Людовик (герцог Бургундский)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Людовик, герцог Бургундский»)
Перейти к: навигация, поиск
Людовик, герцог Бургундский
фр. Louis Duc de Bourgogne<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
дофин Франции
14 апреля 1711 — 18 февраля 1712
Предшественник: Людовик Великий Дофин
Преемник: Людовик, герцог Бретонский
 
Вероисповедание: католик
Рождение: 16 августа 1682(1682-08-16)
Версаль
Смерть: 18 февраля 1712(1712-02-18) (29 лет)
Марли (дворец во Франции)
Род: Бурбоны
Отец: Людовик Великий Дофин
Мать: Мария Анна Баварская
Супруга: Мария Аделаида Савойская
Дети: Людовик (1704-1705)
Людовик Французский (1707-1712)
Людовик XV
 
Награды:

Людовик, герцог Бургундский (фр. Louis duc de Bourgogne; 6 августа 1682 — 18 февраля 1712) — дофин Франции с 1711 года, сын Людовика Великого Дофина и Марии Анны Баварской, старший внук Людовика XIV.



Биография

Получил воспитание в духе католического благочестия последних лет правления Короля-Солнца. С 1702 года дед ввёл герцога Бургундского в Государственный совет (к этому времени его младший брат Филипп уже стал королём Испании Филиппом V). На принца влияла придворная «благочестивая партия» (dévots), и он сам вскоре завёл собственную группировку, куда входили его учитель Фенелон, герцоги де Бовийе и де Шеврёз, а также Луи де Сен-Симон (известный мемуарист). Кружок поддерживал идею «просвещённого абсолютизма» и дворянской олигархии с большим количеством консультативных аристократических «советов», одновременно ограничивающими произвол короля и оттеснявшими от кормила власти буржуазию. Преждевременная смерть герцога Бургундского помешала планам его кружка осуществиться, однако некоторым схожим тенденциям независимо последовали регент — Филипп II Орлеанский и его преемники. При регентстве недолгое время просуществовала полисинодия, система коллективного руководства, а на протяжении 1715—1789 года буржуазия систематически ограничивалась в правах занимать государственные должности (в отличие от умеренного демократизма, свойственного в этом отношении Людовику XIV).

После кончины отца в 1711 году герцог Бургундский стал наследником престола и дофином, однако уже в феврале 1712 года скончался вместе со своей женой Марией-Аделаидой Савойской от эпидемии кори. Эта болезнь через месяц унесла и их старшего сына, 5-летнего герцога Бретонского. Младший двухлетний ребёнок, герцог Анжуйский, выжил и после смерти прадеда стал в 1715 году королём Людовиком XV.

Напишите отзыв о статье "Людовик (герцог Бургундский)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Людовик (герцог Бургундский)

Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.