена, гуляя по городу, приходит в зоопарк, где долго рассматривает пойманного зверя. Она знакомится с директором зоопарка Оливером, который предлагает ей работу. Оба чувствуют взаимную симпатию. На работе Ирена знакомится с Элис, добивающейся любви Оливера. Через некоторое время леопард сбегает, убив служащего.
Вскоре возвращается Пол, от него Ирена узнаёт историю своей семьи. Она и Пол принадлежат древнему роду оборотней. После секса с людьми оборотень превращается в леопарда. Чтобы принять обратно человеческий облик, леопард должен совершить убийство. Для продолжения рода брат и сестра должны создать семью между собой. Пол советует ей не медлить. Ирена не воодушевлена перспективой инцеста и отказывает ему. Ей удаётся выбежать из дома и привлечь внимание полиции. Пол скрывается, но полицейские в подвале обнаруживает останки человеческих тел. Они считают, что Пол держал в подвале леопарда, которому скармливал проституток и бродяг.
Ирена уезжает к Оливеру. Утром он увозит её на остров за городом, где живёт его знакомый. Ночью она начинает охотиться на кроликов. Ирене кажется, что она сходит с ума. На следующий вечер Пол пробирается в дом Оливера и вновь делает Ирене предложение. Он говорит, что их родители тоже были братом и сестрой. После отказа Ирены Пол превращается в леопарда и пытается убить Оливера, однако Элис удаётся его застрелить.
Ирена уезжает из города, но в поезде видит сон, в котором видит брата и леопардов. В одном из них она узнаёт свою мать, которая просит её вернуться. Ирена возвращается к Оливеру. Ночью после интимной близости и потери девственности она превращается в леопарда. Однако Ирена не убивает Оливера, а убегает.
Когда леопарда окружают на мосту, он прыгает в воду. Оливер догадывается, что Ирена направляется к острову. Вооружённый, он прибывает на остров, где обнаруживает труп своего знакомого. Ирена признаётся, что убила его, чтобы превратиться в человека. Она просит Оливера застрелить её, но он отказывает. Тогда Ирена просит снова вернуть ей облик леопарда, сказав, что хочет жить с подобными себе. Оливер, в целях безопасности привязав её к кровати, вновь занимается с нею сексом.
Фильм заканчивается сценой, где Оливер в зоопарке ласкает и кормит с рук леопарда, сидящего в клетке.
В ролях
- Настасья Кински — Ирена
- Малкольм Макдауэлл — Пол
- Джон Херд — Оливер
- Аннетт О’Тул — Элис
- Руби Ди — Фемале
- Эд Бегли-младший — Джо Крейг
- Скотт Полин — Билл Сирл
- Джон Ларрокетт — Бронте Джадсон
- Берри Беренсон — Сандра
Номинации
- 1983 — «Сатурн» — лучшая актриса (Настасья Кински)
- 1983 — «Золотой глобус» — лучшая музыка (Джорджио Мородер) и лучшая песня (Джорджио Мородер и Дэвид Боуи).
Кассовые сборы и критика
Кассовые сборы в США составили 7 миллионов долларов, кассовые сборы в мире — 21 миллион долларов[1][2].
Американский кинокритик Роджер Эберт назвал картину «хорошим фильмом в старых традициях», отметив исполнение роли Кински: «Она совсем не переигрывает в фильме, не ходит неправильно, не выглядит нелепо»[3].
Напишите отзыв о статье "Люди-кошки (фильм, 1982)"
Примечания
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=catpeople.htm Cat People. www.boxofficemojo.com]
- ↑ [www.the-numbers.com/movies/1982/0CP82.php Cat People. www.the-numbers.com]
- ↑ «Kinski is something. She never overacts in this movie, never steps wrong, never seems ridiculous; she just steps onscreen and convincingly underplays a leopard». См. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/19820101/REVIEWS/201010309/1023 Cat People by Roger Ebert] // Chicago Sun-Times. January 1, 1982
Ссылки
- «Люди-кошки» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/1003758-cat_people/ Люди-кошки] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [nostalgiakinky.blogspot.com/2008/03/rare-scans-behind-scenes-on-cat-people.html Behind The Scenes (фотографии Настасьи Кински с DVD)]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Люди-кошки (фильм, 1982)
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
