Ляпунов, Алексей Андреевич

Алексей Андреевич Ляпунов
Дата рождения:	25 сентября (8 октября) 1911(1911-10-08)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Дата смерти:	23 июня 1973(1973-06-23) (61 год)
Место смерти:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	математика
Место работы:	Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН
Учёная степень:	доктор физико-математических наук (1950)
Учёное звание:	профессор (1950), член-корреспондент АН СССР (26.06.1964)
Научный руководитель:	Н. Н. Лузин, П. С. Новиков
Известные ученики:	А. П. Ершов, Ю. И. Журавлёв, А. И. Китов, О. Б. Лупанов
Известен как:	один из основоположников кибернетики
Награды и премии:	Медаль «Пионер компьютерной техники» (1996)

Алексе́й Андре́евич Ляпуно́в 25 сентября [8 октября] 1911, Москва — 23 июня 1973, Москва) — советский математик, один из основоположников кибернетики, член-корреспондент АН СССР. Специалист в области теории функций вещественного переменного и математических вопросов кибернетики. Основные труды относятся к теории множеств, теоретическим вопросам программирования, математической лингвистике, математической биологии.

Биография

Композитор С. М. Ляпунов, академики: математик А. М. Ляпунов, филолог-славист Б. М. Ляпунов и физиолог И. М. Сеченов приходились Алексею Андреевичу близкими родственниками: Ляпуновы — двоюродные братья деда А. А. Ляпунова — Николая Васильевича Ляпунова. Родство с Сеченовыми не кровное, Р. М. Сеченов (брат И. М. Сеченова) был женат на сестре А. М. и Б. М. Ляпуновых.

В 1928 году Ляпунов поступил на физико-математический факультет Московского университета. Однако через год он принимает решение покинуть университет по морально-этическим соображениям (разница жизненных взглядов с прокоммунистическим активом учащихся) и перестаёт посещать занятия. Это приводит к тому, что через полтора года его отчисляют за академическую неуспеваемость. Поступает на работу к П. П. Лазареву в Институт физики и биофизики.

В 1931 году А. А. Ляпунов знакомится с академиком Н. Н. Лузиным и с 1932 года становится его учеником. Под руководством Лузина и по составленным им программам Алексей Андреевич самостоятельно получил математическое образование, а вскоре и первые результаты в дескриптивной теории множеств. В этой области математики А. А. Ляпунов работал до конца жизни. Теории множеств и теории функций посвящены 62 работы Алексея Андреевича, включая монографию. Будучи учеником Лузина, Алексей Андреевич сблизился со старшими его учениками, известными математиками Н. К. Бари, М. А. Лаврентьевым, Д. Е. Меньшовым, Л. А. Люстерником, А. Н. Колмогоровым, Л. В. Келдыш, П. С. Новиковым — членами Лузитании.

С 1934 года до начала 1950-х годов (с перерывом) А. А. Ляпунов работал в Математическом институте им. В. А. Стеклова, где под руководством П. С. Новикова прошла его докторантура.

С началом Великой Отечественной войны А. А. Ляпунов вместе с С. М. Никольским был отправлен на строительство оборонительных сооружений перед Москвой. Затем был призван в действующие части, старший лейтенант, артиллерист. Награждён орденом Красной звезды.

Когда академик М. В. Келдыш организовал в 1953 году в составе Математического института АН СССР Отделение прикладной математики (ныне Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН), он предложил А. А. Ляпунову возглавить в нём работы по программированию.

С осени 1952 года преподавал на механико-математическом факультете МГУ, профессор кафедр математической логики и вычислительной математики.

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

В середине 1950-х годов вёл на мехмате МГУ кибернетический семинар, работа которого получила заметную известность в Москве. По его совету участники семинара И.А. Полетаев и М.Г. Гаазе-Рапопорт написали книги по кибернетике, вышедшие первыми в СССР по этому направлению (соответственно, в 1958 и в 1961 г.) после снятия партийного запрета с этой науки в 1955 г.

С 1961 года Алексей Андреевич работал в Институте математики Сибирского отделения АН СССР, где фактически создал отделение кибернетики. В Новосибирске он также основал кафедру теоретической кибернетики Новосибирского университета и лабораторию кибернетики Института гидродинамики СО АН СССР, которыми руководил до конца своей жизни.

В 1964 году А. А. Ляпунов был избран членом-корреспондентом АН СССР по Отделению математики.

Награждён орденом Ленина, другими орденами СССР и медалями. В 1996 году (посмертно) Алексею Андреевичу была присуждена медаль «Пионер компьютерной техники» («Computer Pioneer»).

Скоропостижно скончался от сердечного приступа. Похоронен на Введенском кладбище (уч. 29)

Семья

Жена Анастасия Савельевна Ляпунова (урождённая Гурьева, по первому браку Гамбурцева) (1904—1986).

Дочери:

• доктор биологических наук Елена Алексеевна Ляпунова (род. 27 апреля 1936, Москва);
• доктор биологических наук Наталья Алексеевна Ляпунова (род. 7 июля 1937, Москва).

С обучением дочерей А. А. Ляпунова на Биологическом факультете МГУ связано скандальное «Дело сестёр Ляпуновых», в 1956 году обвинённых в секретном изучении генетики на домашних лекциях отца.

Оценки и мнения

Алексей Андреевич Ляпунов был ключевым создателем Новосибирской физматшколы. Он был человеком высочайшей принципиальности и неподкупной морали, всю жизнь не боявшимся стоять за справедливость и за российскую науку и идти на конфликт за это с властями

— Г. Ш. Фридман, президент группы «Ф-Консалтинг», президент АО «Сибирская сотовая связь»

Публицистика

• Ляпунов А.А. [soran1957.ru/DeepZoomMarked.aspx?id=newspaper_18288_1972_37&collection-memberid=cm_newspaper_18288_1972_37_newspaper_18034 Онтодидактика в математике.] // За науку в Сибири. — 20 сентября 1972. — Вып. 37(568).

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51177.ln-ru Профиль Алексея Андреевича Ляпунова] на официальном сайте РАН
• [lyapunov.vixpo.nsu.ru Виртуальный музей А. А. Ляпунова: жизнь и деятельность, события и люди]
• [www.math.nsc.ru/LBRT/u2/nauka/lyapun.html Биография Алексея Андреевича Ляпунова]
• [www.nsc.ru/win/sbras/dates/Lyap/lyap1.html О вкладе А. А. Ляпунова в кибернетику]
• [www.computer-museum.ru/galglory/lyapunov.htm К 90-летию со дня рождения]
• [www.keldysh.ru/memory/lyapunov/index.htm Страница памяти А. А. Ляпунова] на сайте ИПМ РАН
• [www.prometeus.nsc.ru/science/schools/lyapunov/ Алексей Андреевич Ляпунов] в проекте Научные школы ННЦ СО РАН
• [soran1957.ru/?id=piu_200809051590 фотостраницы из собрания фотоархива СО РАН]
• [chernykh.net/content/view/467/679/ Алексей Ляпунов]
• Кутателадзе С. С. [www.math.nsc.ru/LBRT/g2/english/ssk/lyapunov-100.html Теорема Ляпунова о выпуклости, зоноиды и бэнг-бэнг]
• [www.nsc.ru/ws/Lyap2001/2365/ Алексей Андреевич Ляпунов — штрихи к портрету. Нравственные уроки великого учёного и гражданина]

Отрывок, характеризующий Ляпунов, Алексей Андреевич

Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: