Щавель конский

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лягушачья кислица»)
Перейти к: навигация, поиск
Щавель конский

Щавель конский
Научная классификация
Международное научное название

Rumex confertus Willd.


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=32527 t:32527]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Rumex+confertus&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Rumex+confertus ???]

Щаве́ль ко́нский (лат. Rúmex confértus) — многолетнее травянистое растение; вид рода Щавель семейства Гречишные (Polygonaceae).

Народные названия: лягушачья кислица, кислица конская, щавель густой, огнёвка грыжная.





Ботаническое описание

Корневище короткое, слаборазветвлённое, многоглавое, толстое с многочисленными придаточными корнями.

Стебли прямостоячие, чаще одиночные, голые, бороздчатые, ветвистые в верхней части, высотой до 90—150 см и толщиной до 2 см.

Листья очерёдные, розеточные и нижние стеблевые удлинённо-треугольно-яйцевидные с сердцевидным основанием, тупые, по краю волнистые, на верхушках тупые, длиной до 25 см и шириной до 12—13 см, с длинными, сверху желобчатыми черешками; верхние стеблевые — меньшего размера, у́же и острее, с более короткими черешками, яйцевидно-ланцетовидные. Нижняя часть листовой пластинки, особенно по жилкам, густо опушена жёсткими короткими волосками. Все листья черешковые, верхние — на коротких черешках. При основании черешков образуется плёнчатый раструб красноватого цвета, охватывающий стебель. На вкус листья не кислые.

Цветки мелкие, зеленовато-желтоватые, обоеполые, собраны небольшими мутовками в узкое, длинное и густое метельчатое соцветие — тирс. Цветки с простым шестилепестным околоцветником, внутренние доли его при плодах округло-сердцевидные, сетчатые, с зазубренными краями; на одной из них развивается крупный желвачок, на двух других — более мелкие. Завязь одногнёздная, один из трёх нитевидных столбиков обычно с крупным вздутым уплотнением, рыльца кистевидные. Цветёт в мае — июне.

Формула цветка: <math>\mathrm{\ast \; P^{Co}\; _{3+3} \; A_{6} \; G_{(\underline3)</math>}}[2].

Плоды — трёхгранные, овальные, коричневые орешки длиной 4—7 мм, заключённые в три разросшиеся доли околоцветника. Плоды созревают в июне — июле. Плоды не опадают и висят почти всю зиму. Размножается семенами и вегетативно (делением корневищ)[3].

Распространение и среда обитания

Щавель конский — евразийский вид.

В европейской части СНГ распространён повсеместно, кроме Крайнего Севера.

Произрастает в лесной и лесостепной зонах, по долинам рек заходит в степную зону. Поселяется преимущественно на умеренно влажных и влажных почвах. В поймах рек хорошо развивается при небольшом слое ила, переносит значительное заиление и кратковременное затопление, но не выдерживает заболачивания, поэтому отсутствует на низинных пойменных лугах. Это типичный луговой сорняк. Встречается на лесных полянах и опушках, по обочинам дорог, на полях и огородах, в оврагах, канавах, по берегам озёр и на сорных местах. Чаще растёт единичными экземплярами или небольшими группами, но иногда образует довольно густые заросли площадью в несколько гектаров. Плохо переносит систематическое скашивание и выпас.

Химический состав

В корнях щавеля конского содержится до 4 % производных антрахинона, в состав которых входят хризофановая кислота, эмодин[3] и хризофанол; 8—15 % дубильных веществ[3] пирокатехиновой группы (больше, чем в ревене); флавоноиды (в том числе неподин), органические кислоты (щавелевая, кофейная и другие), витамин К, эфирное масло, смолы, железо (в виде органических соединений). В плодах обнаружены производные антрахинона и дубильные вещества. В листьях найдены флавоноиды (гиперозид, рутин и другие), аскорбиновая кислота и каротин. В цветках — аскорбиновая кислота (68,4 мг%). Все части растения содержат большое количество оксалата кальция. По химическому составу щавель конский близок к ревеню. Количество антрагликозидов в нём хотя и меньше, но всё же достаточно большое, чтобы считать щавель ценным лекарственным сырьём. Растение обладает антибактериальной активностью.

