Лёссовое плато

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Лёссовое плато (Лёссовая равнина, кит. 黃土高原; пиньинь: Huángtǔ Gāoyuán; палл.: Хуанту Гаоюань) — плато в средней части бассейна реки Хуанхэ в Китае. Один из основных исторических районов формирования китайской нации, что обусловлено высочайшей плодородностью почв.

Лёссовое плато, имеющее площадь около 430 тыс. км², лежит между горными хребтами Тайханшань, Циньлин и восточными отрогами горного хребта Наньшань. В его рельефе преобладают холмисто-увалистые равнины высотой до 1500 м, кое-где хребты доходят до 2500 м. Поверхность плато сложена лёссом на глубину от 150 до 250 м и глубже, при этом характеризуется масштабной эрозией, что выражено в большом количестве оврагов (до 5 км и более на 1 км² при их глубине до 150 м). На плато богатые месторождения каменного угля.

Протекающие по плато реки пробили глубокие ущелья и несут огромное количество наносов.

Подавляющая часть территории Лёссового плато используется в земледелии, характерно искусственное террасирование склонов холмов и гор. Главными сельскохозяйственными культурами, возделываемыми на плато, являются хлопок, гаолян, просо, пшеница.

Естественная растительность, присущая степи и лесостепи, на Лёссовом плато сохранилась в крайне незначительном количестве мест, причём только там, где земли абсолютно неудобны для земледелия.

Лёссовое плато плотно заселено, особенно в бассейне реки Вэйхэ. Крупные города — Сиань и Тайюань.

Отрывок, характеризующий Лёссовое плато

– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.