Овчинникова, Люсьена Ивановна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Люсьена Овчинникова»)
Перейти к: навигация, поиск
Люсьена Овчинникова
Люсьена Ивановна Овчинникова
Место рождения:

Олевск, Украинская ССР, СССР

Место смерти:

Москва, Россия

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Профессия:

актриса

Карьера:

19571997

Награды:

Люсье́на Ива́новна Овчи́нникова (10 сентября 1931, Олевск, Украинская ССР, СССР — 8 января 1999, Москва, Россия) — советская и российская актриса театра и кино. Заслуженная артистка РСФСР (1973).





Биография

Люсьена Овчинникова родилась 10 сентября 1931 года в городе Олевске Украинской ССР в семье офицера-пограничника. В возрасте шести лет девочка потеряла мать, отец женился вновь, и Люсьена училась жить с новой мамой. Отцу, в силу его профессии, часто приходилось переезжать, менять гарнизоны на Украине, в Карелии, Грузии, Туркмении[1]. В итоге, среднюю школу Люсьена окончила в городе Ашхабаде, столице Туркменской ССР[2][3].

С детства Люсьена мечтала стать актрисой. Когда её спрашивали: «Кем ты хочешь стать?», она неизменно отвечала: «Актрисой, как Любовь Орлова»[1]. Но, будучи очень застенчивой девочкой, она даже не посещала школьный драматический кружок. Несмотря на это, в возрасте семнадцати лет, сразу после школы, Люсьена буквально в одном платье, без денег, без паспорта (его потом поездом передал отец) сбежала из Ашхабада в Минск, где жила её тётя, поступать в Минский театральный институт. Но она опоздала, экзамены уже прошли и начались занятия, которые велись на белорусском языке. Домой Люсьена не вернулась, а поступила на работу ученицей продавца в парфюмерный отдел минского универмага. В следующем году девушка поехала в Москву поступать в театральный институт[2].

В 1955 году окончила актёрский факультет Государственного института театрального искусства имени А. В. Луначарского (курс Народного артиста РСФСР Григория Конского).

С 1955 по 1972 годы — актриса Московского академического театра имени Владимира Маяковского.

С 1972 по 1983 годы работала в Московском литературно-драматическом театре Всероссийского театрального общества (ВТО).

В 19851986 годах — актриса Ашхабадского русского драматического театра.

В 1990-е годы служила в Государственном театре киноактёра в Москве.

Дебютом Люсьены Овчинниковой в кино стала органично сыгранная роль деревенской девушки Нюрки Макаровой в фильме «Отчий дом» (1959) режиссёра Льва Кулиджанова[2].

Всесоюзную популярность принесла актрисе роль Кати в фильме «Девчата» (1961) режиссёра Юрия Чулюкина[2]. В этом фильме героиня Овчинниковой Катя исполнила в дуэте с героем Николая Погодина Сашкой-гармонистом ставшую впоследствии популярной песню «Старый клён» композитора Александры Пахмутовой и поэта Михаила Матусовского.

После роли в фильме «Девчата» режиссёры начали активно приглашать актрису на роли второго плана и эпизодические роли: «Девять дней одного года» (1962), «Утренние поезда» (1963), «Верность» (1965), «Журналист» (1967) и другие[2].

Свою первую и единственную главную роль в кино Люсьена Овчинникова сыграла в 1969 году — роль Зины Голубевой в фильме «Мама вышла замуж» режиссёра Виталия Мельникова.

В 1973 году, после эпизодической роли Вали, невесты бригадира Петрыкина в советском телевизионном многосерийном фильме «Большая перемена» (19721973), Люсьене Овчинниковой было присвоено почётное звание «Заслуженный артист РСФСР»[2].

Кроме того, актриса снималась в советских сатирических киножурналах «Ералаш» и «Фитиль», озвучивала мультфильмы.

Люсьена Овчинникова скончалась 8 января 1999 года в Москве в возрасте шестидесяти семи лет, всего на четыре месяца пережив своего мужа Валентина Козлова. Причиной её смерти стал оторвавшийся тромб[1][2]. Похоронена актриса 12 января 1999 года на Введенском кладбище в Москве.

