Людовик IX

Людовик IX Святой Louis IX de France<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Людовик IX Святой (Эль Греко, Лувр)</td></tr>
король Франции
8 ноября 1226 — 25 августа 1270
Коронация:	29 ноября 1226, Реймсский собор, Реймс, Франция
Предшественник:	Людовик VIII Лев
Преемник:	Филипп III Смелый
граф Артуа
1226 — 1237
Предшественник:	Людовик VIII Лев
Преемник:	Роберт I д’Артуа
Рождение:	25 апреля 1214(1214-04-25) Пуасси, Франция
Смерть:	25 августа 1270(1270-08-25) (56 лет) Тунис
Место погребения:	аббатство Сен-Дени
Род:	Капетинги
Отец:	Людовик VIII Лев
Мать:	Бланка Кастильская
Супруга:	Маргарита Прованская
Дети:	сыновья: Людовик, Филипп III Смелый, Жан, Жан-Тристан, Пьер, Роберт де Клермон (основатель дома Бурбонов) дочери: Бланка, Изабелла, Маргарита, Агнесса

Людо́вик IX Свято́й (фр. Louis IX, Saint Louis; 25 апреля 1214, Пуасси, Франция — 25 августа 1270, Тунис) — король Франции в 1226—1270 годах. Сын Людовика VIII и Бланки Кастильской. Руководитель 7-го и 8-го крестовых походов. Канонизирован Католической церковью (1297).

Биография

Начало правления

Мать Людовика Бланка Кастильская, умная, волевая и религиозная женщина, имела огромное влияние на сына. После смерти мужа она стала регентшей и смогла укрепить авторитет королевской власти. Красивый и изящный, Людовик интересовался в юности разными рыцарскими забавами. В 1234 году он женился на Маргарите, дочери графа Прованского.

Вступление короля в управление мало изменило политику правительства: королевская власть была уже так сильна, что Людовику нетрудно было поддерживать свой авторитет против вассалов. Английский король Генрих III пытался вернуть владения своих предков (области по Гаронне), но Людовик одержал победу при Тальебуре (1242). Руководствуясь началами справедливости, он не воспользовался победой и вопреки мнению своих советников уступил Генриху часть земель, отнятых у Англии ещё при Филиппе-Августе.

Седьмой крестовый поход

В 1244 году король тяжело заболел и дал обет возложить на себя крест. Получив в Сен-Дени хоругвь, перевязь и посох паломника и испросив в Лионе благословение папы, Людовик с крестоносцами прибыл в сентябре 1248 года на Кипр, а весной 1249 года в Египет, к Дамиетте, взятой 6 июня. Двинувшись дальше, Людовик подошёл к Мансуре (1250 год), но силы крестоносцев были ослаблены раздорами и беспорядками.

Во время отступления к Дамиетте сарацины догнали Людовика и взяли его в плен; король откупился огромной суммой денег и возвращением Дамиетты. В мае 1250 года Людовик отплыл из Египта, но оставался 4 года (1250—1254) в Сирии, дожидаясь новых крестоносцев. Людовик поддерживал христиан в Палестине, заводил отношения с азиатскими государями, укреплял Яффу, Кесарию и Сидон. Узнав о смерти матери, Людовик вернулся во Францию после шестилетнего отсутствия и ревностно принялся за государственные дела.

Государственная деятельность

Людовик уважал права своих вассалов, хотя был уже не первым между равными, а государем. Он многое сделал для реформы суда. Недостатки феодального строя, не допускавшего верховного суда в королевстве, Людовик устранил, установив как общий принцип право вмешательства короля в дела подданных. Он запретил судебный поединок и частные войны; недовольные решением местных судов получили право апелляции в королевский суд. Сохранился рассказ о том, как Людовик после обедни выходил из дворца, садился под дубом и выслушивал жалобы.

При Людовике судебная власть короля значительно расширилась; центральным судебным учреждением стал парижский парламент, состоявший из пэров и юристов. Все отрасли администрации находились под зорким наблюдением Людовика. Большим влиянием пользовались легисты, деятельность которых сильно способствовала расширению королевской власти. При Людовике был составлен свод постановлений обычного права и законов, изданных в его царствование («Etablissements de St. Louis»). Людовик с достоинством защищал интересы Франции от притязаний Рима. Французское духовенство стояло более за Людовика и за интересы светской власти, чем за папский престол. В марте 1269 года Людовик обнародовал «Прагматическую санкцию», которой ограждалась независимость французской церкви от Рима, уничтожались денежные поборы и взносы в пользу римского двора и т. п. Во время борьбы Фридриха II с Иннокентием IV Людовик открыто порицал действия папы.

В 1254 году была усовершенствована система превоте: страна отныне подразделялась на двадцать четко обозначенных округов во главе с королевскими чиновниками – бальи. Бальи теперь передавая свои должности по наследству, образовывали настоящие династии. Но строгий и централизованный контроль над их деятельностью сохранялся.

В 1263 году была упорядочена денежная система: теперь монеты королевской чеканки, в отличие от монет местного значения, имели хождение на территории всей Франции.

Покровитель искусств

Людовик любил книги и искусство. Его называют Периклом средневекового зодчества. Он усердно воздвигал храмы: к его времени относятся собор в Реймсе, церковь Сент-Шапель в Париже, монастырь Ройомон и др.

Гонения на иудеев

В 1239 году папа римский Григорий IX распорядился изъять у евреев все экземпляры Талмуда. Людовик IX в 1240 году в связи с этим организовал «диспут христиан и иудеев» (точнее, католических и иудейских священнослужителей), по итогам которого священная книга последователей иудаизма была осуждена. В 1242 году в Париже сожгли 22 воза с Талмудами, изъятыми у евреев; впоследствии несколько раз повторялись менее масштабные акции..

Восьмой крестовый поход. Смерть в Тунисе

Неудача Седьмого крестового похода не охладила энтузиазм Людовика. В марте 1270 года он отправился в Тунис, надеясь на обращение местного султана в христианство. Ожидая прибытия Карла Анжуйского, Людовик бездействовал. В войске начались эпидемии; умер сын Людовика Тристан, 3 августа заболел сам Людовик, и 25 августа скончался.

Тело короля было перевезено Карлом Анжуйским на Сицилию и погребено в соборе Монреале, где и сейчас в алтаре, посвященном Людовику, хранится урна с его внутренностями. Впоследствии останки Людовика были перенесены в Сен-Дени.

Канонизация

Сразу после кончины Людовика вопрос о его канонизации был поднят его сыном и поддержан многими влиятельными лицами во Франции. Спустя 27 лет, в августе 1297 года, булла «Gloria laus» папы Бонифация VIII провозгласила его святым. Так Бонифаций пытался восстановить добрые отношения с Филиппом Красивым. Людовик был канонизирован под именем св. Людовика Французского; он стал первым святым среди французских королей, если не считать Дагоберта II, причисленного к святым до официализации процесса канонизации.

Именем св. Людовика названо множество католических храмов как во Франции, так и за её пределами, в том числе Храм Святого Людовика Французского в Москве, а также собор на холме Бирса, предполагаемом месте смерти короля (в черте современного города Тунис).

Семья и дети

• Жена: (с 27 мая 1234, кафедральный собор, Санс) Маргарита Прованская (1221—1295), дочь Раймунда Беренгера IV (1199—1245), графа Прованса, и Беатрисы Савойской (1198—1266). Имели 11 детей:
  1. Бланка (11 июля 1240 — 29 апреля 1243)
  2. Изабелла (18 марта 1242 — 28 января 1271); муж: с 1255 года Тибо II, король Наварры
  3. Людовик (25 февраля 1244 — январь 1260)
  4. Филипп III (1 мая 1245 — 5 октября 1285), преемник Людовика на королевском престоле
  5. Жан (1247—1248)
  6. Жан Тристан (1250 — 3 августа 1270), граф Невера.
  7. Пьер (1251 — 6 апреля 1284), граф Алансона и Перша с 1269, по жене граф Блуа, Шартра и Шатодёна.
  8. Бланка (1253—1323); муж: Фернандо де ла Серда (1253—1275), старший сын и несостоявшийся наследник Альфонса X Мудрого, короля Кастилии
  9. Маргарита (1254—1271), жена Жана I, герцога Брабантского (с 1270)
  10. Роберт де Клермон (1256 — 7 февраля 1317), граф де Клермон, по жене сеньор де Бурбон.
  11. Агнесса (1260 — 19 декабря 1325), муж: с 1279 Роберт II, герцог Бургундии

Интересные факты

• Во Франции Людовик традиционно считается святым покровителем парикмахеров.
• Имя Людовика через название Миссии Сан Луис Рей перешло на название одного из племён индейцев Калифорнии луисеньо.

Литература

• Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой / Пер. с фр. В. Матузовой. — М.: Ладомир, 2001. — 800 с. — ISBN 5-86218-390-6.
• Гарро А. Людовик Святой и его королевство / Пер. с фр. Г. Цыбулько. — СПб.: Евразия, 2002. — 256 с. — ISBN 5-8071-0036-0.

Ссылки

• JOINVILLE, JOHN DE. [www.medievalist.globalfolio.net/eng/j/joinville-memoirs-of-sent-lois/index.php Memoirs of Louis IX, King of France]
• [mmedia.nsu.ru/art/CGI/BROKER.EXE?EL=192+MODE=VIEW+PARAM=INTERFACE Миниатюры из жизни короля в «Больших французских хрониках»] www.bnf.fr/enluminures/themes/t_1/st_1_04/a104_006.htm
• Людовик IX Святой // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Короли и императоры Франции (987—1870) Капетинги (987—1328) 987 996 1031 1060 1108 1137 1180 1223 1226 Гуго Капет Роберт II Генрих I Филипп I Людовик VI Людовик VII Филипп II Людовик VIII 1226 1270 1285 1314 1316 1316 1322 1328 Людовик IX Филипп III Филипп IV Людовик X Иоанн I Филипп V Карл IV Валуа (1328—1589) 1328 1350 1364 1380 1422 1461 1483 1498 Филипп VI Иоанн II Карл V Карл VI Карл VII Людовик XI Карл VIII 1498 1515 1547 1559 1560 1574 1589 Людовик XII Франциск I Генрих II Франциск II Карл IX Генрих III Бурбоны (1589—1792) 1589 1610 1643 1715 1774 1792 Генрих IV Людовик XIII Людовик XIV Людовик XV Людовик XVI 1792 1804 1814 1824 1830 1848 1852 1870 — Наполеон I (Бонапарты) Людовик XVIII Карл X Луи-Филипп I (Орлеанский дом) — Наполеон III (Бонапарты)

Отрывок, характеризующий Людовик IX

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.