Ляо

Ляо
遼
империя
← 907 — 1125 →   →
Киданьский каганат
Столица	Шанцзин
Язык(и)	Киданьский язык, киданьская письменность,китайский,
Религия	Тенгрианство,даоизм,конфуцианство,буддизм
Площадь	2,600,000 км² (947) 4,000,000 км² (1111)
Форма правления	монархия
Династия	Ляо

К:Появились в 907 годуК:Исчезли в 1125 году

История Монголии
Культура · История · География
Древняя история Культура плиточных могил Хуннское государство 209 до.н.э–93 н.э Сяньбийское государство 93-234 Жужаньский каганат 330-555 Восточно-тюркский каганат 603-746 Уйгурский каганат 744-840 Киданьский каганат 907-1125
Средневековье Монгольская империя 1206-1368 Юаньская империя 1271-1368 Монгольский каганат 1368-1691 Ойратское ханство 1399-1634 Джунгарское ханство 1634-1758 В Цинской империи 1691-1911
Новая история Национальная революция 1911 Богдо-ханская Монголия 1911-1924 Народная революция 1921 Народная республика 1924–1992
Новейшая история Демократическая революция 1990 Современная Монголия 1992-
Портал «Монголия»

Ляо (монг. Кидан улс, кит. трад. 遼朝, упр. 辽朝, пиньинь: Liao chao, палл.: Ляо Чао) — государство кидань-монголов, которое занимало просторы Северо-Восточного Китая с момента основания киданьской государственности племенным вождём Абаоцзи (Амбагай) в 907 году до мятежа чжурчжэней в 1125 году. Столицы — Шанцзин (верховная, ныне Хуэйнинфу), Ляоян (восточная), Датун (западная), Наньцзин (южная, в районе современного Пекина).

История

Кидани с V века являлись значительной силой в Маньчжурии. И хотя им удавалось наносить поражения армиям империи Тан, создать централизованное государство они смогли лишь к 907 году.

Киданьская государственность эпохи пяти династий и десяти царств уникальна в том отношении, что предполагала одновременное мирное сосуществование двух родственных государств — северного, в котором соблюдались традиционные для Великой Степи обычаи и иерархия, и южного, построенного по образцу Танской империи, которой оно пришло на смену.

Подобно владевшим китайскими землями кочевым династиям последующих эпох, киданьские властители поначалу сознательно противодействовали неизбежной в таких случаях китаизации. Они старались сохранять шаманские обряды, пищу и одежду степняков. Китайский язык старались не употреблять, разработали собственную систему письменности.

По приказу Амбагая в 920 году было создано большое киданьское письмо (из 1460 знаков), и в конце года императорским указом было приказано обнародовать его и ввести в употребление. В 925 году Деле — младшему брату Амбагая — была поручена встреча уйгурских послов; он в короткий срок выучил уйгурский язык, а потом создал малое киданьское письмо (из 350 знаков).

В 906 году Ляо атаковало государство Бохай. После двадцатилетнего сопротивления Бохай всё же пало в 926 году.

В начале XI века кидани вступили в борьбу за северные провинции Внутреннего Китая с нововоцарившейся в Кайфэне династией Сун. С 1004 г. сунские императоры выплачивали дань Ляо, а последние впитывали культуру и традиции сунского Китая.

В 1125 году прежде подвластные киданям чжурчжэни под руководством Ваньяня Агуды подняли мятеж и при содействии сунского Китая вытеснили киданей в Среднюю Азию, где те создали государство Западное Ляо. Западное Ляо сохранило многое из китайской культуры, воспринятой киданями, и в поздней учёной традиции рассматривается как настоящая китайская династия. Чжурчжэни заменили киданьскую империю собственным государством Цзинь.

Управление

Система управления киданей базировалась на разделении власти между 8 племенами. Где-то в 8 веке у киданей выделились военные вожди, осуществлявшие небольшие походы. Верховная власть принадлежала кагану, который зависел от совета восьми племён. Захватив власть, Абаоцзи учредил должность тииня без чётких полномочий и назначил первым тиинем своего брата Лахэ (Сала). В образовании у киданей правительства по китайскому образцу ключевую роль сыграл Хань Яньхуэй ставший при Абаоцзи чжуншулином (начальник дворцового секретариата), а позже панчжанши (советником императора).

