Лютеранская церковь Святой Марии (Санкт-Петербург)

Достопримечательность

Лютеранская церковь Святой Марии (Санкт-Петербург)

Церковь святой Марии (Санкт-Петербург, угол Кронверкской и Сытнинской улиц, д. 6) — утерянная евангелическо-лютеранская кирха немецко-русского прихода.

История

Приход создан в 1866 для проживавших на Петроградской стороне лютеран (общим числом около 3500 человек), в своём большинстве рабочих. Тогда же была заложена церковь (деревянная на каменном фундаменте) на 500 мест безвозмездно построенная архитекторами В. А. Шрётером совместно с И. С. Китнером в 1872—1874 гг. по инициативе князя Барклая де Толли-Веймарн.

При приходе функционировали сиротский приют, богадельня для вдов, училище третьего разряда. Только в этом лютеранском приходе собрания проводились как на немецком, так и русском языке. Ремонт церкви проводился в 1912 году.

После 1917 года храм был отдан адвентистам, 1935 году его переделали под клуб.

Здание было разобрано на дрова во время блокады Ленинграда.

Фундаменты обнаружены в 2014 году при сносе домов по Сытнинской улице.

Архитектура

Деревянная лютеранская кирха с остроконечной колокольней высотой 32 метра. В декоре присутствовали штукатурные тяги, лепные капители на столбах, поддерживавших потолок, орнамент над окнами. Главным украшением служило расписное алтарное окно, выполненное в мастерской В. Д. Сверчкова.

Пасторы, служившие в приходе

• Александер Юргенсон (1861—1928)
• Альберт Мазинг (1867—1910, нем. Albert Ludwig Immanuel Masing)
• Теодор Карл Майерсон (1885—1888)
• Лео Шульц (1902—1911)
• Иоганн Мазинг (1910—1920, нем. Johannes Konstantin Masing)

См. также

• Иноверческие храмы Санкт-Петербурга
• Храмы Санкт-Петербурга
• Список лютеранских церквей Санкт-Петербурга

Ссылки

• Князева Е. Е., Соколова Г. Ф. Лютеранские церкви и приходы России XVIII—XX вв. — Санкт-Петербург: Литера, 2001. — ISBN 5-89319-048-3.

Отрывок, характеризующий Лютеранская церковь Святой Марии (Санкт-Петербург)

Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.