Бронепалубные крейсера типа «Кольберг»
Бронепалубные крейсера[прим. 2] типа «Кольберг»[прим. 3] — тип крейсеров германского императорского флота времён Первой мировой войны. Построено четыре корабля: «Кольберг» (нем. SMS Kolberg), «Майнц» (нем. SMS Mainz), «Кёльн» (нем. SMS Cöln) и «Аугсбург» (нем. SMS Augsburg). В годы войны погибли 2 корабля данного типа, 2 оставшихся «Кольберг» и «Аугсбург» были переданы по репарациям в 1920 году соответственно Франции и Японии.
Содержание
История проектирования и особенности конструкции
Строились по программе 1906-1907 годов[2]. Последние бронепалубные крейсера германского флота[3][4]. Являлись развитием кораблей типа «Дрезден». В отличие от прототипа, корабли были больше в размерах, развивали большую скорость и несли усиленное артиллерийское вооружение.
На кораблях данной серии продолжились эксперименты по отработке оптимальной энергетической установки и количества гребных валов. Все несли турбины разных типов: «Кольберг» — фирмы «Мелмс и Пффенигер», «Майнц» — АЭГ «Кертисс», «Кельн» — завода «Германия», «Аугсбург» — тип Парсонс. «Майнц» имел двухвальную установку и являлся самым скоростным кораблем серии (27,2 уз.), остальные крейсера серии были четырёхвальными[3].
Эти корабли по многим показателям стали последними в ряду германских малых крейсеров — последние заказанные для германского флота бронепалубные крейсера, последние крейсера имеющие полуют, последние крейсера с таранной формой носа[5].
Вооружение
Главный калибр состоял из 12 10,5 см SK L/45 орудий в одиночных установках. Два из них были помещены бок о бок впереди на баке, восемь были расположены в средней части судна, четыре с каждой стороны, и два были помещены бок о бок на корме. Пушки имели максимальную дальность до 12 700 м[6]. Боекомплект составлял 1800—2190 выстрелов. Корабли были также вооружены четырьмя 5,2 см L/55 орудиями с общим боезапасом 2000 выстрелов. Крейсера были оснащены двумя 45 см траверсными подводными торпедными аппаратами с общим запасом из пяти торпед. Кроме того крейсера могли принимать до 100 морских мин[7].
Бронирование
Броневая палуба являлась главной защитой крейсеров. Горизонтальный участок палубы имел толщину 20-40-20 мм (броневая палуба была 20 мм в корме, 40 мм над силовой установкой и толщиной 20 мм вперед машинными отделениями), скосы опускавшиеся к бортам имели толщину 50-80 мм никелевой брони. Также палуба опускалась к носу и корме крейсера. Боевая рубка имела толщину стенок из Крупповской брони 100 мм, а стальную 20 мм крышу. Щиты орудий главного калибра были толщиной 50 мм[1].
Силовая установка
Все четыре корабля имели разные установки, чтобы проверить турбины от конкурирующих компаний. «Кольберг» был оснащён двумя комплектами паровых турбин Melms & Pfenniger вращавших четыре трёхлопастных винта ∅ 2,25 м. «Майнц» был оснащён двумя турбинами AEG-Curtiss вращавших пару трехлопастных винтов ∅ 3,45 м. «Кёльн» сначала имел турбины Zoelly, но до ходовых испытаний, они были заменены двумя наборами турбин Germania с четырьмя трехлопастными винтами; два ∅ 2,55 м, и два ∅ 1,78 м. «Аугсбург» был оборудован двумя наборами турбин Парсонса с четырьмя трёхлопастными винтами ∅ 2,25 м[1].
Все четыре корабля получили пятнадцать водотрубных котлов военно-морского типа, размещённых в четырёх котельных отделениях. В 1916 году, котлы на уцелевших «Кольберг» и «Аугсбург» были оснащены дополнительными нефтяными форсунками.
Силовая установка была рассчитана на мощность 19 000 лошадиных сил (14 000 кВт), кроме Майнц, силовая установка которого имела мощность 20 200 л. с. (15 100 кВт). Максимальная скорость кораблей составила 25,5 узлов (47,2 км / ч); более мощные двигатели «Майнца» дали ему преимущество в скорости на полузла[1]. Все четыре корабля превысили эти цифры на ходовых испытаниях, развив ход свыше 26 узлов (48 км / ч). Полный запас угля на «Кольберге» был 970 тонн, после 1916 года добавлено 115 тонн нефти. Максимальная дальность составила около 3250 морских миль (6020 км) на ходу 14 узлов (26 км / ч). «Майнц» имел 1010 тонн угля, что позволило пройти 3630 морских миль (6720 км) на крейсерской скорости. «Кёльн» имел 960 тонн, «Аугсбург» — 940 т угля: их дальность на крейсерской скорости 3500 морских миль (6500 км). Сравнительные испытания показали успех двухвальной установки — крейсер «Майнц», развив на испытаниях наибольшую мощность 22 040 л. с., на одном из проходов развил скорость 27,2 узла, при этом его установка была и наиболее экономичной[8].
Служба
Крейсера данного типа активно использовались в годы Первой мировой войны. «Майнц» и «Кёльн» погибли 28 августа 1914 года в сражении в Гельголандской бухте в бою с британскими крейсерами. Оставшиеся корабли воевали в основном на Балтике, после окончания войны по репарациям переданы Франции и Японии.