В 910 году у киданей появились канцлеры (кит. цзайсян), первым канцлером стал старший брат императрицы. Впоследствии цзайсяны назначались именно из рода императрицы, власть тииней и юйюэ (традиционный титул второго лица после кагана) постепенно ослабла.

В начале Ляо функции правительства исполнял двор императора. Этот двор был кочевой и перемещался вместе с императором, который перемещался между столицами в течение года, устраивая в промежутках облавные охоты. Власть сосредотачивалась в Тайном совете при императору. Его состав не был определён или стабилен. Туда входили важнейшие юйюэ (военные вожди без определённых полномочий), тиини («помощники» императора-кагана), канцлеры, представители родов Елюй и родственники императрицы, а также просто доверенные лица императора. Собственно многие «чиновники» были просто родственниками или ставленниками представителей родов Елюй и Сяо, и не занимались сами каким-либо администрированием, а просто занимали должность и находились в свите патрона. Даже после установления системы пяти столиц, киданьские императоры бо́льшую часть времени проводили не в горадх, а во временных военных лагерях «набо», где охоты и пиры перемежались с собраниями чиновничества. Для управления текущими делами чиновники обычно перемещались в Среднюю столицу.

В целом страной руководило два больших и разветвлённых рода — Елюй — род императоров, и Сяо — род императриц. Род Елюй делился со времён Абаоцзи на 5 подразделений — ветвь Абаоцзи и 6 подразделений — боковые ветви. Прямые потомки Абаоцзи относились к «хэн чжан» — поперечным шатрам, а потомки его дядей и братьев к «саньфу фан» — трём ответвлениям отцовской семьи. Род Сяо был уйгурского происхождения и делился на много ветвей. Все представителя Елюй женились только на дочерях рода Сяо. В первой половине XI века был принят ряд указов, объявлявших какие ветви рода Сяо могут предоставлять жён старшим ветвям рода Елюй.

В 921 году были введены китайские чины и ранги. Чиновники были разделены по двум «администрациям»: северной (Бэйфу), ведавшей киданями и другими кочевниками и южной (Наньфу), ведавшей китайцами. Ключевым органом была северная администрация. Возглавляла её два канцлера — северный и южный. На должности северных канцлеров систематически назначались представители рода Сяо, что ослабляло мятежную киданьскую знать. Южным канцлером назначался представитель рода Елюй, он надзирал за племенами иши, чутэ, туцзюй, считавшиеся ненадёжными. Северной канцелярии был подчинён Секретариат ведавший всей императорской корреспонденцией и указами. Великий «линья» был верховным учёным и занимался составлением официальных документов и системой экзаменов.

Южная администрация — Наньфу копировала структуру и ранги чиновничества империи Тан. Основная часть состояла из шести министерств: чинов, наказаний, налогов, церемоний, общественных работ, военных дел. Была также конфуцианская академия — Ханьлинь. Южная администрация подбирала кандидатуры генерал-губернаторов южных провинций, а уже генерал-губернатор назначал всех остальных местных чиновников. Китайские чиновники не имели непосредственного доступа к императору они обращались к нему только заочно. До 1114 года они даже не принимали участия в решении важнейших вопросов.

В пяти столицах были свои наместники с военной и гражданской администрацией разной структуры. В Западной столице сосредоточены военные органы, в Южной и Средней — финансовые и фискальные.

Верховным судьёй был «илиби» ему подчинялось много судей поменьше. Существовал дуализм: между собой кидани руководствовались своими обычаями, а китайцы письменным правом. Конфликты между этими категориями и рассматривали илиби.

Отдельными племенами могли управлять и генерал-губернаторы называемые цзедуши. Киданьские племена сохранили должности военных вожденй — илицзинь, они же ведали судом в своих племенах.

