Шесть секретных учений

Шесть секретных учений (кит. трад. 六韜, упр. 六韬, пиньинь: liù tāo, палл.: лю тао) — один из семи классических китайских военных трактатов. Автором наставлений, содержащихся в данном трактате, считается китайский стратег периода Чжоу Цзян Цзыя (кит. упр. 姜子牙, пиньинь: Jiāng Zǐyá), также известный как Тайгун (кит. упр. 太公, пиньинь: Tàigōng), который жил в XI веке до нашей эры. Текст построен в виде наставлений, которые Цзян Цзыя адресует правителю династии Чжоу Вэнь-Вану, целью которого является свержение династии Шан. Среди рассматриваемых тем не только вопросы, связанные с ведением военных действий, но и с эффективным государственным управлением.

Начиная с династии Сун (960—1279), трактат рассматривался как подделка, которая не могла быть написана до конца Ханьской эпохи. С открытием бамбуковых текстов Иньцюэшань (1972) и Динсянь (1973) эта концепция была опровергнута многочисленными цитатами, доказывающими существование глав «Лю тао» уже в династию Хань (206 до н. э.—220 н. э.). Современными исследователями трактат датируется периодом Сражающихся царств, однако есть мнение, что он мог основываться на более древних учениях.

Содержание

1. Гражданская стратегия (кит. трад. 文韜, упр. 文韬, пиньинь: wéntāo). Рассмотрены вопросы государственной политики, направленной на усиление государства, его вооружённых сил и обороноспособности. Подчёркивается необходимость сильной экономики.
2. Военная стратегия (кит. трад. 武韜, упр. 武韬, пиньинь: wǔtāo). Указывается, что более предпочтительной является та победа, которая одержана без боя. Для этого необходимо оказывать воздействие на противника мирными методами.
3. Стратегия дракона (кит. трад. 龍韜, упр. 龙韬, пиньинь: lóngtāo). В данной главе обсуждается, главным образом, военная организация и дисциплина. Важную роль здесь играют личные качества командующих.
4. Стратегия тигра (кит. трад. 虎韜, упр. 虎韬, пиньинь: hǔtāo). Здесь рассматривается военная техника, различные аспекты тактики и командования.
5. Стратегия леопарда (кит. трад. 豹韜, упр. 豹韬, пиньинь: bàotāo). В данной главе уделено внимание зависимости тактики от рельефа местности.
6. Стратегия собаки (кит. трад. 犬韜, упр. 犬韬, пиньинь: quǎntāo). Рассматривается ряд разнообразных вопросов, основное внимание уделяется трём родам войск — воинам на боевых колесницах, пехоте и коннице, их особенностям и взаимодействию друг с другом.

Литература

• Sawyer, Ralph D. The Seven Military Classics of Ancient China. — New York: Basic Books, 2007.
• Сойер Ральф Д. [www.eurasiabooks.ru/about-joomla/47-prodygy/149-100-srategiy.html Бай чжань ци люэ. Сто неканонических стратегий. Сражения и тактика в военном деле Древнего Китая] / Пер. с англ. Иванова С. В.. — СПб.: Евразия, 2007. — 448 с. — ISBN 5-978-5-8071-0234-7.

Ссылки

• [china.kulichki.com/Gifts/ClassicsOfWar/index.shtml Шесть секретных учений Тай-гуна.]

Отрывок, характеризующий Шесть секретных учений

– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.