Применение

В Армении и Азербайджане блюда из листьев конского щавеля весьма популярны. Используются не свежие листья, а высушенные — во время сушки происходит ферментация, и они приобретают приятный вкус, а характерная горечь пропадает.[4]

В Узбекистане молодые листья и черешки употребляют в пищу. В прошлом в неурожайные годы размолотые стебли и плоды добавляли к муке при выпечке хлеба. Листья и плоды — хороший корм для свиней, гусей, кур, кроликов.

Экстракт из корней и корневищ даёт жёлтую краску; будучи протравленной железным купоросом, она становится чёрной. Листья и стебли дают зелёную краску[5]. Корневище можно использовать для дубления кож. В ветеринарии корни используют при кишечных и кожных заболеваниях. Перспективен для введения в культуру.

Корни используют в дубильной промышленности и как краситель.

Применение в медицине

Заготовка лекарственного сырья. С лечебной целью используются все части растения, в отдельности — листья с черешками, плоды в метёлках, корень (лат. Radix Rumicis conferti).

Сырьё заготавливают осенью, после отмирания надземной массы. Корневище с корнями выкапывают лопатой, отряхивают от земли, отрезают оставшиеся стебли, листья и хорошо промывают в проточной воде. Толстые корневища разрезают продольно, а длинные корни поперёк. Иногда перед сушкой сырьё провяливают. Целесообразно заготавливать сырьё щавеля там, где проводят очистку сенокосных угодий от этого сорного растения. При сборе сырья оставляют нетронутыми мелкие растения. На одном и том же месте можно заготавливать подземные органы щавеля не чаще чем 1 раз в 3—5 лет.

Практикуют теневую и солнечную сушку корня щавеля конского. Сырьё раскладывают тонким слоем (3—5 см) на бумаге или на ткани. В ненастную погоду используют сушилки, сушат при температуре 50—60 °C, периодически переворачивая. Сушка считается законченной, если корни не гнутся, а ломаются. Листья с плодами сушат на открытом воздухе.

Согласно требованиям фармакопейной статьи ФС 42-65-72 готовое сырьё состоит из цельных твёрдых корневищ с корнями или из кусков, с продольно-морщинистой поверхностью, длиной не менее 3 см и толщиной 2—10 см, снаружи бурого, внутри жёлто-оранжевого цвета. Излом неровный. Запах отсутствует. Вкус горько-вяжущий, напоминающий вкус ревеня. Влажность не выше 13 %. В сырье допускается корневищ с остатками стеблей не более 5 %; измельчённых частей размером менее 2 см 3 %; органической примеси 1 %; минеральной 0,5 %. Сырьё упаковывают в мешки по 20—30 кг. Хранят в сухих, хорошо проветриваемых помещениях на стеллажах. Срок годности сырья с момента заготовки до 3 лет. Сырьё не фасуют.

Лекарственные свойства. Авиценна писал о лекарственных свойствах щавеля конского: «Корни щавеля, отваренные в уксусе, помогают сводить ногти, а если сварить щавель в вине, то лекарственная повязка из него полезна от лишаёв. Отвар щавеля в горячей воде прикладывают при чесотке, самый щавель вместе с соком употребляют в банях. Выжатым соком щавеля так же, как и его отваром в вине, полощут рот при зубной боли; это помогает также от опухолей, которые образуются под ухом. Щавель и его семена закрепляют, в особенности семена крупных видов, говорят, что листья его, если их сварить, несколько смягчают, но семена, безусловно, закрепляют. Щавель, в особенности дикий, помогает от укуса скорпиона, а если употреблять его семена до укуса гадов и скорпиона, то укусы не принесут вреда».К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 5429 дней]

В медицине используется для лечения кровоточащих язв желудка, колитов и энтероколитов, геморроя, холециститов и гепатохолециститов, гипертонии, а также против глистов, поскольку препараты щавеля конского оказывают ещё и глистогонное действие.

