Проскуряков, Лавр Дмитриевич

Лавр Дмитриевич Проскуряков
Дата рождения:	18 (30) августа 1858(1858-08-30)
Место рождения:	Борисовка, Валуйский уезд, Воронежская губерния, Российская империя
Дата смерти:	14 сентября 1926(1926-09-14) (68 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Российская империя, СССР
Научная сфера:	мостостроение
Место работы:	Петербургский институт путей сообщения; Московское инженерное училище
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Петербургский институт путей сообщения
Награды и премии:	Золотая медаль на Всемирной выставке в Париже (1900)

Лавр Дми́триевич Проскуряко́в (18 [30] августа 1858, с. Борисовка, Воронежская губерния — 14 сентября 1926, Москва) — крупнейший российский специалист своего времени по мостостроению.

Биография

Л. Д. Проскуряков родился в многодетной (18 человек) крестьянской семье. С рекомендацией местного управления образования, выданной отличнику учёбы, поступил на общих основаниях в Петербургский институт путей сообщения, который окончил в 1884 году. К этому времени относятся его первые публикации.

С 1887 года — преподаватель кафедры мостов в том же институте.

В 1888 году по проекту Проскурякова впервые в России был построен железнодорожный металлический мост консольной системы — через реку Сулу на Харьковско-Николаевской железной дороге.

В 1895 году им был выполнен проект моста через Енисей. По величине пролётов этот мост был вторым в Европе после Кулембургского моста в Голландии (Vieux pont ferroviaire de Culembourg, разобран в 1982 г.) и самым большим в России. В 1900 году за проект моста он был награждён Большой золотой медалью на Парижской всемирной выставке.

По типу Енисейского Проскуряков спроектировал мосты через Оку (Каширский железнодорожный мост) и Волхов (на Петербурго-Вологодской железной дороге) и через Волгу у Казани. Для Транссибе Проскуряков проектировал мост через Зею и Черемшанку на ветке Тюмень—Омск.

В том же году Проскуряков был в Лондон на сессии Международного железнодорожного конгресса; посетил лаборатории Цюриха, Парижа, Мюнхена, Вены, Берлина, познакомился с лучшими механическими лабораториями Запада.

В 1896 году выполнил проект моста через Которосль возле Ярославля.

С 1896 года — профессор Московского инженерного училища (ныне Московский государственный университет путей сообщения).

В конце июня 1902 года был собран и опробован единственный в России большой арочный мост через Днепр, выполненный по проекту Проскурякова.

В 1904 году — железнодорожный мост через р. Сейм у Конотопа.

В 1905—1907 годах в Москве, на трассе Малого кольца Московской железной дороги, по проекту Проскурякова и архитектора А. Н. Померанцева были построены два железнодорожных моста через реку Москву — Андреевский (Сергиевский) и Краснолужский (Николаевский). Эти мосты были реконструированы в 1956 году (архитектор Б. М. Надежин), а в 2000—2001 годах перенесены на плавучих опорах на новые места и сделаны пешеходными (архитекторы Ю. П. Платонов, Д. А. Метаньев и др.).

Выдающимся достижением русского мостостроения можно считать мост Проскурякова через Амур у Хабаровска длиной 2590 м, открытый для движения 5 октября 1916 года. В честь наследника-цесаревича мост был назван Алексеевским.

В 1924 году по проекту Л. Д. Проскурякова был построен Нижний (Восточный) Сабуровский мост.

Проскуряковым впервые была предложена так называемая статически определимая треугольная решётка, а затем разработаны параболические и полигональные статически определимые мостовые фермы со шпренгельной решёткой. Проскуряков предложил также консольные и арочные фермы для железнодорожных мостов. Методы преподавания строительной механики, введённые Проскуряковым, используются в современной высшей школе.

Публикации

В 1902 году вышел его курс «Строительная механика», выдержавший шесть изданий, а седьмое, посмертное, стало на долгое время учебником для всех технических вузов страны.

Литература

• Проскуряков Лавр Дмитриевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• Ординарный профессор Императорского Московского инженерного училища Л. Д. Проскуряков : Биогр., сост. согласно постановления Совета Уч-ща к 25-лет. юбилею его науч.-пед. деятельности (16 марта 1912 г.). — М.: типо-лит. т-ва В. Чичерин в Москве, 1912. — 23 с.

Ссылки

• Гойзман Ш. Р. [old-kursk.ru/people/shg0803063.html Проскуряков Лавр Дмитриевич — мостостроителями славится Курская земля]. Курскъ дореволюционный. Проверено 22 ноября 2015.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/104275/%D0%9F%D1%80%D0%BE%D1%81%D0%BA%D1%83%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2 Проскуряков, Лавр Дмитриевич] в «Большой биографической энциклопедии»

Отрывок, характеризующий Проскуряков, Лавр Дмитриевич

– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».