Население империи оценивается приблизительно в 4 000 000 человек. Из них 750 000 составляли кидани (1/5 населения), китайцы — 2 400 000 человек, бохайцы — 450 000, остальные племена кочевников и охотников — около 200 000 человек.

Несвободное население делись на категории «Буцюй» принадлежали отдельным лицам, но не освобождались и от государственных обязательств. Гунху, гунфэньху, чжуаньху — были государственными рабами, большей частью военными поселенцами, сочетавшими службу и землепашество. «Шу шань» — были государственными ремесленниками, они не несли других повинностей кроме предоставления своей продукции государству. Настоящих рабов было не там много, главным образом это были рабы киданьских аристократов и монастырей. Положение их было различно, но их было запрещено убивать самовольно. Законом 1013 года было ограничено долговое рабство

Города и административное деление

Абаоцзи начал создавать Ляо с получения контроля над городами, где проживало оседлое население. Хотя обычные кидани оставались кочевниками именно города стали опорными пунктами власти киданьских императоров в растянутой империи. Судя по раскопанным ляоским городах, кидани специально оставляли обширные незастроенные пространства внутри городских стен. Вероятно пустые участки предназначались для установки юрт или выпаса лошадей. Знатные кидани имели в столицах специальные постаменты на которые они устанавливали свои шатры. Киданьские императоры предпочитали жить и править страной не из дворцов, а из роскошных шатров, которые могли устанавливаться внутри городских стен или на открытой территории во время продолжительных облавных охот или перекочёвок.

Кидани заимствовали танскую систему пяти столиц, которая была полностью сформирована к 1044 году. Первоначально, двор киданьского императора перемещался в течение года по 4 «башням» (кочевьям) для управления страной. Впоследствии кидани заимствовали градостроительные традиции китайцев, бохайцев, уйгуров. Наработки киданей были впоследствии использованы чжурчженями, которые стали строить города на большей площади с усиленными оборонительными сооружениями.

Верхняя столица была построена по приказу Абаоцзи в 918 году за 100 дней. Периметр стен города составлял примерно 10,8 км. Город представлял в плане прямоугольник разделённый рекой: одна часть «императорский город» и вторая часть — поселение китайцев. Руины на территории аймака Байрин-Цзоци в 1,5 км на юг от города Линьдун. В городе были построены буддийские, даоские и конфуцианские храмы. В 926 был построен дворец для Абаоцзи. Верхняя столица считалась главной.

Восточная столица находилась на территории покорённого государства Бохай. Ныне это Ляоян. Статус столицы он получил в 938 году.

Западная страница находилась на территории Шаньси в городе Датун.

Южная столица — нынешний Пекин получила свой статус в 938 году. Периметр стен составлял 14,4 км.

Средняя столица — Даминчэн была основана на землях кумоси в 1007 году. Ныне это Нинчэн. Периметр стен составлял около 15 км. Позже в городе был построен храм предков со статуей императора Цзин-цзуна.

В административном смысле Ляо делилась на: 5 столиц — они управлялись независимо от окружающей территории, шесть областей — фу (府), 156 округов (префектур) — чжоу (州), сюда же относились воеводства — цзюнь и города — чэн, 209 уездов — сянь (县), 52 племени — буцзу, 60 вассальных владений (шу го).

Хозяйство

Сельское хозяйство

Кидани были кочевниками и держали крупный и мелкий рогатый скот. В их жизни большую роль играла охота и рыбная ловля на реках. Абаоцзи, ещё до прихода к власти, привлекал к себе китайцев частью из пленников, частью из перебежчиков. Хань Яньхуй, беглец из Сун и бывший императорский советник, организовал на землях киданей китайские поселения с администрацией, стенами, торговлей и земледелием. Где-то после 902 года был основан первый китайский город — Лунхуачжоу.При Ляо кидани продолжали разводить лошадей, коров, овец, коз, верблюдов, и, возможно, оленей. Императорские табуны лошадей насчитывали около 1 млн голов. и предназначались для снабжения армии. Для управления табунами были назначены специальные чиновники, надзирающие за пастухами. Киданьские лошади, в основном, были малорослы и хорошо передвигались по лесам. Основу питания киданей составляла баранина. При последнем киданьском императоре для нужд двора забивалось 300 овец в день. Коровы содержались ради молока. Быкв впрягали в телеги. Разведение верблюдов было заимствовано от уйгуров. Верблюдов использовали для перемещения кибиток и повозок. Это было довольно дорогое животное, стоившее около 8 овец (бык стоил 3 овцы). Коз держали немного: кости найдены в могилах, иногда козлы попадаются на фресках. Скорее всего козлов использовали в качестве вожаков для овечих отар. Судя по найденным костям, кидани держали и немного свиней и кур. Кроме того свиней разводили китайцы, живущие в городах. Судя по фрескам, кидани разводили и немного оленей: на фреске из могилы Хурэ-цы изображён олень, которого кидани впрягаю в повозку.

