Лабуре, Екатерина
| Екатерина Лабуре | |
| Екатерина Лабуре | |
 | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
31 декабря 1876 (70 лет) |
| Монашеское имя |
Екатерина Лабуре |
| Почитается | |
| Канонизирована | |
| Главная святыня | |
| Атрибуты | |
| Подвижничество | |
Екатерина Лабуре, Лябуре (фр. Catherine Labouré; 2 мая 1806 года, Фен-ле-Мутье, Бургундия, Франция — 31 декабря 1876 года, Париж, Франция) — святая Римско-католической церкви, мистик.
Содержание
Жизнеописание
Родилась в многодетной крестьянской семье. После смерти матери помогала своему отцу в хозяйстве. Мечтала пойти за старшей сестрой в монастырь, но её отец, воспротивившись желанию дочери, отсылает в 1828 году Екатерину на заработки в Париж.
В начале 1830 года Екатерина пишет просительное письмо в монастырь женской монашеской конгрегации «Дочери милосердия». Совет сестёр 14 января 1830 года даёт разрешение и Екатерина 21 апреля 1830 года поступает в монастырь.
В 1831 году монастырское начальство посылает Екатерину ухаживать за престарелыми людьми в приют, который был основан в 1819 году герцогиней Бурбонской. Вместо ухода за больными, ей поручают работу в курятнике и прачечной.
3 мая 1835 года Екатерина принимает вечные монашеские обеты.
В июле 1870 года, из-за войны Франции с Пруссией и оккупации Парижа прусскими войсками и возникшего вследствие этого безвластия Парижской Коммуны, Екатерина была вынуждена оставить своё служение в приюте и покинуть Париж, в который она вернулась в мае 1871 года. Несмотря на возраст 65 лет, она продолжает работать в приюте в должности настоятельницы. В 1874 году её отстраняют от работы из-за болезней и старости. Екатерина умирает 31 декабря 1876 года.
Видения
Во время пребывания в монастыре и работы в приюте Екатерина ощущает многочисленные духовные видения, в которых к ней является Св. Винсент, Дева Мария. В этих видениях она получает задание изготовить чудесный медальон с изображением Богородицы.
В конце мая 1831 года по эскизам Екатерины массовым тиражом изготовляется медальон и сёстры конгрегации «Дочери Милосердия» начинают распространять его в Париже, где в то время свирепствует холера. С тех пор данный медальон широко используется католиками в своей духовной практике.
Канонизация
В 1933 году объявлена блаженной римским папой Пием XI, а в 1947 году — канонизирована римским папой Пием XII. В Париже в часовне на [maps.google.ru/maps?f=q&source=s_q&hl=ru&q=140+Rue+du+Bac,+75007+Paris,+Ile-de-France,+%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F&sll=55.354135,40.297852&sspn=22.241106,79.013672&ie=UTF8&cd=3&geocode=FQpo6QIddnUjAA&split=0&hq=&hnear=140+Rue+du+Bac,+75007+Paris,+Ile-de-France,+%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F&ll=48.854748,2.323823&spn=0.012481,0.038581&z=15&iwloc=A ул. Бак, 140] находятся нетленные мощи святой Екатерины Лабуре.
Источник
- Рене Лорантен, Жизнь Катрин Лябуре, изд. «Про Христо», Минск, 2007, ISBN 978-985-6628-94-1
Напишите отзыв о статье "Лабуре, Екатерина"
Ссылки
- [www.filles-de-la-charite.org/en/st_catherine_laboure.aspx Сайт конгрегации «Дочери Милосердия»]
- [www.amm.org/catherine.asp Биография св. Екатерины (англ.)]
Отрывок, характеризующий Лабуре, Екатерина
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
