Людовик
Поделись знанием:
__DISAMBIG__
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
| ||||||||||
Людо́вик (лат. Ludovicus) — мужское имя, представляющее собой латинизированную форму франкского королевского имени «Хлодвиг» (Hludwig, «славный боец»). Было специально создано Карлом Великим (также как имя Лотарь) и дано одному из его сыновей, как символ преемственности по отношению к династии Меровингов. До XI века использовалось, наряду с именами Карл, Пипин, Лотарь, исключительно в качестве династического имени Каролингов и (очень редко) их потомков по женской линии. Во Франции первым из Капетингов это имя получил Людовик VI, а в Германии его носили ландграфы Тюрингии (Людовинги), возможные потомки Карла Лотарингского.
Во Франции наряду с широко распространенным именем Louis существует и гораздо более редкая форма Ludovic. В Италии встречались такие формы, как Лодовико (Лодовико Моро) и Лудовико (Лудовико Ариосто).
Женская форма имени — Луиза (Louise) — образована от Луи.
Содержание
Императоры Священной Римской империи (и Запада)
- Людовик I Благочестивый (778—840) — король франков, король Аквитании и император Запада в 814—840 годах (династия Каролингов)
- Людовик II (825—875) — король Италии (843—875), король Прованса (863—875), император Франкской империи (855—875). Из рода Каролингов.
- Людовик III Слепой (ок. 880—928) — император Запада (901—924), король Прованса (887—924), король Италии (899—905), король Нижней Бургундии (887—924)
- Людвиг IV (Людвиг Баварский) (1282—1347) из династии Виттельсбахов — герцог Баварии, король Германии как Людовик V (с 1314), император Священной Римской империи (1328—1347).
Короли
Аквитании
- Людовик I Благочестивый (778—840) король в 781—817 годах (династия Каролингов)
- Людовик II Молодой (835—882) — король в 852—855 годах (династия Каролингов)
- Людовик III Заика (846—879) — король в 866—879 годах (династия Каролингов)
Баварии
- Людовик II Немецкий (804/805-876) — король в 817—843 годах (династия Каролингов)
- Людовик III Молодой (835—882) — король в 880—882 годах (династия Каролингов)
- Людовик IV Дитя (893—911) — король в 900—911 годах (династия Каролингов), также король Лотарингии.
- Людвиг I (1786—1868) — король в 1825—1848 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг II (1845—1886) — король в 1864—1886 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг III (1845—1921) — король в 1913—1918 годах (династия Виттельсбахов)
Венгрии
- Людовик (Лайош) I Великий, король в 1342—1382 годах (Анжуйская династия)
- Лайош II Ягеллон (Людовик) — король Венгрии в 1516—1526 гг. и Чехии.
Испании
- Людовик I (король Испании) (1724).
Италии
- Людовик II Каролинг (825—875) — король Италии (843—875), король Прованса (863—875), император Франкской империи (855—875).
- Людовик III Слепой (ок. 880—928) — император Запада (901—924), король Прованса (887—924), король Италии (899—905), король Нижней Бургундии (887—924)
- Людовик Тарентский (1320—1362) — король Неаполя с 1346 года, граф Прованса и Форкалькье, соправитель Джованны I.
Польши
- Людовик (Людвик) I Великий (1326—1382) — король в 1370—1382 годах (Анжуйская династия)
Франции
- Людовик I Благочестивый (778—840) — король франков в 814—840 годах (династия Каролингов)
- Людовик II Заика или Косноязычный (846—879) — король Западно-Франкского королевства в 877—879 годах (династия Каролингов)
- Людовик III (863—882) — король Западно-Франкского королевства в 879—882 годах (династия Каролингов)
- Людовик IV Заморский (921/920—954) — король Западно-Франкского королевства в 921—954 годах (династия Каролингов)
- Людовик V Ленивый (967—987) — король Западно-Франкского королевства в 966—987 годах (династия Каролингов)
- Людовик VI Толстый (1081/1078−1137) — король в 1108—1137 годах (династия Капетингов)
- Людовик VII Молодой (1120—1180) — король в 1137—1180 годах (династия Капетингов)
- Людовик VIII Лев (1187—1226) — король в 1223—1226 годах (династия Капетингов)
- Людовик IX Святой (1215—1270) — король в 1226—1270 годах (династия Капетингов)
- Людовик X Сварливый (1289—1316) — король в 1314—1316 годах (династия Капетингов)
- Людовик XI Благоразумный (1423—1483), король в 1461—1483 годах (династия Валуа)
- Людовик XII Отец Народа (1462—1515), король в 1498—1515 годах (династия Валуа)
- Людовик XIII Справедливый (1601—1643), король в 1610—1643 годах (династия Бурбонов)
- Людовик XIV Великий, Король Солнце (1638—1715), король в 1643—1715 годах (династия Бурбонов)
- Людовик XV Возлюбленный (1710—1774), король в 1715—1774 годах (династия Бурбонов)
- Людовик XVI (1754—1793), король в 1774—1792/93 годах (династия Бурбонов)
- Людовик XVII (1785—1795), король в 1793—1795 годах (династия Бурбонов) — фактически не царствовал
- Людовик XVIII (1755—1824), король в 1815—1815 и 1815—1824 (формально в 1795—1824 гг.) годах (династия Бурбонов)
- Людовик XX (род. 1974) — претендент на французский трон, принц Луис Альфонсо, герцог Анжуйский.
- Луи-Филипп I (1773—1850), король в 1830—1848 годах (Орлеанская династия)
Герцоги
Аквитании
- Людовик Молодой, герцог в 1137—1152 годах (династия Капетингов)
- Людовик (1397—1415) — герцог в 1401—1415 годах (династия Валуа)
Баварии
- Людвиг I Кельгеймский, герцог в 1183—1231 годах (династия Виттельсбахов), пфальцграф.