Земледелие было уделом китайских и бохайских подданных империи. Как вспомогательная отрасль хозяйства земледелие было и у киданей. Самым распространенным злаком было клейкое просо. Также выращивались арбузы (их получили от уйгуров), бобовые, конопля. На юге китайским населением выращивался рис, ячмень, пшеница, шелковица. На севере огороды устраивали на поднятых над землёй грядках. Лучшие земли империи были отданы под государственные пастбища или, где это было возможно, поля переселенцев из земледельческих районов, что привело к ухудшению положения рядовых кочевников-киданей.

Охота хоть и не являлась важной отраслью хозяйства, как во времена до образования Ляо, продолжала играть важную роль в жизни киданьского двора. Главными объектами охоты являлись олени и лоси. Охотились также на кабана, пушного зверя (соболь, лисица, выдра, горностай), зайцев, водоплавающую птицу, тигров и барсов. Императорской считалось облавная охота. При этом много сотен киданьских всадников образовывало цепь и сгоняло зверя на стрелков. Эта охота считалось государственным делом и военным упражнением. Была также охота с приманкой и манками — известно, что при императорах Ляо лучшими маньщиками были чжурчжэни. Охота с сетями известна по текста указов императоров. При дворе также любили охоту с соколами и орлами — птиц также поставляли чжурчжэни.

Рыболовство традиционно играло важную роль в жизни киданей. Сам император раз в год был обязан провести ритуальную рыбалку — «Праздник первой рыбы», когда император лично должен был поймать калугу. Обычно рыбу ловили через прорубь, чаще всего на Сунгари.

Ремёсла

Ещё до образования империи кидани были умелыми ремесленниками и обеспечивали себя необходимыми в кочевом быту вещами. В частности, киданьские сёдла активно завозились в Китай. Железоплавильни были учреждены ещё при отце Абаоцзи. Впоследствии производством железа в Ляо стали заниматься бохайцы в районе Ляохэ, Шара-Мурэнь, нагорья Жахэ и гор Ляоси. Золото и серебро добывали на истоках реки Ляохэ. Находят и изделия из меди и бронзы. О мастерстве лаоских кузнецов могут свидетельствовать погребальные проволочные костюмы: анализ костюма из Хаоцаньин показал, что он сделан из медной проволоки с содержанием меди около 96,3 % и толщиной всего 0,5-0,8 мм.

Киданьская посуда хорошо известна археологам. Изготовлялась она из глины на гончарном круге. Мастерские по производству фарфора раскопаны в д. Гангуаньтунь, Дагуаньтунь и Ганваяотунь. В декоре преобладали растительные мотивы, особо часты цветы пиона. Гончарные мастерские располагались в окрестностях ляоских столиц. Уже в X веке были частные и государственные мастерские, которыми управляли специальные чиновники. Для обжига использовали дрова и солому, а для печей близ Пекина — каменный уголь. Некоторые специфические ляоские сосуды, скорее всего, по форме имитируют изделия из кожи — флиги и дерева — квадратные блюдца.

Армия

Первой собственно «киданьской» армией стала сувэйцзюнь — «войско, охраняющие ставку» — личная гвардия кагана, набранная из 2000 лучших молодых воинов всех восьми племён. Первым командиром стал Елюй Хэлу. Эта гвардия была создана Абаоцзи около 910 года.

