Ля Феми

Ля Феми
Международное название	École Nationale Supérieure des Métiers de l'Image et du Son
Прежние названия	Institut des hautes études cinématographiques (IDHEC) (1943-1985)
Год основания	1943
Реорганизован	1986
Тип	Grande école
Президент	Рауль Пек
Ректор	Марк Николя
Студенты	230
Расположение	Париж, Иль-де-Франс, Франция
Метро	Jules Joffrin, Lamarck-Caulaincourt
Юридический адрес	Rue Francoeur, 6, (Paris 18e)
Ля Феми на Викискладе

К:Учебные заведения, основанные в 1943 году

Ля Феми (фр. La Fémis), формально Высшая национальная школа аудиовизуальных искусств (фр. École Nationale Supérieure des Métiers de l'Image et du Son) — это французская государственная киношкола.

Выпускники Ля Феми выиграли три самых престижных европейских кинонаграды — Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля, Золотого льва Венецианского кинофестиваля и Золотого медведя Берлинского кинофестиваля — 10 раз, что делает ее самой награждаемой киношколой в мире, оставляя позади Пекинскую киноакадемию, Нью-Йоркскую [en.wikipedia.org/wiki/Tisch_School_of_the_Arts Tisch School of the Arts] и московский ВГИК.

История

С 1944 по 1985 годы, IDHEC (фр. [en.wikipedia.org/wiki/Institut_des_hautes_%C3%A9tudes_cin%C3%A9matographiques Institut des hautes études cinématographiques]), Высший институт кинематографии, считался главной французской киношколой, взрастившей 1439 французских и зарубежных профессионалов в области кино. В числе его студентов числились: Луи Малль, Ален Рене, Тео Ангелопулос, Арно Деплешен, Клод Соте, Фолькер Шлёндорф, Клэр Дени, Анджей Жулавски, Кристоф Ган, Ален Корно, Коста-Гаврас, Патрис Леконт, Йохан Ван дер Кёкен, Клод Миллер, Андре Тешине, Паулу Роша и многие другие.

В 1985 школа была реорганизована под личным контролем тогдашнего министра культуры Франции Жака Ланга и в 1986 году превратилась в La Fémis (фр. Fondation Européenne pour les Métiers de l’Image et du Son). Тогда сценарист Жан-Клод Каррьер был назначен президентом, а Жак Гажо - директором.

В начале своего создания, Ля Феми включала в себя семь факультетов: режиссёрский, сценарный, операторский, звукорежиссерский, монтажный, продюсерский и художественного оформления. В 1992 году к ним добавился факультет помощников режиссёра, а в 2003 факультет дистрибуции фильмов.

Школа является государственным учреждением и находится в ведении Министерства культуры Франции.

Изначально школа располагалась в Токийском дворце, но 15 февраля 1999 года переехала в некогда студии кинокомпании Pathé на улицу Франкёр, 6.

Обучение

Основной курс включает в себя четырехгодичное обучение. Первый год для всех студентов включает в себя практические занятия на разных технических должностях в съемочной группе.

Во второй и третий года, в зависимости от выбранного студентами факультета, они проходят специальную программу, включающую в себя теоретические занятия, упражнения, анализ фильмов, аналитические семинары и совместные практические упражнения.

Четвертый год обучения студенты готовят свой дипломный проект (фр. travail de fin d'études, TFE), будь это фильм, сценарий и т.д., а также участвуют в проектах своих сокурсников.

Ссылки

• www.hollywoodreporter.com/news/study-top-15-international-film-721648
• www.hollywoodreporter.com/gallery/thrs-top-25-film-schools-354506/6-la-femis

Отрывок, характеризующий Ля Феми

– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему: