Людовик XV
Людовик XV (фр. Louis XV), официальное прозвище Возлюбленный (фр. Le Bien Aimé; 15 февраля 1710, Версаль — 10 мая 1774, Версаль) — король Франции c 1 сентября 1715 года из династии Бурбонов. Его правление — одно из самых длительных в мировой истории, второе во французской истории по продолжительности после его прадеда, предыдущего короля Франции Людовика XIV. Оно характеризуется расцветом французской культуры, так называемой эпохой рококо, но постепенным экономическим упадком и нарастанием напряжённости в стране.
Содержание
Детство
Правнук Людовика XIV, будущий король (с рождения носивший титул герцог Анжуйский) сначала был лишь четвёртым в очереди на престол. Однако в 1711 году скончался дед мальчика, единственный законный сын Людовика XIV Великий Дофин. В начале 1712 года от кори один за другим умерли родители Людовика, герцогиня (12 февраля) и герцог (18 февраля) Бургундские, а затем (8 марта) и его старший 5-летний брат герцог Бретонский. Сам двухлетний Людовик выжил лишь благодаря настойчивости его воспитательницы герцогини де Вантадур[1], не давшей докторам применить к нему сильные кровопускания, погубившие старшего брата. Кончина отца и брата сделала двухлетнего герцога Анжуйского непосредственным наследником своего прадеда, он получил титул дофина Вьеннского.
В 1714 году погиб, не оставив наследников, дядя Людовика герцог Беррийский. Ожидалось, что он будет регентом при племяннике, так как другой его дядя, Филипп V Испанский, в 1713 году по Утрехтскому миру отрёкся от прав на французский престол. Судьба династии, которая ещё несколько лет назад была многочисленной, зависела от выживания одного-единственного ребёнка. За маленьким сиротой постоянно следили, не оставляли одного ни на минуту. Беспокойство и сочувствие, которое он вызывал, сыграло определённую роль в его популярности в первые годы царствования.
Регентство
После смерти прадеда, Людовика XIV, 1 сентября 1715 года Людовик вступил на престол в возрасте 5 лет, под опекой регента Филиппа Орлеанского, племянника покойного короля. Внешняя политика последнего представляла реакцию против направления и политики Людовика XIV: заключен был союз с Англией, начата война с Испанией. Внутреннее управление ознаменовалось финансовыми неурядицами и введением системы Джона Ло, повлёкшей за собой сильнейший экономический кризис. Тем временем молодой король воспитывался под руководством епископа Флери, заботившегося только о его набожности, и маршала Вильруа, который старался привязать к себе ученика, потворствуя всем его прихотям и усыпляя его разум и волю. 22 октября 1722 года двенадцатилетний Людовик был коронован в Реймском соборе специально изготовленной для него короной. 1 октября 1723 года Людовик был объявлен совершеннолетним, но власть продолжала оставаться в руках Филиппа Орлеанского, а по смерти последнего перешла к герцогу Бурбону. Ввиду слабого здоровья Людовика и опасения, чтобы в случае бездетной его смерти, его дядя испанский король Филипп V не изъявил притязания на французский престол, герцог Бурбон поспешил женить короля на Марии Лещинской, дочери экс-короля Польши Станислава.
Правительство кардинала Флёри
В 1726 году король объявил, что он берет бразды правления в свои руки, но на самом деле власть перешла к кардиналу Флёри, который руководил страной до своей смерти в 1743 году, стараясь заглушить в Людовике всякое желание заниматься политикой.