Позже киданьское население от 15 до 50 лет было занесено в списки и разбита на десятки, сотни и тысячи. На одного воина должно было приходится: 3 лошади, 1 фуражир, 1 слуга. Из снаряжения: железные латы из 9 частей, чепрак, узда, латы для коня (железные или кожаные для животного послабее), 4 лука, 400 стрел, 2 копья (длинное и короткое), булаву-гудо, топор, алебарду, флажок, молоток, шило, огниво, лохань, 10,3 литров провианта (сухого), мошёк, крюк, зонт, 64 м верёвки для лошадей. В походе воины должны были снабжать себя сами, обычно это означало грабёж населения.

Мобилизация производилось посредством направления вождям киданьских и снекоторых союзных (кумоси) племён и наместникам столиц специальных бирок (пайзца). После этого они должны были ждать от императора пароля: каждому присылалась половина специального значка в виде золотой рыбки, вторая половина хранилась у каждого их командующих. Если половинки совпадали войска выдвигались в поход. Войну начинали с обязательных жертвоприношений и молитв духам. Обычно воевали с осени по весну. Лагеря не делали укреплёнными.

Основой ляоской армии стал «ордо». Ордо представлял личную гвардию императора. После смерти императора ордо становилось охраной его мавзолея и новый император собирал своё ордо. Ордо было рассредоточено по 5 столицам и собиралось на основании специального распоряжения быстрее чем ополчение киданьских племён. Численность ордо достигала 100 000 воинов лично преданных императору. Каждый следующий император собирал ордо из членов семей ордо бывшего императора (кроме тех, что становились в охране мавзолея). Ордо кормилось за счёт приписанных к нему дворов китайцев и бохайцев. В 926 году 6 000 воинов-ордо обслуживалось 15 000 дворов, в дальнейшем 140 000 дворов кормило 76 000 ордо.

Ордо было разбито на полки по 500 или 700 человек, 10 таких полков составляли дивизию и 10 дивизий — армию.

Воины «ордо» сражались как тяжёлая кавалерия, причём доспехи носили и всадники и кони. На вооружении находились копья, луки, мечи и булавы с длинными рукоятями, которые можно видеть на фресках. Каждого воина сопровождал фуражир и слуга. Фуражиру, обычно, давали доспехи и оружие. Слуга мог сопровождать воина и без оружия.

Ляоская армия, обычно, располагалась на поле боя тремя линиями: в первой располагалась лёгкая кавалерия, во второй всадники в доспехах, в третьей тяжёлая кавалерия на бронированных конях (чаще всего это и были «ордо»). Китайцы и бохайцы использовались как пехота: мечники, арбалетчики, обслуга осадных машин, главным образом при осадах. Иногда местное население сгонялось для использования в качестве первой волны атаки — своеобразного «живого щита». Полки ордо вступали в бой по очереди: по команде один полк из 500 или 700 человек атаковал линию противника и если им не удавалось пробиться, то полк отступал, а другой в это время начинал атаковать. Если линия противник была прорвана в одном месте, то все полки начинали наступление одновременно. Такая тактика применялась если противник оставался в обороне и сам не предпринимал активных действий. Сигналы подавались флажками и барабанами.

Каждое киданьское племя выставляло (имеется в виду ополчения племён, а не воинов-ордо) минимум 1 000 воинов для похода. Другие племена призывались время от времени и обычно в качестве вспомогательных войск, пехоты, редко конницы. При этом оружие им выдавали только перед боем. Бохайцы выставляли 10 000 пехоты и всадников. Киданьские аристократы могли также держать свои дружины до 1 000 всадников. Гарнизоны охраняли города, но в походах не участвовали.

Всего Ляо могло собрать несколько сот тысяч воинов.

Отличные изображения ляоских воинов можно найти в [jsl641124.blog.163.com/blog/static/1770251432015530245609/ иллюстрированном свитке] работы императора Гао-цзуна, содержащем к поэму Лю Шана (VIII век) о жизни Цай Вэньцзи в плену у хунну — «Хуцзя шиба пай». Хотя в поэме почувствуется о временах поздней Хань и Троецарствия, Гао-цзун использовал в рисунках кочевников-хунну современных ему киданей (и возможно чжурчженей). На одном из рисунков можно видеть, предположительно ляоского военачальника в золочённых ламелярных доспехах, окружённого оруженосцами и слугами.

