Лягушки (комедия)

Лягушки (комедия)

«Лягу́шки» (др.-греч. Βάτραχοι) — комедия древнегреческого комедиографа Аристофана.

Поставлена автором на Ленеях в 405 году до н. э. от имени Филонида; получила первую награду (вторая досталась «Музам» Фриниха, третья — «Клеофонту» Платона). Комедия имела шумный успех и вскоре была поставлена вторично — вероятно, на Великих Дионисиях в том же году.

Сюжет

Бог Дионис (в ведении которого находился и театр), сетуя, что в Афинах не осталось хороших трагиков, — незадолго до написания комедии один за другим умерли Еврипид и Софокл, а менее известный Агафон переселился в Македонию, — отправляется в загробный мир, чтобы вывести оттуда Еврипида.

Композиционно пьесу можно разделить на три части.

Первая — путешествие в Аид Диониса и его раба Ксанфия, зачастую оказывающегося удачливее и смелее хозяина. Дионис переодевается в Геракла (который уже бывал в Аиде, выполняя 12-й подвиг); выспрашивает у настоящего Геракла дорогу; пересекает озеро на челноке Харона (во время переправы звучит давшая название комедии песня лягушек с рефреном «Брекекекекс, коакс, коакс» (др.-греч. Βρεκεκεκέξ κοάξ κοάξ), подражающим кваканью); пугается Эмпусы; разговаривает с хором мистов (душ посвящённых в Элевсинские мистерии); встречает тёплый приём у служанки Персефоны и враждебный — у Эака и двух торговок.

Вторая часть — парабаза, содержащая высказывания на злободневные темы. По преданию, Аристофан получил оливковый венок за политические советы, которые дал здесь городу.

Третья часть — состязание двух трагиков; она представляет особый интерес, поскольку является примером древней литературной критики. Прибыв в Аид, Дионис обнаруживает, что среди мёртвых идёт спор о том, кому считаться величайшим мастером трагедии — Эсхилу или Еврипиду (Софокл уступил первенство Эсхилу из скромности). Дионис берёт на себя роль судьи. Следует длинная сцена, во время которой Эсхил и Еврипид разбирают, цитируют и пародируют сочинения друг друга. В конце Дионис присуждает победу Эсхилу и выводит его на землю вместо Еврипида.

Адаптации

Композитор Стивен Сондхейм написал по «Лягушкам» одноимённый мюзикл, заменив древнегреческих драматургов на английских: «старого», Эсхила, — на Уильяма Шекспира, «нового», Еврипида, — на Бернарда Шоу. Роль Диониса в постановке 2004 года исполнял Натан Лейн.

Переводы

Русские переводы:

• Лягушки. / Пер. К. Нейлисова. — СПб., 1887. — 129 стр.
• Лягушки. — Луцк, Д. Д. Облеухов, 1895. — 104 стр.
• Лягушки. / Пер. И. Цветкова. — СПб., 1913. — 75 стр.
• см. также в статье Аристофан

Ссылки

• [actorsorbo.narod.ru/Herc_knigi_fanfic/Polka/Aristophan.htm Отрывки из «Лягушек»].
• [lib.ru/POEEAST/ARISTOFAN/aristofan2_3.txt Отрывки из «Лягушек»] в переводе Н. Цветкова.

Отрывок, характеризующий Лягушки (комедия)

– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.