В малых дозах щавель обладает вяжущим, противопоносным и жёлчегонным действием, в больших — слабительным. При этом он стимулирует сократительную функцию, преимущественно мускулатуру толстого отдела кишечника. Вяжущее действие щавеля обусловлено наличием дубильных веществ, послабляющее — антрохиноновыми соединениями. Слабительный эффект наступает через 8—12 часов после дачи препарата щавеля. Действующие начала оказывают стимулирующее влияние на мускулатуру толстого кишечника, способствуя размягчению фекальных масс. При длительном применении может наступать привыкание. В малых дозах (2,5—5 г) обладает жёлчегонным действием рефлекторной природы.

Галеновым препаратам корней растения присуще кровоостанавливающее, бактерицидное, противовоспалительное, гипотензивное и успокаивающее действие. Жидкий экстракт корней конского щавеля оказывает успокаивающее действие и снижает давление при гипертонической болезни первой и второй стадии.

Наружно отвар корней народная медицина использует для ванн и обмываний при различных кожных заболеваниях. Корень (порошок) смешивают с животным жиром, и эту мазь применяют от чесотки. Свежие измельчённые корни с кислым молоком или сливками в виде пасты используют при кожных болезнях, прикладывая к нарывам для их созревания и к ранам для быстрого заживления.

В Германии отвар корня применяется при раздражении зева, гортани, катаре верхних дыхательных путей, при кашле, насморке, фронтите, головной боли (в виде растираний свежим соком или в виде экстракта).

Противопоказания. Щавель противопоказан при беременности, при заболеваниях почек и предрасположенности к почечнокаменной болезни. Щавель содержит большое количество щавелевой кислоты, которая, связываясь с кальцием, образует в организме, особенно в почках, плохо растворимые в воде соли, главным образом щавелевокислый кальций. Последний легко выпадает в почках в виде осадка или песка и тем самым способствует образованию оксалатных почечных камней, поэтому щавель относится к факторам риска для тех почечных больных, у которых нарушен обмен оксалатов, и по этой причине возникают повторные рецидивы почечнокаменной болезни.

Препараты. Отвар корня щавеля конского (Decoctum radicis rumex Confertus) применяют как противопоносное лекарственное средство.

Помимо этого настой и отвар корней щавеля конского используется для спринцеваний при гинекологических заболеваниях и для полосканий при воспалениях слизистой оболочки ротовой полости.

Напишите отзыв о статье "Щавель конский"

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. Сербин А. Г. и др. Медицинская ботаника : учеб. для студ. вузов. — Харьков: Изд-во НФаУ: Золотые страницы, 2003. — С. 139. — 364 с. — ISBN 966-615-125-1.
  3. 1 2 3 Губанов И. А. и др. [ashipunov.info/shipunov/school/books/dikor_polezn_rast_sssr1976.djvu Дикорастущие полезные растения СССР] / Отв. ред. Т. А. Работнов. — М.: Мысль, 1976. — С. 105—106. — (Справочники-определители географа и путешественника).
  4. Пирузян А. С. и др. [www.bookmate.ru/books/195783 Армянская кулинария]. — М.: Экономика, 1971. С. 110.
  5. Верзилин, Н. М. По следам Робинзона.

Литература

  • Губанов, И. А. и др. 463. Rumex confertus Willd. — Щавель конский // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2003_illustr_opred_rast_sred_rossii_2.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2003. — Т. 2. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 61. — ISBN 9-87317-128-9.

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
Rumex confertus
  • [www.fito.nnov.ru/special/glycozides/antraglycozides/rumex_confertus.phtml Корень щавеля конского]. Зелёная аптека (1999—2011). Проверено 9 декабря 2011. [www.webcitation.org/66J2TmnhV Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
  • [plants.usda.gov/java/profile?symbol=RUCO6 Щавель конский на сайте USDA NRCS] (англ.) Проверено 1 ноября 2008 г.

Отрывок, характеризующий Щавель конский

– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.