Лютер Брауншвейгский

Лютер Брауншвейгский<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Герб великого магистра Лютера Брауншвейгского</td></tr>
Великий магистр Тевтонского ордена
1331-1335
Предшественник:	Вернер фон Орзельн
Преемник:	Дитрих фон Альтенбург
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	около 1275
Смерть:	18 апреля 1335(1335-04-18) Штум
Место погребения:	Кафедральный собор Кёнигсберга
Род:	Вельфы
Отец:	Альберт I Великий (герцог Брауншвейг-Люнебурга)
Мать:	Аделаида, дочь Бонифация Монферратского

Лю́тер (Ло́тарь) Брауншвейгский (нем. Luther von Braunschweig; ок. 1275 — 18 апреля 1335, Штум) — 18-й великий магистр Тевтонского ордена с 1331 года.

Биография

Лютер Брауншвейгский родился около 1275 года в семье герцога Брауншвейг-Люнебурга Альберта I Великого из дома Вельфов и Аделаиды, дочери маркграфа Монферрата Бонифация II Большого.

Так как Лютер (Лотарь) был младшим ребёнком в семье и не мог претендовать на наследство, в 1300 году он вступил в Тевтонский орден.

Его карьера в Ордене началась со службы в замке Кристбург, а в 1308 году он стал комтуром Голлуба. В 1313 году он занял должность хаускомтура Мариенбурга.

В 1314-1331 годах был комтуром Кристбурга и великим оружейником Ордена (нем. Oberster Trappier). Занимался колонизацией земель Ордена, и основанием новых городов. В 1326 году им был основал город Гильгенбург (замок Гильгенбург существовал с 1316 года), в 1319 году — Остероде. Все эти действия проводились в тесном сотрудничестве с Цистерианским орденом. Под руководством Лютера канцелярия Кристбурга стала лучшей в ордене, некоторые документы составлялись не на типичной для того времени латыни, а на немецком языке.

• Marienburg (1999).jpg

  Замок Мариенбург, 1999
• Koenigsberger Dom (1999).jpg

  Кафедральный собор Кёнигсберга, 1999

После внезапной смерти Вернера фон Орзельна от руки убийцы новым великим магистром был выбран Лютер Брауншвейгский (17 февраля 1331 года). Лютер продолжил политику колонизации земель и расширения территории Ордена. С 1326 года крестоносцы были в состоянии войны с Королевством Польским. 27 сентября 1331 года состоялось сражение под Пловцами, закончившееся вничью, однако после битвы Орден приобрёл решающий перевес и захватил Куявию. В том же году было заключено перемирие.

Несмотря на войну, Лютер пытался избежать ненужных военных действий. Он сосредоточил внимание на реформировании религиозной жизни Ордена, способствовал развитию культа святой Варвары, писал стихи и теологические труды. По его приказу была перестроена резиденция великих магистров замок Мариенбург. Лютер хотел, чтобы замок был похож не на монастырь, а на резиденцию императора. Великий магистр также способствовал строительству Кафедрального собора Кёнигсберга не как собора-крепости, а как сугубо религиозной постройки в готическом стиле. Была также перестроена и часовня Св. Анны в Мариенбурге, ставшая впоследствии усыпальницей великих магистров Ордена.

18 апреля 1335 года великий магистр Лютер Брауншвейгский скончался в Штуме. Похоронен он был в им же освящённом кафедральном соборе в Кёнигсберге. Лютер считается одним из наиболее посвящённых правителей Тевтонского ордена, способствовавшим развитию искусства и поэзии, а также появлению исторических трудов Петра фон Дусбурга и Николауса фон Ерошина.

Литература

• Armgart M. Luthe (Luder) von Braunschweig // Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon. — Band 5. — Herzberg, 1993. — ISBN 3-88309-043-3. — Sp. 482—486.
• Borchert F. Die Hochmeister des Deutschen Ordens in Preußen erschienen // Preußischen Allgemeinen Zeitung. — am 11. — August 2001.
• Helms S. Luther von Braunschweig. Der Deutsche Orden in Preußen zwischen Krise und Stabilisierung und das Wirken eines Fürsten in der ersten Hälfte des 14. Jahrhunderts // Quellen und Studien zur Geschichte des Deutschen Ordens. — Band 67. — Marburg, 2009. — ISBN 3-77081330-8.
• Horst-Rüdiger Jarck (Hrsg.), Schildt G. Braunschweigische Landesgeschichte. Jahrtausendrückblick einer Region. — Braunschweig, 2000. — ISBN 3-930292-28-9.
• Karl Lohmeyer. Luther von Braunschweig // Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). — Bd. 3. — Lpz.: Duncker & Humblot, 1876. — S. 275–276. (нем.)
• Scholz K. [daten.digitale-sammlungen.de/0001/bsb00016333/images/index.html?fip=193.174.98.30&id=00016333&seite=556 Luther von Braunschweig] // Neue Deutsche Biographie. — Band 15. — Berlin: Duncker & Humblot, 1987. — S. 540.

Предшественник: Вернер фон Орзельн

Великий магистр Тевтонского ордена 1331-1335

Преемник: Дитрих фон Альтенбург

Отрывок, характеризующий Лютер Брауншвейгский

– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.