Лёгкие крейсера типа «Аретьюза» (1935)
Лёгкие крейсера типа «Аретьюза» — тип лёгких крейсеров Королевского военно-морского флота Великобритании времён Второй мировой войны. Всего для британского флота построено 4 единицы: «Аретьюза» (Arethusa), «Галатея» (Galatea), «Пенелопа» (Penelope), «Аурора» (Aurora). Свой крейсер «Аврора» был не только в русском флоте — в годы Второй Мировой его тезка служил в британском флоте. HMS Aurora участвовала во всех значимых морских операциях на европейском театре военных действий, будь то Норвежская кампания, нападение на Мерс-эль-Кебир, охота на «Бисмарка» или высадка десантов в Северной Африке, Италии и Нормандии.
Содержание
История создания
Они проектировались для службы в составе главных сил флота — идейные наследники крейсеров-скаутов начала XX века, а одной из основных задач крейсеров была борьба с неприятельскими эсминцами. Должны были заменить в этой роли крейсера C и D. Тип «Линдер» для этой задачи оказался слишком большим и дорогим. К концу 1929 года были готовы пять проектов различного водоизмещения и различного вооружения (3×2 или 3×2 152 м орудия в башнях, 5×1 152 мм или 6×1 140 мм орудий с щитами). Для дальнейшей разработки выбрали 4200-тонный вариант с шестью 152 мм орудиями в башнях. В результате усиления защиты водоизмещение возросло до 5000 тонн. Переход от линейной к эшелонной схеме размещения силовой установки обошёлся в дополнительные 500 тонн. В итоги в проект пришлось внести новые изменения направленные на снижение водоизмещения, удалось снизить до 5450 т на чём и остановились.
Конструкция
Во время строительства впервые в британском военном кораблестроении широко применялась электросварка: сварными выполнялись обшивка носовой и кормовой оконечностей (примерно по 20 м), значительная часть бимсов, переборок, внутренних палуб. Клёпаными выполнялись только основные элементы набора, верхняя палуба, броневые плиты и элементы наиболее подверженные вибрации. Это позволило сэкономить более 200 т, в результате реальное водоизмещение «Аретьюз» оказалось ниже проектного[2].
Корпус
Корпус крейсеров типа «Аретьюза» по компоновке и конструкции повторял корпус «Эмфайона».
Около трети длины корпуса занимал полубак, слегка поднимающийся к форштевню. Далее в корму его продолжал фальшборт, служивший дополнительной защитой шлюпок от заливания. Обводы корпуса — круглоскулые, с характерным скуловым изломом в носовой части. Корабли имели две сплошных палубы — верхнюю и главную; вне пределов котельных отделений простиралась также нижняя палуба. Корпус набирался по продольной схеме, на протяжении всей длины шло двойное дно. Конструктивная противоторпедная защита отсутствовала[2].
Бронирование
Бронирование «аретьюз» соответствовало своему назначению — защищать от артиллерии эсминцев[3]. На броню у них приходилось 11,8 % стандартного водоизмещения, что было больше 11,7 % у «Линдера» или 10,25 % у «вашингтонского» «Кента», а броневая защита большинства зарубежных лёгких крейсеров того времени (особенно французских и итальянских) была ещё хуже. Вся броня — гомогенная, нецементированная. Плиты пояса крепились на болтах, палубная броня — на заклепках. Броневой пояс толщиной 57 мм прикрывал отсеки энергетической установки, доходя по высоте, районе носового машинного отделения до верхней палубы, а в районе кормового машинного отделения — только до главной. Замыкали пояс 25,4-мм траверсы. Броневая 25,4- мм палуба проходила по верхней кромке траверсов и пояса. Отдельно 25 мм листами защищался рулевой привод.
Артиллерийское вооружение
Главный калибр состоял из шести 152-мм орудий Mk.XXIII в трёх двухорудийных башнях Mk.XXI. Данная пушка стала основным оружием лёгких крейсеров британского флота, построенных в 1930—1940 годы (кроме типа «Дидо»). Она стала первой британской шестидюймовкой цельнотрубчатой конструкции — все предыдущие изготавливались методом наматывания проволоки. Для 152-мм орудий имелось два типа снарядов — бронебойный и фугасный. Вес обоих равнялся 50,8 кг, вес взрывчатого вещества в первом 1,7 кг (3,35 %), во втором — 3,6 кг (7,1 %). Скорость вертикального наведения — 5 — 7 °/с, горизонтального— 10 °/с[4].
Служба
| Название | верфь | дата закладки | дата спуска на воду | дата ввода в строй | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| «Аретьюза» | 25 января 1933 года | март 1934 года | 23 мая 1935 года | ||
| «Галатея» | 2 июня 1933 года | 9 августа 1934 года | 4 августа 1935 года | ||
| «Пенелопа» | 30 мая 1934 года | 15 октября 1935 года | 13 ноября 1936 года | ||
| «Аурора» | 23 июля 1935 года | 20 августа 1936 года | 12 ноября 1937 года |
Напишите отзыв о статье "Лёгкие крейсера типа «Аретьюза» (1935)"
Примечания
- ↑ Все данные приведены по состоянию на 1939 г.
- ↑ 1 2 Прославленные крейсера, 2013, с. 14.
- ↑ Прославленные крейсера, 2013, с. 21.
- ↑ Прославленные крейсера, 2013, с. 15-16.
Ссылки
[www.wunderwaffe.narod.ru/Magazine/MK/2002_06/index.htm Лёгкие крейсера типа «Аретьюза»]
Литература
- Ненахов Ю. Ю. Энциклопедия крейсеров 1910—2005. — Минск, Харвест, 2007.
- Патянин С. В. [eksmo.ru/book/proslavlennye-kreysera-cherchillya-aretuza-penelopa-galateya-avrora-ITD250752/ Прославленные крейсера Черчилля. «Аретуза», «Пенелопа», «Галатея», «Аврора»]. — М.: Яуза, ЭКСМО, 2013. — 96 с. — (Война на море. Коллекция). — 2000 экз. — ISBN 978-5-699-64806-1.
- Патянин С. В., Дашьян А. В. и др. Крейсера Второй мировой. Охотники и защитники. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2007. — 362 с. — (Арсенал коллекция). — ISBN 5-69919-130-5.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946. — Annapolis, Maryland, U.S.A. : Naval Institute Press, 1996.
- M. J. Whitley. Cruisers of World War Two. An international encyclopedia. — London, Arms & Armour, 1995.
- Smithn P.C. Dominy J.R. Cruisers in Action 1939—1945. — London: William Kimber, 1981.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Лёгкие крейсера типа «Аретьюза» (1935)
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
