Лялицы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Деревня
Лялицы
Страна
Россия
Субъект Федерации
Ленинградская область
Муниципальный район
Сельское поселение
Координаты
Первое упоминание
Прежние названия
Латица
Население
85[1] человек (2010)
Часовой пояс
Телефонный код
+7 81375
Почтовые индексы
188460
Автомобильный код
47
Код ОКАТО
[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221844015 41 221 844 015]

Ля́лицы (фин. Läylikkä) — деревня в Кингисеппском районе Ленинградской области. Входит в состав Опольевского сельского поселения.





История

Лялицы — один из древнейших населённых пунктов Ленинградской области. В Писцовой книге Водской пятины 1500 года упоминается «сельцо Лялицы» (или Лялино) , входившее в состав Воздвиженского Опольского погоста Ямского уезда. В сельце насчитывалось 39 дворов, оно было разделено между тремя владельцами. 14 дворов принадлежало помещикам И. И., Д. И. и Г. И. Сукиным, 13 дворов — помещикам А. М. и В. М. Ратиславским (помещичий двор находился в Лялицах) и 12 дворов — помещику Ф. И. Скобельцыну.

На завершающем этапе Ливонской войны в феврале 1582 года состоялась битва под Лялицами между русскими войсками под командованием князя Д. И. Хворостинина и М. А. Безнина и шведской армией, окончившееся победой русских войск.

По Столбовскому мирному договору 1617 года Лялицы, вместе со всем Ямским уездом Водской пятины, были переданы в состав Швеции.

По данным шведских писцовых книг 16181623 годов, в Lälitza By насчитывалось 34 двора. Из-за последствий Смуты в деревне было 6 дворов «обедневших» и 11 бобыльских. В отличие от большинства ингерманландских деревень, Лялицы в шведский период не подверглись финнизации, население деревни осталось преимущественно русским.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, упоминается как деревня Lälitsby[2].

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года, как деревня Lätitza bÿ[3].

В начале XVIII века Лялицы вновь вошли в состав России.

Как деревня Латица она обозначена на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года[4].

А на карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года, — как Лялицы[5].

ЛЯЛИЦЫ — деревня господ Графов Шуваловых, число жителей по ревизии: 259 м. п., 297 ж. п.
В оной: Мукомольная мельница. (1838 год)[6]

В пояснительном тексте к этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года она записана как деревня Lälitz (Лялицы) и указано количество её жителей на 1848 год: ингерманландцев-савакотов — 14 м. п., 17 ж. п., всего 31 человек, русских — 498 человек[7].

ЛЯЛИЦЫ — деревня Графини Бобринской, по почтовой дороге, число дворов — 89, число душ — 205 м. п. (1856 год)[8]


ЛЯЛИЦЫ — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 204 м. п., 245 ж. п., всего 440 чел.[9]

В 1860 году деревня насчитывала 72 двора. В деревне была часовня и водяная мельница.

ЛЯЛИЦЫ — мыза владельческая при реке безымянной, число дворов — 5, число жителей: 7 м. п., 6 ж. п.;
ЛЯЛИЦЫ — деревня владельческая при реке Солке, число дворов — 91, число жителей: 194 м. п., 223 ж. п. (1862 год)[10]


ЛЯЛИЦЫ — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 87, в них 176 м. п., 220 ж. п., всего 396 чел.[9]

Сборник Центрального статистического комитета описывал деревню так:

ЛЯЛИЦЫ — деревня бывшая владельческая при реке Солке, дворов — 75, жителей — 410; Лавка. (1885 год)[11].

По земской переписи 1899 года:

ЛЯЛИЦЫ — деревня, число хозяйств — 68, число жителей: 154 м. п., 200 ж. п., всего 354 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская — 336 чел., финская — 18 чел.[9]

В XIX веке деревня принадлежала графам Шуваловым. Накануне Первой мировой войны Лялицы относились к Ополицкой волости 1-го стана Ямбургского уезда, в деревне находилась земская школа.

По данным «Памятной книжки Санкт-Петербургской губернии» за 1905 год, мызой Лялицы площадью 3144 десятины, владела графиня София Андреевеа Бобринская. Кроме того, участком земли мызы Лялицы площадью 560 десятин владел крестьянин Иван Сергеевич Кирпуне, такой же участок в 560 десятин был в общей собственности ещё нескольких крестьян[12].

С 1917 по 1923 год деревня Лялицы входила в состав Лялицкого сельсовета Ополицкой волости Кингисеппского уезда.

С 1923 года, в составе Ястребинской волости[13].

С февраля 1927 года, в составе Кингисеппской волости. С июля 1927 года, в составе Кингисеппского района.

С 1928 года, в составе Гурлевского сельсовета. В 1928 году население деревни Лялицы составляло 375 человек[13].

Согласно топографической карте 1930 года деревня насчитывала 94 двора. В деревне, на реке Солка, находились 4 водяных мукомольных мельницы.

По данным 1933 года деревня Лялицы и посёлок Новые Лялицы, входили в состав Гурлевского сельсовета Кингисеппского района, объединявшего 11 населённых пунктов, в которых проживало 1251 человек. Центром сельсовета была деревня Гурлево[14].

Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 30 января 1944 года.

С 1954 года, в составе Опольевского сельсовета.

В 1958 году население деревни Лялицы составляло 160 человек[13].

По данным 1966 и 1990 годов деревня Лялицы также входила в состав Опольевского сельсовета Кингисеппского района[15][16].

В 1997 году в деревне проживали 72 человека, в 2002 году — 99 человек (русские — 88 %), в 2007 году — 113[17][18][19].

География

Деревня расположена в восточной части района на автодороге А180.

Расстояние до административного центра поселения — 2 км[17].