Письменность

D 920 Лубугу, племянник Абаоцзи и Елюй Тулюйбу создали идеографическое киданьское письмо, которое не получило широкого распространения. В 925 году Дэла Юньдухунь создал фонетическое письмо.

Религия

Первоначально кидани имели храм предков у подножия горы, где, по их верованиям, обитали предки восьми киданьских племён.

Абаоцзи стал официально покровительствовать буддизму и способствовал его распространению среди киданей. Киданьские императоры и аристократы стали дарить буддийским монастырям сотни крестьян, которые фактически обращались в рабов. Постепенно буддийская община сделалось крупнейшим землевладельцем в Ляо. Так 100 монахов их Гуаньцзи владели 3000 му земли, 7 000 фруктовых деревьев, 70 гостиницами, лавкой ростовщика и капиталом из 5 000 связок монет. Монастыри не облагались налогами.

В 916 году был построен храм Конфуция. Интересно, что подтолкнул императора к этому шагу старший сын — наследник, который был заинтересован в распространении китайской традиции наследования престола от отца к сыну, вместо киданьской родовой — от одного брата к другому. Впоследствии сунский посол Кун Даофу, сам потомок Конфуция в 45-ом поколении, нашёл киданьское понимание образа великого учителя весьма вульгарным.

Сто лет спустя после Абаоцзи император Шэн-цзун прославился как покровитель буддизма. Кидани считали буддизм «уйгурской» религией, а не китайской, и следовательно лишённой политической базы, а значит угрозы киданьскому правлению. Хотя буддизм мог быть очень распространён среди киданьской знати, неизвестно насколько он проник в массу обычных кочевых киданей. Впоследствии в каждой из киданьских столиц были конфуцианские, буддийские и даоские храмы, а иногда и храмы императоров-предков. Сами императоры, независимо от личных предпочтений, совершали все обряды киданьского анимизма.

Правители государства Ляо

С VII века правители киданей принадлежали к роду Дахэ, затем с 874 до 906 правил представитель рода Яолянь, а с 906 — род Елюй.

Ляо 907—1125

Храмовое имя (мяо хао 廟號 miàohào)	Посмертное имя (Ши хао 諡號 shìhào)	Личное имя	Годы правления	Девиз правления (нянь хао 年號 niánhào) и их продолжительность
Именование: «Ляо» + храмовое имя, кроме Ляо Тяньцзо-ди который записывается, как «Ляо» + посмертное имя
Тай-цзу (太祖 Tàizǔ)	Шэнь Тянь Хуанди	Елюй Абаоцзи (耶律阿保機 Yēlǜ Ābǎojī)	907-926	Шэньцэ (神冊 Shéncè) 916—922 Тяньцзань (天贊 Tiānzàn) 922—926
Тай-цзун (太宗 Tàizōng)	Сяо У Хуанди	Елюй Дэгуан (耶律德光 Yēlǜ Déguāng)	926-947	Тяньсянь (天顯 Tiānxiǎn) 926—937 Хуэйтун (會同 Huìtóng) 937—947 Датун (大同 Dàtóng) 947
Ши-цзун (世宗 Shìzōng)	Тянь Шуо Хуанди	Елюй Жуань (耶律阮 Yēlǜ Ruǎn)	947-951	Тяньлу (天祿 Tiānlù) 947—951
Му-цзун (穆宗 Mùzōng)		Елюй Цзин (耶律璟 Yēlǜ Jǐng), детское имя Елюй Шулюй	951-969	Инли (應曆 Yìnglì) 951—969
Цзин-цзун (景宗 Jǐngzōng)		Елюй Сиань (耶律賢 Yēlǜ Xián)	969-982	Баонин (保寧 Bǎoníng) 969—979 Цяньхэн (乾亨 Qiánhēng) 979—982
Шэн-цзун (聖宗 Shèngzōng)	Вэнь У Да Сяо Хуань Хуанди	Елюй Лунсюй (耶律隆緒 Yēlǜ Lóngxù)	982-1031	Цяньхэн (乾亨 Qiánhēng) 982 Тунхэ (統和 Tǒnghé) 983—1012 Кайтай (開泰 Kāitài) 1012—1021 Тайпин (太平 Tàipíng) 1021—1031
Син-цзун (興宗 Xīngzōng)	Сяо Чжэн Хуанди	Елюй Цзунчжэнь (耶律宗真 Yēlǜ Zōngzhēn)	1031-1055	Цзинфу (景福 Jǐngfú) 1031—1032 Чунси (重熙 Chóngxī) 1032—1055
Дао-цзун (道宗 Dàozōng)		Елюй Хунцзи (耶律洪基 Yēlǜ Hóngjī)	1055-1101	Циннин (清寧 Qīngníng) 1055—1064 Сяньюн (咸雍 Xiányōng) 1065—1074 Тайкан (太康 Tàikāng) или Дакан (大康 Dàkāng) 1075—1084 Даань (大安 Dà'ān) 1085—1094 Шоучан (壽昌 Shòuchāng) или Шоулун (壽隆 Shòulóng) 1095—1101
	Тяньцзо-ди (天祚帝 Tiānzuòdì)	Елюй Яньси (耶律延禧 Yēlǜ Yánxǐ)	1101-1125	Цяньтун (乾統 Qiántǒng) 1101—1110 Тяньцзин (天慶 Tiānqìng) 1111—1120 Баода (保大 Bǎodà) 1121—1125

Погребения

Археологами раскопано значительное количество лаоских склепов. Характерно трупоположение с характерным инвентарём: погребальные маски, резные деревянные саркофаги, проволочные погребальные костюмы. На стенах склепов делали фрески, которые дают информацию о повседневной жизни киданей. Вход в типичный склеп делался на юг, юго-восток. Ляоских китайцев характерно трупосожжение. Мавзолеи киданьских императоров характеризовались наземными поминальными храмами. Вокруг часто строились защитные стены с воротами. Погребальная камера облицовывалась изнутри деревянными брусьями, так что погребальная камера напоминала юрту. Деревянный саркофаг, при этом мог делаться по модели дома: с ложными дверьми, окошками, покатой крышей. к потолку или на стены вешали бронзовые зеркала.

Подготовка тела знатного киданя к погребению начиналась с удаления внутренностей и набивания тела ароматическими веществами. Кровь из вен удаляли. На лицо помещалась золотая или серебряная маска, тело одевалось в проволочный костюм, предотвращающий распад трупа. Судя по письменным источникам и находкам костей у киданей бывали и человеческие жертвоприношения: вдова Абаоцзи — Шулюй должна была по обычаю последовать за мужем в могилу, но она соблюла обычай отрубив себе руку. В 983 вместе с Цзин-цзуном закололи и погребли двух его приближённых.

Основные исторические источники

Важнейшим источником по истории киданей является Ляо ши — История династии Ляо, одна из 24 официальных династийных историй. Она была составлена в 1343 году коллективом из 23 авторов под редакцией Тогто при дворе монгольской по происхождению династии Юань. Полностью хроника состоит из 116 глав-цзюаней. Среди источников Ляо ши первое место занимают записки о деяниях киданьских императоров, собранные Елюй Янем. В 1639 году Ляо ши была переведена на маньчжурский язык и издана тиражом в 300 экз. под названием «Дайляо гуруни судури». Дополнения и исправления к Ляо ши (весьма неполной) были собраны и опубликованы Ли Эи и Ян Фуцзи под заглавием «Ляо ши ши и» («Подборка пропущенного в истории династии Ляо») и «Ляо ши шии бу» ("Дополнение к сочинению «Подборка пропущенного в истории династии Ляо»). Маньчжурский текст лёг в основу русского перевода: «История Железной империи».

Другим источником является «Цидань го чжи» — «История государства киданей» авторства южносунского историка Е Лунли. В 1979 году история была переведена на русский язык.

