Лягушка-голиаф

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Лягушка голиаф»)
Перейти к: навигация, поиск
Лягушка-голиаф
Научная классификация
Международное научное название

Conraua goliath
(Boulenger, 1906)

Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вымирающие виды
IUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/5263 5263 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Лягушка-голиаф[1] (Conraua goliath) — бесхвостое земноводное из семейства настоящих лягушек, крупнейшая из современных лягушек. Обитает в юго-западном Камеруне и Экваториальной Гвинее (наличие в Габоне предполагается, но не подтверждено)[2].





Описание

Самая большая в мире лягушка — длина тела лягушки-голиаф (не учитывая задние лапы) может достигать 32 см, а вес — до 3¼ кг[3]. Внешне похожа на обычную лягушку. Самка немного больше самца. Кожа на спине морщинистая, зеленовато-коричневая, брюшко и внутренняя сторона лап желтоватые или беловатые. Обитает в водопадах быстрых и полноводных тропических рек. В отличие от некоторых представителей своего рода, не брезгующих болотом, лягушка-голиаф любит, чтобы вода была кристально чистой, полной кислорода. Температурный режим также необходим особый: в камерунских реках и ручьях температура не падает ниже 22 градусов. Необходима высокая влажность, поэтому голиаф избегает мест, сильно освещённых солнцем.

Образ жизни

Бо́льшую часть дня голиаф сидит на выступе скал, образующих водопады, и при малейшей опасности прыгает в пенистый поток и скрывается под водой, где может находиться 10—15 минут. Когда опас­ность минует, на поверхности воды появляются кончик носа и вы­пуклые глаза лягушки, а потом и всё туловище. Короткими толчками в воде и прыжками по суше лягушка выбирается на берег, залезает на выступы камней или устраивается под водопадом на пляже, где занимает позу, удобную для прыжка в случае опасности или при появлении добычи.

Питание

Питается голиаф в основном насекомыми и пауками, поедает мел­ких лягушек, рачков, червей и другую живность, схватывая её быстрыми движениями головы или совершая резкие прыжки. Как и дру­гие лягушки, голиаф захватывает добычу языком и челюстями, слегка сдавливает её и проглатывает целиком.

Размножение

Размножается голиаф во время сухого сезона. Самка лягушки откладывает за 5-6 дней более 10 тысяч яиц диаметром 5-6 мм. Метаморфоз длится около 70 дней. При рождении головастик имеет длину до 8 мм, в возрасте 45 дней достигает максимального размера — 4,8 см, после этого хвост отпадает.

Взрослые голиафы очень осторожны и пугливы, подобраться к ним трудно, они обладают хорошим зрением и быстро замечают всё, что передвигается вокруг на расстоянии 40 метров и более.

Природоохранный статус

Лягушка-голиаф — исчезающий вид. С конца 80-х годов XX века до 2004 года популяция, по приблизительным оценкам, сократилась вдвое из-за употребления в пищу местным населением, вывоза за границу и уничтожения привычной среды обитания.[2]

Напишите отзыв о статье "Лягушка-голиаф"

Примечания

  1. Ананьева Н. Б., Боркин Л. Я., Даревский И. С., Орлов Н. Л. Пятиязычный словарь названий животных. Амфибии и рептилии. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., 1988. — С. 123. — 10 500 экз. — ISBN 5-200-00232-X.
  2. 1 2 [www.iucnredlist.org/details/5263/0 Conraua goliath] на сайте Всемирного союза охраны природы
  3. AmphibiaWeb: Information on amphibian biology and conservation. [amphibiaweb.org/cgi/amphib_query?where-genus=Conraua&where-species=goliath Conraua goliath]. 2012. Berkeley, California.

Отрывок, характеризующий Лягушка-голиаф



В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.