Березнер, Лев Александрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Л. А. Березнер»)
Перейти к: навигация, поиск
Лев Березнер
Общая информация
Полное имя Лев Александрович Березнер
Родился 6 июня 1970(1970-06-06) (53 года)
Обнинск, Калужская область, РСФСР, СССР
Гражданство СССР/ Россия
Рост 178 см
Вес 74 кг
Позиция нападающий, полузащитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1987—1990 Динамо-2 (Москва) 100 (16)
1989 Динамо (Москва) 0 (0)
1991 Динамо (Сухуми) 40 (7)
1992 Буковина 5 (1)
1992—1999 Черноморец 192 (55)

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Лев Алекса́ндрович Бе́резнер (р. 6 июня 1970, Обнинск, Калужская область, СССР) — советский и российский футболист, предприниматель, менеджер, политический и общественный деятель.

Высшие достижения в спортивной карьере связаны с новороссийским клубом «Черноморец». Совладелец (с 1994) и генеральный директор обнинской аптечной сети «Фита-Фарма». Депутат Обнинского городского Собрания пятого (2005—2010) и шестого (2010—2015) созывов. Председатель Федерации футбола города Обнинска (с 2004).





Семья

Образование

Биография

Воспитанник обнинской футбольной школы, ученик Юрия Алексеевича Шуванова.

Карьеру начал в 1987 году во второй команде московского «Динамо», выступавшей во Второй лиге первенства СССР, за которую за четыре сезона провёл 100 матчей. В составе главной команды сыграл одну игру на Кубок Федерации в 1989 году.

Сезон-1991 провёл в первой лиге за сухумское «Динамо». Следующий год начал выступлениями в чемпионате Украины в составе «Буковины» Черновцы, в середине сезона перешёл в новороссийский «Черноморец», за который играл до окончания карьеры в 1999 году.

Накануне сезона-1998 в спарринг-матче в станице Баранниковской Березнер получил травму стопы. Последствия травмы, перевод из нападения в полузащиту, связанное с этим уменьшение количества голов, отставка Олега Долматова привели по окончании сезона 1999 года к отчислению Березнера из команды с формулировкой «за разложение коллектива».

После «Черноморца» были варианты продолжения карьеры в «Амкаре» и «Анжи». Перед началом сезона 2000 года был близок к подписанию контракта с ЦСКА, который тренировал Долматов, однако руководство клуба решило не брать его в команду, и Березнер принял решение закончить с футболом.

По собственным словам, в течение карьеры злоупотреблял алкоголем, а также провоцировал игроков соперника нарушать на себе правила в штрафной площади, благодаря чему зарабатывал «липовые» пенальти[2][3].

Ещё будучи игроком, владел вместе с отцом в Обнинске тремя аптеками. После окончания футбольной карьеры вернулся в родной город, где стал председателем городской Федерации футбола[4] и депутатом Обнинского городского Собрания в комитете по бюджету, финансам и налогам[5].

Достижения

В списке 33 лучших футболистов чемпионата России: 1997 (3 место).

Библиография

  • Смеян Рита. [www.pressaobninsk.ru/nedobfull/4951/ Депутаты Oбнинскa o любимыx yчителяx] // Неделя Обнинска. — 29 августа 2013 года.

Напишите отзыв о статье "Березнер, Лев Александрович"

Примечания

  1. Валуева Лариса, Быкова Марина. [www.pressaobninsk.ru/nedobfull/1512/ Первый раз в первый класс. Школьные секреты известных людей] // Неделя Обнинска. — 28 августа 2009 года.
  2. [www.sport-express.ru/newspaper/1997-12-23/4_1/ Газета СПОРТ-ЭКСПРЕСС. Лев БЕРЕЗНЕР• ПЕНАЛЬТИ ЗАРАБАТЫВАЮТСЯ ХИТРОСТЬЮ]
  3. [www.sport-express.ru/newspaper/2000-03-20/5_1/ Газета СПОРТ-ЭКСПРЕСС. Лев БЕРЕЗНЕР• РАЗЖАЛОВАННЫЙ ЮПИТЕР]
  4. [www.obninsk.ru/news/?id=2497 Информационный портал города Обнинска]
  5. [www.obninsk.ru/vlast/sobranie/?id=30 Информационный портал города Обнинска]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Березнер, Лев Александрович

Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.