Лёвшин, Владимир Артурович
Поделись знанием:
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
| Владимир Лёвшин | |
 | |
| Имя при рождении: |
Владимир Артурович Манасевич |
|---|---|
| Полное имя |
Владимир Артурович Лёвшин |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
11 августа 1984 (79 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Жанр: | |
| Язык произведений: | |
Владимир Артурович Лёвшин (первоначальная фамилия Манасевич; 20 декабря 1904, Баку — 11 августа 1984, Москва) — советский детский писатель, математик по профессии.
Содержание
Биография
Владимир Лёвшин был сыном крупного финансиста, миллионера Артура Борисовича Манасевича, но фамилия Лёвшин — легальная, а не псевдоним . В начале 20-х в доме Манасевича жил Михаил Булгаков, о котором Лёвшин оставил воспоминания.
Жена и соавтор — Эмилия Борисовна (Боруховна) Александрова (урождённая Гезенцвей; 1918—1994), писатель, переводчик, автор книг для детей[1].
Книги
- Пашка. Пьеса. — М., 1942.
- У десятой скамейки. Сцена в 1 д. — М., 1942.
- Мадемуазель Ирэн. Пьеса в 1 д. — М., 1944.
- Выручил. Пьеса в 1 д. — М., 1945.
- Приключения Кота-хвастуна. Сказка. — М.: Музгиз, 1961.
- Три дня в Карликании. — М.: Детская литература, 1964.
- ЛЁВШИН В., АЛЕКСАНДРОВА Эм. Черная маска из Аль-Джебры. — М.: Детская литература, 1965.
- Фрегат капитана Единицы. — М.: Детская литература, 1968. (переиздано под названием Нулик-мореход)
- Магистр Рассеянных Наук. — М.: Детская литература, 1970.
- Новые рассказы Рассеянного Магистра. — М.: Детская литература, 1971.
- АЛЕКСАНДРОВА Эм., ЛЁВШИН В. Искатели необычайных автографов, или Странствия, приключения и беседы двух филоматиков. — М.: Детская литература, 1973.
- АЛЕКСАНДРОВА Эм., ЛЁВШИН В. Великий треугольник, или Странствия, приключения и беседы двух филоматиков. — М.: Детская литература, 1974.
- АЛЕКСАНДРОВА Эм., ЛЁВШИН В. В лабиринте чисел: Путешествие от А до Я со всеми остановками / Рис. В.Сергеева. — М.: Дет. лит., 1977. — 64 с.: ил.
- Ноктюрн Пифагора / Худож. А.Блох. — М.: Музыка, 1977. — 31 с.: ил. — (Рассказы о музыке для школьников).
- Нулик-мореход. — М.: Детская литература, 1978.
- АЛЕКСАНДРОВА Эм., ЛЁВШИН В. Стол находок утерянных чисел: Математич. детектив / Стихи Эм. Александровой; Рис. В.Сергеева. — М.: Дет. лит., 1983.
Архив
- Ф. № 191 Центрального московского архива-музея личных собраний.
Напишите отзыв о статье "Лёвшин, Владимир Артурович"
Примечания
- ↑ [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=407&sid=1246196 Центральный московский архив-музей личных собраний]
Ссылки
- [bibliogid.ru/pisateli/o-pisatelyakh/498-ljovshin-vladimir-arturovich Биография на сайте Библиогид]
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Лёвшин, Владимир Артурович
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