Правление Флёри, служившего орудием в руках духовенства, может быть характеризовано так: внутри страны — отсутствие каких бы то ни было нововведений и реформ, освобождение духовенства от уплаты повинностей и налогов, преследование янсенистов и протестантов, попытки упорядочить финансы и внести большую экономию в расходах и невозможность достигнуть этого ввиду полного невежества министра в экономических и финансовых вопросах; вне страны — тщательное устранение всего, что могло бы повести к кровавым столкновениям, и, несмотря на это, ведение двух разорительных войн, за польское наследство и за австрийское. Первая, по крайней мере, присоединила к владениям Франции Лотарингию, на престол которой был возведён тесть короля Станислав Лещинский. Вторая, начавшись в 1741 году при благоприятных условиях, велась с переменным успехом до 1748 года и закончилась Аахенским миром, по которому Франция вынуждена была уступить неприятелю все свои завоевания в Нидерландах взамен уступки Филиппу Испанскому Пармы и Пьяченцы. В Войне за австрийское наследство Людовик участвовал одно время лично, но в Меце опасно заболел. Франция, сильно встревоженная его болезнью, радостно приветствовала его выздоровление и прозвала его Возлюбленный.
Самостоятельное правление. Попытка реформ
Кардинал Флери умер в начале войны, и король, вновь заявив о своём намерении самостоятельно управлять государством, никого не назначил первым министром. Ввиду неспособности Людовика заниматься делами, это имело крайне неблагоприятные для работы государства последствия: каждый из министров управлял своим министерством независимо от товарищей и внушал государю самые противоречивые решения. Сам король вёл жизнь азиатского деспота, сначала подчиняясь то той, то другой из своих любовниц, а с 1745 года попав всецело под влияние маркизы де Помпадур, искусно потворствовавшей низменным инстинктам короля и разорявшей страну своей расточительностью. Парижское население стало более враждебно относиться к королю.
В 1757 году Дамьен совершил покушение на жизнь Людовика. Бедственное состояние страны навело генерального контролера Машо на мысль о реформе в финансовой системе: он предложил ввести подоходный налог (vingtième) на все сословия государства, в том числе и на духовенство, и стеснить право духовенства покупать недвижимые имущества ввиду того, что владения церкви освобождались от уплаты всякого рода повинностей. Духовенство восстало единодушно в защиту своих исконных прав и постаралось устроить диверсию — возбудить фанатизм населения преследованиями янсенистов и протестантов. В конце концов Машо пал; проект его остался без исполнения.
Семилетняя война. Политический и финансовый кризис
В 1756 году вспыхнула Семилетняя война, в которой Людовик стал на сторону Австрии, традиционной противницы Франции, и (несмотря на локальные победы маршала Ришельё) после целого ряда поражений вынужден был заключить в 1763 году Парижский мир, лишивший Францию многих её колоний (между прочим — Индии, Канады) в пользу Англии, которая сумела воспользоваться неудачами своей соперницы, чтобы уничтожить её морское значение и разрушить её флот. Франция опустилась до уровня третьестепенной державы.
Помпадур, сменявшая по своему усмотрению полководцев и министров, поставила во главе управления герцога Шуазеля, умевшего ей угождать. Он устроил семейный договор между всеми государями Бурбонского дома и убедил короля издать указ об изгнании иезуитов. Финансовое положение страны было ужасное, дефицит громадный. Для покрытия его требовались новые налоги, но парижский парламент в 1763 году отказался зарегистрировать их. Король принудил его к этому посредством lit de justice (верховенство королевского суда над любым другим — принцип, согласно которому, коль скоро парламент принимает решения именем короля, то в присутствии самого короля парламент не вправе что-либо предпринимать. Согласно поговорке: «Когда король приходит, судьи умолкают»). Провинциальные парламенты последовали примеру парижского: Людовик устроил второе lit de justice (1766) и объявил парламенты простыми судебными учреждениями, которые должны считать за честь повиноваться королю. Парламенты, однако, продолжали оказывать сопротивление.
Новая любовница короля, Дюбарри, заступившая на место Помпадур после смерти последней в 1764 году, провела на место Шуазеля, защитника парламентов, д’Эгильона, их ярого противника.
