Л3 (космический корабль)

Л3 — разработанный в КБ Королёва двухместный экспедиционный космический корабль советской лунно-посадочной пилотируемой программы Н1-Л3, реализовывавшейся в конце 1960-х — начале 1970-х годов. Согласно Постановлению правительства СССР от начала 1967 года, первый автоматический полёт корабля должен был пройти в декабре 1967 года, пилотируемая экспедиция к Луне на нём — в апреле 1968 года, первая в мире пилотируемая экспедиция на Луну на нём — в сентябре 1968 года. Однако, ввиду отставания программы и проигрыша СССР в «лунной гонке», программа Н1-Л3 была остановлена в 1974 году на последнем этапе подготовки до достижения целевого результата.

Запуск корабля Л3 был предусмотрен на специально разработанной сверхтяжёлой ракете-носителе Н-1, которая так и не была доведена до стадии успешных запусков, выполнив 4 аварийных старта в 1969—1972 гг. Помимо корабля Л3, 43-метровый 95-тонный отлётный лунный ракетный комплекс включал также две последние ступени носителя Н-1 — блоки «Г» (разгонный к Луне) и «Д» (доразгонный к Луне, переводящий на лунную орбиту и тормозящий ЛК при посадке).

Корабль Л3 состоял из 9,85-тонного лунно-орбитального корабля-модуля ЛОК (11Ф93) и 5,56-тонного лунно-посадочного корабля-модуля ЛК (11Ф94). После старта и перехода корабля Л3 на лунную орбиту он разделялся на корабли-модули, из которых ЛОК с одним космонавтом оставался на лунной орбите, а ЛК с другим космонавтом совершал посадку с последующим взлётом, стыковкой и расстыковкой с ЛОК, который затем отправлялся назад к Земле. В конструкции стыковочного узла не было внутреннего люка-лаза, и высаживающийся на Луну космонавт переходил из ЛОК в ЛК и обратно через открытый космос в скафандре «Кречет» посредством поворотной штанги-манипулятора или по внешним поверхностям.

В полном составе корабль Л3 не запускался. В первом пуске ракеты-носителя Н-1 21 февраля 1969 года был задействован прототип ЛОКа корабль 7К-Л1А/Л1С (11Ф92) («Зонд-М»). Во втором пуске ракеты-носителя Н-1 3 июля 1969 года были задействованы прототип ЛОКа корабль 7К-Л1А/Л1С («Зонд-М») и макет корабля ЛК. В третьем пуске ракеты-носителя Н-1 27 июня 1971 года были задействованы макет корабля ЛОК и макет корабля ЛК. В четвёртом пуске ракеты-носителя Н-1 23 ноября 1972 года были задействованы беспилотный корабль ЛОК и макет корабля ЛК. Проводились также околоземные беспилотные испытания кораблей-модулей: упрощенного корабля ЛОК, запущенного ракетой-носителем УР500К «Протон» под названием «Космос-382» 2 декабря 1970 года, и кораблей ЛК (Т2К), запущенных ракетами-носителями «Союз-Л» под названиями «Космос-379» 24 января 1970 года, «Космос-398» 21 февраля 1971 года и «Космос-434» 12 августа 1971 года. Перед отменой программы запуск комплекса Л3 со штатными кораблями-модулями ЛОК и ЛК намечался на август 1974 года, когда в автоматическом режиме должна была быть выполнена вся программа полёта к Луне и обратно. Затем через год должен был стартовать также беспилотный корабль Л3, корабль-модуль ЛК-Р которого оставался бы на лунной поверхности как резерв для скорого следующего старта с первой советской пилотируемой экспедицией на Луну. После этого планировалось ещё до пяти полётов пилотируемых кораблей Л3.

Для отработки системы стыковки корабля Л3 и подготовки экипажей на базе корабля «Союз» (7К-ОК) был разработан и готовился к полётам его вариант «Союз-Контакт», необходимость полётов которого отпала в связи с недоведением лунно-посадочной программы до стадии пилотируемых полётов. Позже на базе наработок Л3 был разработан новый экспедиционный корабль Л3М с высадкой на Луну двух космонавтов для обеспечения сначала долговременных экспедиций на Луну к 1979 году, а затем и сооружения на её поверхности в 1980-х годах советской лунной базы «Звезда». Данные проекты не были приняты к реализации.

Отрывок, характеризующий Л3 (космический корабль)

Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами:
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!
– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».