Расстояние до ближайшей железнодорожной станции Кёрстово — 7 км[15].

Деревня находится на левом берегу реки Солка.

Демография

Изменение численности населения за период с 1838 по 2010 год[6][10][11][20][21][22][23][24][25][26]:

<timeline> ImageSize = width:620 height:300 PlotArea = left:40 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:556 ScaleMajor = unit:year increment:200 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:556 width:15  text:556 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:440 width:15 text:440 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:419 width:15 text:419 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:396 width:15 text:396 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1
  from:0 till:410 width:15 text:410 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:354 width:15 text:354 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1926 color:gray1 width:1
  from:0 till:336 width:15  text:336 textcolor:red fontsize:8px
bar:1928 color:gray1 width:1
 from:0 till:375 width:15 text:375 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1939 color:gray1 width:1
  from:0 till:215 width:15  text:215 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1951 color:gray1 width:1
  from:0 till:182 width:15  text:182 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:160 width:15 text:160 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1960 color:gray1 width:1
  from:0 till:151 width:15  text:151 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1975 color:gray1 width:1
  from:0 till:144 width:15  text:144 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1989 color:gray1 width:1
  from:0 till:98 width:15  text:98 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:72 width:15  text:72 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
  from:0 till:109 width:15  text:109 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:113 width:15  text:113 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:85 width:15  text:85 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Пути сообщения

Через Лялицы проходит федеральная автомобильная дорога А180 E 20 «Нарва» Петербург — Ивангород — российско-эстонская граница. Через Лялицы проходят пригородные автобусные маршруты:

Напишите отзыв о статье "Лялицы"

Примечания

  1. [petrostat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/petrostat/resources/b281da004d2c553abe51bef5661033e3/Ленинградская+область.rar Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года. Ленинградская область.]
  2. [www.aroundspb.ru/maps/ingermanland/1676/1676_inger3.jpg «Карта Ингерманландии: Ивангорода, Яма, Копорья, Нотеборга», по материалам 1676 г.]
  3. [www.vsevinfo.ru/History/map_1704.htm «Генеральная карта провинции Ингерманландии» Э. Белинга и А. Андерсина, 1704 г., составлена по материалам 1678 г.]
  4. [www.aroundspb.ru/maps/shonback/shonback_07.gif «Географический чертёж над Ижорскою землей со своими городами» Адриана Шонбека 1705 г.]
  5. [www.aroundspb.ru/maps/history/shmidt1770.jpg «Карта Санкт-Петербургской губернии содержащей Ингерманландию, часть Новгородской и Выборгской губернии», 1770 год]
  6. 1 2 [dlib.rsl.ru/viewer/01003542886#?page=67 Описание Санкт-Петербургской губернии по уездам и станам, 1838 г.]
  7. Koppen P. von. Erklarender Text zu der ethnographischen Karte des St. Petersburger Gouvernements. — St.Petersburg, 1867, стр. 86
  8. [dlib.rsl.ru/viewer/01003543409#?page=23 Алфавитный список селений по уездам и станам С.-Петербургской губернии. 1856 г., стр. 27, 30]
  9. 1 2 3 Материалы к оценке земель в С-Петербургской губернии. Том I. Ямбургский уезд. Выпуск II. СПб. 1904 год, стр. 290
  10. 1 2 «Списки населённых мест Российской Империи, составленные и издаваемые центральным статистическим комитетом министерства внутренних дел» XXXVII Санкт-Петербургская губерния. По состоянию на 1862 год. СПб. изд. 1864 г. стр. 198-199
  11. 1 2 «Волости и важнейшие селения европейской России. Выпуск VII. Губернии приозерной группы», СПб. 1885, стр. 93
  12. «Памятная книжка Санкт-Петербургской губернии. 1905 г.», стр. 561
  13. 1 2 3 [classif.spb.ru/sprav/np_lo/Lyaz-Lyaya.html Справочник истории административно-территориального деления Ленинградской области.]
  14. Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Л., 1933, стр. 38, 239
  15. 1 2 [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%201966%20g_4.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области] / Сост. Т. А. Бадина. — Справочник. — Л.: Лениздат, 1966. — С. 123. — 197 с. — 8000 экз.
  16. Административно-территориальное деление Ленинградской области. — Лениздат, 1990, ISBN 5-289-00612-5, стр. 70
  17. 1 2 [reglib.ru/Files/file/administrativno-territorialnoe%20delenie%20leningradskoi%20oblasti_%202007%20g_8.pdf Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб., 2007, с. 96]
  18. [lingvarium.org/russia/BD/02c_Leningradskaja_obl_new.xls Коряков Юрий База данных «Этно-языковой состав населённых пунктов России». Ленинградская область.]
  19. Административно-территориальное деление Ленинградской области. — СПб, 1997, ISBN 5-86153-055-6, стр. 71
  20. ПФА РАН, ф. 135, оп. 3, д. 90, л. 737.
  21. ЦГА СПб., ф. 95, оп. 4, д. 3646.
  22. ЦГА СПб., ф. 95, оп. 8, д. 1305, лл. 57—67.
  23. ЦГА СПб., ф. 9971, оп. 7, д. 735, лл. 63—76.
  24. Административно-территориальное деление Ленинградской области. [Справочник. По состоянию на 1 января 1997 г.; Сост. В.Г. Кожевников]. — СПб., 1997, с. 71.
  25. Административно-территориальное деление Ленинградской области: [Справочник. По состоянию на 1 января 2002 г.]. — СПб., 2002, с. 68.
  26. Административно-территориальное деление Ленинградской области: [Справочник. Сведения на 1 января 2007 года. — СПб., 2007, с. 96.

Отрывок, характеризующий Лялицы


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.