Список кораблей типа[9]
| Название | Верфь-строитель | Дата закладки | Дата спуска на воду | Дата вступления в состав флота |
Дата вывода из состава флота/гибели |
Судьба |
|---|---|---|---|---|---|---|
| SMS Kolberg | Schichau, Данциг | 1908 | 14 ноября 1908 | 21 июня 1910 | 28 апреля 1920 | Передан ВМС Франции, получил название «Кольмар», разобран на металл в 1929 году |
| SMS Mainz | AG Vulcan, Штеттин | 1907 | 23 января 1909 | 1 октября 1909 | 28 августа 1914 | Погиб в сражении в Гельголандской бухте |
| SMS Cöln | Kaiserliche Werft Данциг |
1908 | 5 июня 1909 | 16 июня 1911 | 28 августа 1914 | Погиб в сражении в Гельголандской бухте |
| SMS Augsburg | Kaiserliche Werft, Киль | 1908 | 10 июля 1909 | 1 октября 1910 | 3 сентября 1920 | Передан императорскому флоту Японии, разобран на металл в 1922 году[прим. 4] |
Оценка проекта
| ТТХ турбинных крейсеров | ||||||||||
| Характеристики | «Кольберг»[1]
|
«Адмирал Шпаун»[10]
|
«Бристоль»[11]
|
«Бланш»[12]
|
«Дрезден»[13]
|
«Честер»
| ||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Год закладки | 1907 | 1908 | 1909 | 1908 | 1907 | 1905 | ||||
| Год ввода в строй | 1909 | 1910 | 1910 | 1910 | 1908 | 1908 | ||||
| Размерения, м (Д×Ш×О) | 130×14×5,36 | 130,6×12,8×5,3 | 138,1×14,31×4,72 | 123,4×12,6×4,7 | 118×13,4×5,3 | 129×14,3×5,1 | ||||
| Водоизмещение, т[прим. 5] | 4362 | 3500 | 4876 | 3404 | 3664 | 3810 | ||||
| Вооружение | 12 — 10,5-см, 4 — 5,2-см, ТА 2×1 — 45-см | 7 — 10-см, 1 — 4,7-см | 2 — 152-мм, 10 — 102-мм, 4 — 47-мм, ТА 2×1 — 450-мм | 10 — 102-мм, 4 — 47-мм, ТА 2×1 — 533-мм | 10 — 10,5-см, 8 — 5,2-см, ТА 2×1 — 45-см | 2 — 127-мм, 6 — 76,2-мм, ТА 2×1 — 533-мм | ||||
| Бронирование, мм | Палуба — 20 — 40, скосы — 50 — 80, щиты — 50, рубка — 100 | Палуба — 20 , пояс — 60, рубка — 50 | Палуба — 19…51, рубка — 76,2 | Палуба — 38, рубка — 102 | Палуба — 20 — 30, скосы — 50, щиты — 50, рубка — 100 | Палуба — 25, пояс — 51 | ||||
| Энергетическая установка, л. с. | ПТ, 19 000 | ПТ, 25 130 | ПТ, 22 000 | ПТ, 18 000 | ПТ, 15 000 | ПТ, 16 000 | ||||
| Дальность плавания, морские мили | 3500 на 14 узлах | 4200 на 10 узлах | 5070 на 10 узлах | 3189 на 10 узлах | 3500 на 14 узлах | |||||
| Проектная скорость, узлов | 25,5 | 25 | 24,5 | 24 | 24 | |||||
| Максимальная скорость, узлов | 26,3 — 26,8 | 27,07 | 26,84 | 25,67 | 25,2 | 26,52 | ||||
Напишите отзыв о статье "Бронепалубные крейсера типа «Кольберг»"
Примечания
- ↑ Все данные на момент вступления в строй
- ↑ По немецкой классификации того времени — малые крейсера (нем. Kleiner Kreuzer)
- ↑ В некоторых источниках упоминаются как крейсера типа «Майнц»
- ↑ Фактически в японском флоте не служил
- ↑ Для британских и американских кораблей в источниках водоизмещение даётся в длинных тоннах, поэтому оно пересчитано в метрические тонны
Использованная литература и источники
- ↑ 1 2 3 4 5 Gröner. Band 1. — P.134
- ↑ Трубицын С. Б., с. 34
- ↑ 1 2 Апальков Ю. В., с. 13
- ↑ В Conway’s All The World’s Fighting Ships 1906—1921 с. 159 относятся к лёгким
- ↑ Крейсера, 2015, с. 192.
- ↑ [www.navweaps.com/Weapons/WNGER_41-45_skc06.htm Germany 10.5 cm/45 (4.1") SK L/45]
- ↑ Gröner. Band 1. — P.135
- ↑ Крейсера, 2015, с. 201.
- ↑ Трубицын С. Б., с. 34, 35, 42
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.336
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.51
- ↑ Conway's, 1906—1921. — P.50
- ↑ Gröner. Band 1. — P.133
Литература
- Conway's All The Worlds Fighting Ships, 1906—1921 / Gray, Randal (ed.). — London: Conway Maritime Press, 1985. — 439 p. — ISBN 0-85177-245-5. (англ.)
- Апальков Ю. В. ВМС Германии 1914—1918 гг. Справочник по корабельному составу. "Морская Коллекция", №3, 1996. — Моделист-Конструктор. — (Морская Коллекция).
- Трубицын С. Б. Лёгкие крейсера Германии (1914-1918 гг.). — Издательство альманаха «Корабли и сражения», 1997. — 98 с.
- Лисицын Ф.В. Крейсера Первой мировой / ответственный редактор Л. Незвинская. — М.: Яуза, ЭКСМО, 2015. — 448 с. — (Война на море). — 1400 экз. — ISBN 978-5-699-84344-2.
- Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 1: Panzerschiffe, Linienschiffe, Schlachschiffe, Flugzeugträger, Kreuzer, Kanonenboote. — Bernard & Graefe Verlag, 1982. — 180 p. — ISBN 978-3763748006.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Бронепалубные крейсера типа «Кольберг»
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