- Людвиг II Строгий, герцог Верхней Баварии в 1253—1294 годах (династия Виттельсбахов), пфальцграф.
- Людвиг III, герцог Нижней Баварии в 1290—1296 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг IV (1282—1347) — герцог Верхней Баварии с 1294, герцог Баварии в 1340—1347 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг V Бранденбургский (1315—1361) — герцог Баварии 1347—1349 годах, герцог Верхней Баварии в 1349—1361 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг VI Римлянин, герцог Верхней Баварии в 1349—1351 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг VII Бородатый, герцог Баварии-Ингольштадта в 1413—1443 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг VIII, герцог Баварии-Ингольштадта в 1443—1445 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг IX Богатый, герцог Лансгут-Баварии в 1450—1479 годах (династия Виттельсбахов)
- Людвиг X, герцог Баварии в 1516—1545 годах (династия Виттельсбахов)
Бургундии
- Людовик, герцог Бургундский (1682—1712)
Анжу
- Людовик I Анжуйский (1339—1384) — герцог Анжуйский, король Неаполитанский и Иерусалимский, граф Прованса и т. д.
- Людовик II Анжуйский (1377—1417) — граф Анжу, Мэна, Прованса.
- Людовик III Анжуйский (1403—1434) — герцог Анжу, титулярный король Неаполя с 1417 года, граф Прованса.
Другие
Графы Фландрии-Невера-Ретеля
- Людовик I (ум. 1322) — граф Невера в 1280—1322
- Людовик (Луи) I Неверский (ок. 1304—1346)
- Как Людовик II: граф Фландрии с 1322, граф Невера с 1322
- Как Людовик I: граф Ретеля с 1328 из дома Дампьер
- Людовик (Луи) II Мальский (1330—1384)
- Как Людовик III: граф Фландрии с 1346, граф Невера и де Ретеля с 1346
- Как Людовик II: граф Артуа и пфальцграф Бургундии с 1382 из дома Дампьер.
- Людовик IV Гонзага (1535—1595) — герцог Невера 1565—1595, герцог Ретеля (Louis IV, 1581—1595).
Курфюрсты Пфальца
- Людвиг III — курфюрст Пфальца в 1410—1436 гг.
- Людвиг IV — курфюрст Пфальца в 1436—1449 гг.
- Людвиг V — курфюрст Пфальца из династии Виттельсбахов c 1508 до 1544 год.
- Людвиг VI (1539—1583) — курфюрст Пфальца из династии Виттельсбахов c 1576 до 1583 год.
Ландграфы Гессен-Дармштадтские
- Людвиг IX (1719—1790) — ландграф в 1768—1790.
Принцы Конде
- Конде, Людовик I Бурбон (1530—1569) — родоначальник рода Конде.
- Конде, Людовик II Бурбон (1621—1686) — французский полководец, участник Тридцатилетней войны и Фронды
- Конде, Людовик III Бурбон (1668—1710)
- Конде, Людовик Генрих I Бурбон, иногда Людовик IV (1692—1740)
- Конде, Людовик Иосиф Бурбон, иногда Людовик V (1736—1818)
- Конде, Людовик-Генрих-Жозеф Бурбон, иногда Людовик VI (1756—1830) — последний в роду Конде
Графы и ландграфы Тюрингии
- Людвиг I Бородатый (ум. ок. 1080), граф в Тюрингии
- Людвиг II Скакун (ум. 1123), граф в Тюрингии
- Людвиг I (III) (ок. 1090 — 13 января 1140), граф в Тюрингии с 1123, ландграф Тюрингии с ок. 1131
- Людвиг II Железный (ок. 1128 — 14 октября 1172), ландграф Тюрингии с 1140
- Людвиг III Благочестивый (ок. 1152—1190), ландграф Тюрингии с 1140, пфальцграф Саксонии 1180—1181.
- Людовик III де Блуа-Шатильон (ум. 1391) — граф Дюнуа, сеньор де Роморантен.
- Людвиг IV Святой (28 октября 1200 — 11 сентября 1227), ландграф Тюрингии и пфальцграф Саксонии с 1217
Другие
- Людовик Мэнский (ок.800 — 867) — аббат Сен-Дени, Сен-Рикье и Сен-Вадриль, незаконный сын Роргона I, графа дю Мэн, и Ротруды, дочери императора Карла Великого и Хильдегарды.
- Гриньон де Монфор, Людовик Мария (31 января 1673 — 28 апреля 1716) — католический святой, писатель эпохи барокко.
- Людовик (1775—1844) — герцог Ангулемский.
- Людовик (1707—1712) — герцог Бретонский, дофин Франции.
- Людовик (1397—1415) — 3-й сын и наследный принц (дофин) французского короля Карла VI Безумного.
- Людовик (ок. 1005/1019—ок. 1067/1076) — 1-й граф Монбельяра, Феррета и Альткирха, граф Бара и сеньор Муссона.
- Людовик (1337—1355) — король Сицилийского королевства.
См. также
- «Людовик[en]» — комическая опера Фердинана Герольда по либретто Анри де Сен-Жоржа, законченная Фроманталем Галеви (1833).
| ||||||||||||||||||
 |
Список статей о тёзках. Если вы попали сюда из текста другой статьи Википедии, следует уточнить ссылку так, чтобы она указывала на статью о конкретном человеке. См. также [ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Категория:Персоналии_по_алфавиту&from=%D0%9B%D1%8E%D0%B4%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D0%BA полный список] существующих статей о персонах. |
Напишите отзыв о статье "Людовик"
Отрывок, характеризующий Людовик
– А то нет! Вовсе кривой.– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
