Авианосцы типа «Индепенденс»
Тип «Индепенденс» (англ. Independence class) — серия лёгких авианосцев США периода Второй мировой войны. Спроектированы в 1941 году, когда США испытывали нехватку кораблей этого класса, а новые тяжёлые авианосцы типа «Эссекс», как ожидалось, были бы готовы не раньше 1944 года. Для ускорения строительства было решено перестроить в лёгкие авианосцы часть лёгких крейсеров типа «Кливленд». Всего в 1941—1943 годах были построены девять кораблей этого типа, ставших единственной серией лёгких авианосцев США, вступившей в строй в годы войны. Несмотря на то, что авианосцы типа «Индепенденс» были почти втрое меньше тяжёлых «Эссексов», они активно использовались вплоть до конца войны, при этом один из них, «Принстон», был потоплен японской палубной авиацией в ходе сражения в заливе Лейте 24 октября 1944 года.
После войны, из-за своих малых размеров, не позволявших использовать на них новые самолёты, они вскоре устарели и были выведены в резерв в 1946—1947 годах.
Авианосец «Индепенденс» был использован в 1946 в качестве корабля-мишени в ядерным испытаниях (Операция «Crossroads»), избежал физических разрушений, но был сильно загрязнён. Он был отбуксирован в Сан-Франциско, где четыре года шли эксперименты по обеззараживанию, которые не привели к удовлетворительным результатам. 29 января 1951 года корабль был затоплен в океане.
Два из них были позднее переоборудованы в противолодочные авианосцы и оставались в строю до 1954—1956 годов, два были переданы Франции и один — Испании, по программе военной взаимопомощи. Остальные же представители типа из резерва уже не выводились и были впоследствии пущены на слом. Французские авианосцы оставались на вооружении ВМС Франции до 1961—1963 годов, когда их сменили новые авианосцы типа «Клемансо», испанский же оставался в строю до 1989 года.
Представители
| Название | Номер | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| Индепенденс Independence |
CVL-22 | 1 мая 1941 | 22 августа 1942 | 1 января 1943 | снят с вооружения 28 августа 1946, затоплен в 1951 |
| Принстон Princeton |
CVL-23 | 2 июня 1941 | 18 октября 1942 | 25 февраля 1943 | потоплен японской авиацией 24 октября 1944 |
| Белло Вуд Belleau Wood Буа Белло Bois Belleau |
CVL-24 R 97 |
11 августа 1941 | 6 декабря 1942 | 31 марта 1943 | передан Франции в сентябре 1953, возвращён США в 1960 и пущен на слом |
| Коупенс Cowpens |
CVL-25 | 17 декабря 1941 | 17 января 1943 | 28 мая 1943 | снят с вооружения 13 января 1947, пущен на слом |
| Монтерей Monterey |
CVL-26 | 29 декабря 1941 | 28 февраля 1943 | 17 июня 1943 | снят с вооружения 16 января 1956, пущен на слом |
| Лэнгли Langley Лафайетт Lafayette |
CVL-27 R 96 |
11 апреля 1942 | 22 мая 1943 | 31 августа 1943 | передан Франции в январе 1951, возвращён США в 1963 и пущен на слом |
| Кэбот Cabot Дедало Dedalo |
CVL-28 R 01 |
13 марта 1942 | 4 апреля 1943 | 24 июля 1943 | передан Испании 30 августа 1967, возвращён США в 1989 и пущен на слом |
| Батаан Bataan |
CVL-29 | 31 августа 1942 | 1 августа 1943 | 17 ноября 1943 | снят с вооружения 9 апреля 1954, пущен на слом |
| Сан-Джасинто San Jacinto |
CVL-30 | 26 октября 1942 | 26 сентября 1943 | 15 декабря 1943 | снят с вооружения 1 марта 1947, пущен на слом |
Напишите отзыв о статье "Авианосцы типа «Индепенденс»"
Литература
- All the World's Fighting Ships 1922—1946 / R. Gardiner. — Лондон: Conway Maritime Press / US Naval Institute Press, 1996. — 675 с. — ISBN 1-55750-132-7.
- All the World's Fighting Ships 1947—1995 / R. Gardiner. — Лондон: Conway Maritime Press / US Naval Institute Press, 1996. — 675 с. — ISBN 1-55750-132-7.
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Соединённых Штатах Америки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Авианосцы типа «Индепенденс»
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