В ночь с 19 на 20 января 1771 года, ко всем членам парламента посланы были солдаты с требованием ответить немедленно (да или нет) на вопрос: желают ли они повиноваться приказам короля. Большинство ответило отрицательно; на другой день им было объявлено, что король лишает их должностей и изгоняет, несмотря на то, что их должности были ими куплены, а сами они считались несменяемыми. Вместо парламентов установлены были новые судебные учреждения (см. Мопу), но адвокаты отказались защищать перед ними дела, а народ с глубоким негодованием отнёсся к насильственным действиям правительства.
Людовик не обращал внимания на народное недовольство: запершись в своём parc aux cerfs (Оленьем парке), он занимался исключительно своими метрессами и охотой, а когда ему указывали на опасность, угрожавшую престолу, и на бедствия народа, он отвечал: «Монархия продержится ещё, пока мы живы» («после нас хоть потоп», «après nous le déluge»). Король умер от оспы, заразившись ею от молодой девушки, присланной ему Дюбарри.
Семья и дети
4 сентября 1725 года 15-летний Людовик женился на 22-летней Марии Лещинской (1703—1768), дочери бывшего короля Польши Станислава. У них было 10 детей, из которых 1 сын и 6 дочерей дожили до взрослого возраста. Лишь одна, самая старшая, из дочерей вышла замуж. Младшие незамужние дочери короля опекали своих осиротевших племянников, детей дофина, и после вступления старшего из них, Людовика XVI, на престол были известны как «Госпожи Тётки» (фр. Mesdames les Tantes).
- Выкидыш (1726)
- Мария Луиза Елизавета (14 августа 1727 — 6 декабря 1759) — жена Филиппа, герцога Пармского.
- Генриетта Анна (14 августа 1727 — 10 февраля 1752) — к которой неудачно сватался внук Регента Луи-Филипп Орлеанский.
- Мария Луиза (28 июля 1728 — 19 февраля 1733).
- Людовик Фердинанд (4 сентября 1729 — 20 декабря 1765) — дофин, отец Людовика XVI, Людовика XVIII и Карла X.
- Филипп (30 августа 1730 — 7 апреля 1733) — герцог Анжуйский.
- Аделаида (23 марта 1732 — 27 февраля 1800).
- Виктория (11 мая 1733 — 7 июня 1799).
- София (27 июля 1734 — 3 марта 1782).
- Сын (25 марта 1735)
- Тереза Фелисите (16 мая 1736 — 28 сентября 1744).
- Мария Луиза (15 июля 1737 — 23 декабря 1787).
- Выкидыш (1738)
У г-жи де Помпадур была умершая в детстве дочь Александрина-Жанна д’Этиоль (1744—1754), которая могла быть внебрачной дочерью короля. По некоторой версии, девочка была отравлена придворными ненавистниками мадам де Помпадур.
Помимо жены и фаворитки Людовик располагал целым «гаремом» любовниц, которых держали в поместье «Олений парк» и других местах. При этом многих фавориток готовили к этому еще с подросткового возраста, так как король предпочитал «неразвращённых» девушек, а также опасался венерических болезней. В дальнейшем их выдавали замуж с выделением приданого[2].
Людовик XV и Россия
В целом контакты были и непредпочтительны, и непостоянны. Один из эпизодов — это приезд во Францию Петра I в 1717 году, обнадёженного возможным политическим союзом; другой, опять же памятуя о возможном союзе, — «прожект» о браке между королём и цесаревной Елизаветой (будущая Елизавета I Петровна). Ни то, ни другое обстоятельства не оказали заметного влияния на отношения между государствами. Скорее напротив, возможно, неудавшийся брак существенно осложнил влияние французских интересов в России во времена правления Елизаветы Петровны.
Памятник в Петергофе
13 сентября 2005 года в Петергофе состоялось открытие воссозданного памятника основателю города, Петру I в Нижнем парке. Автор — скульптор Н. Карлыханов. Открытие памятника было приурочено к 300-летию Петергофа.
Нынешний монумент — копия утраченного после войны памятника «Петр I с малолетним Людовиком XV на руках» работы Р. Л. Бернштама. Скульптура иллюстрирует визит российского царя во Францию в 1717 г., когда Петр поднял на руки малолетнего французского короля и произнес: «В моих руках — вся Франция».
Образ в кино
- «Мария-Антуанетта (фильм, 1938)»
- «Мария-Антуанетта — королева Франции» (1956)
- «Доктор Кто»; 2 сезон - 4 серия (2005-настоящее время)
- «Чужестранка (телесериал)»; 2 сезон. (2014- настоящее время)
См. также
Напишите отзыв о статье "Людовик XV"
Примечания
Литература
- Voltaire, «Siècle de L. XV» (П. 1768);
- «Mémoires de Saint-Simon»;
- «Mémoires d’Argenson»;
- «Journal de Barbier»;
- Duc de Luynes, «Mémoires sur la cour de Louis XV» (П., 1860—1865);
- Lemontey, «Histoire de la Régence et de la minorité de Louis XV» (П., 1832);
- Tocqueville, «Histoire philosophique du règne de Louis XV» (П., 1847);
- Capefigue, «Louis XV et la société du XVIII s.» (П., 1854);
- Boutaric, «Etude sur le caractère et la politique personnelle de L. XV» (П., 1866);
- Jobez, «La France sous L. XV» (П., 1869);
- Bonhomme, «L. XV et sa famille» (П., 1873);
- Rousset, «Correspondance de L. XV et du maréchal de Noailles» (П., 1865);
- duc de Broglie, «Le Secret du roi» (П., 1879);
- его же, «Frédéric II et L. XV» (П., 1884);
- Vandal, «L. XV et Elisabeth de Russie» (П., 1882);
- Mouffle d’Angerville, «Vie privée de Louis XV»;
- [www.memoirs.ru/rarhtml/Dunaie.htm Дюнуайе А.-М. Пребывание имп. Петра Великого в Париже // Маяк современного просвещения и образованности, 1840. — Ч. 6. — С. 77-81.]
- [mikv1.narod.ru/text/Journal1976.htm Журнал его императорского величества государя Петра Первого / Публ., коммент. С. И. Коткова // Источники по истории русского языка. — М.: Наука, 1976. — С. 167—205. — В ст.: Дневник участника русского посольства в страны Западной Европы в конце XVII в.]
- [memoirs.ru/texts/Journal1822.htm Журнал путешествия во Францию и пребывания в Париже Петра Великого в 1716 году // Отечественные записки, 1822. — Т. 12. — № 21. — С. 145—166; № 32. — С. 312—326.]
- [www.memoirs.ru/rarhtml/1143KNVImpEliz.htm К. Н. В. Императрица Елизавета Петровна и король Людовик XV // Исторический вестник, 1884. — Т. 16. — № 8. — С. 346—365.]
- [memoirs.ru/texts/Rish_Telesk.htm Ришелье де. Пребывание Петра Великого в Париже. Из записок герцога де Ришелье / Пер. П. Ар-в // Телескоп, 1831. — Ч. 2. — № 5. — С. 3-23.]
- [memoirs.ru/texts/SenSimon.htm Сен-Симон Л. де. О пребывании Петра Великого в Париже в 1717 году. Из записок герцога де Сен-Симона // Журнал Министерства народного просвещения, 1856. — Ч. 89. — № 1. — Отд. 2. — С. 1-24.]
- Людовик XV // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Людовик XV
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
- Родившиеся 15 февраля
- Родившиеся в 1710 году
- Умершие 10 мая
- Умершие в 1774 году
- Кавалеры ордена Святого Духа
- Кавалеры ордена Святого Михаила (Франция)
- Кавалеры ордена Святого Людовика
- Персоналии по алфавиту
- Французские Бурбоны
- Короли Франции
- Правители Европы XVIII века
- Коронованные дети
- Дофины Франции
- Участники войны за австрийское наследство
- Умершие от оспы
- Родившиеся в Версале
- Умершие в Версале
- Кавалеры ордена Святого апостола Андрея Первозванного
- Похороненные в аббатстве Сен-Дени