Личная жизнь

  • Фактический брак — Владимир Храмов, режиссёр. Люсьена и Владимир познакомились во время учёбы в ГИТИСе. Их брак был неофициальным, расписаться они так и не решились[1].
  • Фактический брак — Александр Холодков (1917 — 14 сентября 1965), актёр. Люсьена и Александр работали вместе на сцене Московского академического театра имени Владимира Маяковского. С Холодковым официальной семьи они тоже не создали — их любовь была свободна от всяческих штампов: и от штампа в паспорте, и от общепринятых тогда представлений об отношениях в обычной советской семье. Он умер 14 сентября 1965 года, буквально у Люсьены на руках[1].
  • Первый муж (официальный брак) — Валентин Козлов (8 марта 1937 — 30 августа 1998), актёр. Люсьена и Валентин поженились в 1966 году, прожив вместе 32 года, до самой смерти мужа. Пережить этот удар актрисе не удалось, жить без Валентина ей не хотелось. Она пережила своего мужа всего на четыре месяца[1].

Детей у Люсьены Ивановны не было.

Фильмография

Роли в кино

  1. 1957 — Хождение по мукам (фильм № 1 «Сёстры») — Луша, горничная
  2. 1959 — Отчий дом — Нюрка Макарова
  3. 1959 — Солнце светит всем — Зоя, кондуктор
  4. 1960 — Первый день мира — Наташа, медицинская сестра
  5. 1960 — Девичья весна — Анастасия Пчёлкина, повар на пассажирском теплоходе «Эльбрус»
  6. 1961 — Разноцветные камешки — Нина
  7. 1961 — Девчата — Катя, соседка Тоси по комнате в общежитии
  8. 1962 — Девять дней одного года — Нюра, сестра Гусева
  9. 1963 — Утренние поезда — Инка
  10. 1964 — Лёгкая жизнь — Маша
  11. 1964 — Повесть о Пташкине — Феня
  12. 1964 — Хоккеисты — Надя Кудрич, жена Петра
  13. 1965 — Верность — вдова
  14. 1965 — Звонят, откройте дверь — Нечаева, мать Тани
  15. 1965 — На завтрашней улице — Настя Буланова
  16. 1966 — Женщины — Анечка, работница мебельной фабрики
  17. 1967 — Журналист — Тамара, подруга Шуры
  18. 1967 — Сильные духом — Галя
  19. 1968 — Встречи на рассвете — Людмила, колхозница-птичница
  20. 1969 — Мама вышла замуж — Зина Голубева (главная роль)
  21. 1969 — Белый флюгер — Варвара Дорохова, мама Федьки и Карпухи
  22. 1970 — На пути к Ленину — Римма, секретарь ЦК ВЛКСМ
  23. 1971 — Телеграмма — жена новосёла, играющая на баяне и исполняющая песню «А где мне взять такую песню?» (музыка Григория Пономаренко, слова Маргариты Агашиной)
  24. 1972 — Включите северное сияние — Мария Петровна, мама Наташи и Лёни
  25. 1972 — Вера, Надежда, Любовь — Глаша, подруга Веры
  26. 1972 — Ждём тебя, парень — Лиза Фролова, жена Гаврилы
  27. 1973 — Большая перемена — Валя, невеста бригадира Петрыкина
  28. 1974 — Большое космическое путешествие — Зоя Петровна, мама Дружинина
  29. 1975 — Ольга Сергеевна — Маргарита
  30. 1975 — Такая короткая долгая жизнь — Тамара Павловна Калугина
  31. 1975 — Это мы не проходили — Полина Сергеевна, мать Милы
  32. 1975 — Мои дорогие — Шура Петрова
  33. 1976 — Двадцать дней без войны — Ксения Сергеевна, бывшая жена Лопатина
  34. 1976 — Дневник Карлоса Эспинолы — эпизод
  35. 1976 — Колыбельная для мужчин — Клавдия Ивановна
  36. 1977 — Люся — тётя Паша, участница экспедиции
  37. 1977 — Риск — благородное дело — камео
  38. 1978 — И снова Анискин — Ольга Пешева, доярка
  39. 1979 — Камертон — Мария Фёдоровна, мама Ганушкина
  40. 1981 — Плывут моржи — Зоя Дмитриевна
  41. 1982 — Свидание с молодостью — Люся Иванова
  42. 1983 — Приступить к ликвидации — Климова
  43. 1983 — Пробуждение — Валентина Воропаева
  44. 1985 — Валентин и Валентина — Рита, проводница поезда, подруга матери Валентина
  45. 1985 — Город над головой — Шура
  46. 1986 — Джигит всегда джигит — Анна Петровна, главный врач профилактория
  47. 1989 — Женщины, которым повезло — Антонина Михайловна, учитель словесности
  48. 1989 — Неприкаянный
  49. 1990 — Место убийцы вакантно… — жена Кныша
  50. 1991 — Агенты КГБ тоже влюбляются — мать Миши-Толяна
  51. 1991 — Семнадцать левых сапог — Марья
  52. 1991 — Сказка о купеческой дочери и таинственном цветке — Варвара
  53. 1992 — Менялы — администратор гостиницы
  54. 1992 — Убийство на Ждановской — Ирина Евгеньевна Сергиенко, дежурная на станции «Ждановская»
  55. 1993 — Альфонс — продавец в колбасном отделе
  56. 1994 — Трень-брень — бабушка Даша
  57. 1997 — Ночь жёлтого быка (Туркмения)