Также есть выдержки из китайских историй, относящиеся к различным иноземным народа, включая киданей, опубликованные Н. Я. Бичуриным.

См. также

• Монгольские государства
• Протомонголы
• Монгольские племена
• Корё-киданьские войны
• Китай (этимология)
• Северная Ляо
• Западное Ляо
• Ляо ши

Литература

На русском языке

• Бичурин Н. Я. (о. Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. В трёх частях с картою на трёх больших листах. Сочинение монаха Иакинфа, удостоенное императорской Академией наук Демидовской премии. — СПб, 1851.
  • 2-е изд. Под науч. ред. А. Н. Бернштама и Н. В. Кюнера. — М., Л., 1950—1953.
  • Переиздания в Казахстане (Алматы): 1992, 1998, 2000.
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm ДИНАСТИЙНЫЕ ИСТОРИИ — ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ ЛЯО]
• Журнал «Самиздат». Железная Империя. Ляо. [samlib.ru/p/pribylow_a_g/lyao.shtml]
• Е Лун-ли История государства Киданей (Цидань го чжи) / Перевод с китайского, введение, комментарий и приложения В. С. Таскина; Академия наук СССР, Отделение истории, Институт востоковедения. — М.: «Наука», ГРВЛ, 1979. — 607, [1] с. («Памятники письменности Востока», XXXV).
• Киданьский город Чинтолгой-балгас / Крадин Н. Н., Ивлиев А. Л., Очир А. и др. М.: Восточная литература, 2011. 173 с.

• Крадин Н. Н., Ивлиев А. Л. История киданьской империи Ляо (907-1125). — М.: Наука — Восточная литература, 2014. — 351 с. — 550 экз. — ISBN 978-5-02-036566-7.
• Кузьменков Е. А. Киданьский язык // Языки мира: Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык. Корейский язык = Languages of the World: Mongolian languages. Tungus languages. The Japanese language. The Korean language / Редакционная коллегия тома: В. М. Алпатов, И. В. Кормушин, Г. Ц. Пюрбеев, О. И. Романова (ответственный секретарь); Российская академия наук, Институт языкознания. — М.: Издательство «Индрик», 1997. — С.87—90. (серия «Языки Евразии»). [ISBN 5-85759-047-7]
• Ларичев В.Е. (ред.). История Железной империи. — Новосибирск: Издательство Института археологии и этнографии СО РАН, 2007. — 356 с. — 800 экз. — ISBN 978-5-7803-0160-8.
• Маликов А. М. Хитаи долины Среднего Зеравшана в XVIII-начале XX в. // Археология и история Центральной Азии. Самарканд, 2004.
• Материалы по районированию Средней Азии. Кн.1. Территория и население Бухары и Хорезма. Часть 1. Бухара. Т.,1926,с.39
• Материалы Всероссийских сельскохозяйственных переписей 1917 г. и 1920 г. Вып.1, Поволостные итоги Самаркандской области. Т.,1924,с.47
• Шавкунов Э. В. Новое о самоназвании киданей // Эпиграфика Востока, XV, 1963 / Сборник статей под редакцией проф. В. А. Крачковской; Академия наук Союза ССР, Институт археологии. — М.—Л.: Издательство Академии наук СССР, 1963. — С.147—148.

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.

См. Бэй Ши. Цзюань 94

На английском языке:

• CJ Peers, illustrated by Michael Perry. Imperial Chinese Armies (2) 590–1260 AD / series editor Martin Windrow. — Great Britain: Osprey Publishing, 1996. — Vol. 295. — 48 p. — (Men-at-Arms). — ISBN 978-1-85532-599-9.
•  (англ.) [www.britannica.com/EBchecked/topic/338833/Liao-dynasty Династия Ляо в Британской энциклопедии]

Ссылки

• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/china.htm Е ЛУН ЛИ История государства киданей]
• [zaimka.ru/kochevie/pikov1.shtml «Кидани и Сибирь» Пиков Г. Г.]

Отрывок, характеризующий Ляо

Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.


В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.

Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.


6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.