Л’Эгль
Город
Показать/скрыть карты
|
Л’Эгль (фр. L’Aigle) — город во Франции.
Содержание
География
Город Л’Эгль находится на севере Франции, в департаменте Орн региона Нижняя Нормандия, на берегах реки Рисль, в 35 километрах северо-восточнее города Алансон. Является административным центром двух кантонов своего департамента (Западный Л’Эгль и Восточный Л’Эгль).
История
История города начинается в начале XI столетия, когда барон Фульберт де Бейна построил здесь укреплённый замок (около 1010 года). Согласно легенде, на месте строительства было найдено орлиное гнездо, вследствие чего замок и поселение возле него получили название Aigle (в переводе с французского — орёл). В XVII веке старый замок был перестроен знаменитым французским архитектором Жюлем Ардуэн-Мансаром.
26 апреля 1803 года над Л’Эглем прошёл метеоритный дождь, заставивший учёных Французской Академии наук убедиться во внеземном происхождении метеоритов (что ранее не признавалось).
Во время Второй мировой войны, при высадке англо-американских войск в Нормандии, 7 июня 1944 года Л’Эгль был подвергнут жесточайшей бомбардировке авиацией союзников, при которой город был разрушен и погибли 150 его жителей.
Города-партнёры
-
Эгль, Швейцария, с 1963 -
Клаусталь-Целлерфельд, Германия, с 1972 -
Спишска Нова Вес, Словакия, с 2000 -
Нафталан, Азербайджан с 2011
Галерея
Напишите отзыв о статье "Л’Эгль"
Отрывок, характеризующий Л’Эгль
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