Озвучивание мультфильмов

Государственные награды

Напишите отзыв о статье "Овчинникова, Люсьена Ивановна"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 [www.1tv.ru/documentary/fi5483/fd201210091105 Первый канал. Документальный фильм. Авторская программа Валентины Пимановой «Кумиры»: «Люсьена Овчинникова. Жизнь в ожидании любви» (эфир — 10 сентября 2011 года)] // 1tv.ru
  2. 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.vokrug.tv/person/show/Lyusena_Ovchinnikova_/ Вокруг ТВ. Энциклопедия ТВ. Люсьена Овчинникова.] // vokrug.tv
  3. [my.mail.ru/video/mail/nototrema70/4637/4518.html#video=/mail/nototrema70/4637/4518 ВИДЕО. Программа «Пёстрая лента» с Сергеем Урсуляком. «Овчинникова Люсьена. Безымянная звезда» (2003 год).] // my.mail.ru

Ссылки

  • [www.ruskino.ru/acter/forum.php?aid=832&class=star Овчинникова Люсьена Ивановна, актриса.] // ruskino.ru
  • [akter.kulichki.com/publ/ovchinnikova_l.htm Как они умерли. Люсьена Овчинникова (1931—1999).] // akter.kulichki.com
  • [animator.ru/db/?p=show_person&pid=1231 Овчинникова Люсьена Ивановна.] // animator.ru
  • [www.tv-ostankino.ru/archivecultfigures?id=24 Люсьена Овчинникова в телепрограмме «Кумиры».] // tv-ostankino.ru
  • [fotki.yandex.ru/next/users/biseregg/tag/%D0%B0%D0%BA%D1%82%D1%91%D1%80%D1%8B%20%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE%20%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0%BE/album/196699/view/76918?page=4&search-author=biseregg ФОТО. Люсьена Овчинникова на советской почтовой открытке (издание Бюро пропаганды советского киноискусства, 1973 год).] «Яндекс.Фотки» // fotki.yandex.ru
  • [www.liveinternet.ru/users/3199390/post290556308/ ВИДЕО. Художественные фильмы с участием Люсьены Овчинниковой «Отчий дом» (1959), «Девичья весна» (1960), «Мама вышла замуж» (1969) и документальный фильм Валентины Пимановой «Люсьена Овчинникова. Жизнь в ожидании любви» (2008).] Портал «LiveInternet» // liveinternet.ru (nadia obo)

Отрывок, характеризующий Овчинникова, Люсьена Ивановна

Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.