Лицей имени С. Н. Булгакова

МБОУ «Лицей им. С. Н. Булгакова»
Основан	1817 год
Директор	Зиборова Марина Олеговна
Тип	Муниципальное Бюджетное Общеобразовательное Учреждение
Учеников	697 учащихся
Адрес	303800, Ливны, ул. Пушкина, д. 3
Сайт	[livnylicey.narod.ru cey.narod.ru]

Муниципа́льное Бюдже́тное Общеобразова́тельное Учрежде́ние «Лице́й им. С. Н. Булга́кова» — среднее общеобразовательное учреждение расположенное в городе Ливны Орловской области. Лауреат конкурса «Лучшая школа России» (2006). Одно из старейших учебных заведений Орловской области .

Предыстория

Отношение к образованию на Руси, вплоть до XVII века стояло на позициях сформулированных ещё Афанасием Александрийским — «опора на знания губит веру». Поэтому уровень подготовки священников был крайне не удовлетворительным, на что указал Поместный собор 1667 года. Старообрядческий раскол вынудил Церковь к решительному исправлению такого положения путём устройства богословских школ. Духовный Регламент 1721 года предписал епархиальным архиереям создавать училища для детей духовенства (мужского пола). Данное нововведение имело целью не только усиление подготовки, но и удаление из среды духовенства лиц, поступающих туда по расчёту. Перед поступлением в школу кандидату необходимо было выдержать экзамен, касающийся и знаний, и духовных качеств будущего пастыря. Таким образом в Московской Руси впервые создавалась система образования.

Во исполнение принятого Регламента, в 1739 году при Ливенском Сергиевском монастыре, как и в ряде других мест, например — Белёве, Болхове, Вязьме, была устроена «Русская школа», целью которой стало:

…обучение русской грамоте и пению детей духовенства. В ней было три класса: словесный, письменный и нотный. Ученики в возрасте от 7 до 15 лет осваивали азбуку, письмо, чтение церковных книг (Часослова, Псалтыри и др.), учили катехизис, заповеди, в нотном классе им преподавался октоих, ирмологий. Учителями были местные дьячки, дьяконы, священники. Для школы было выстроено специальное деревянное здание на средства церковнослужителей, содержание учеников осуществлялось за счет отчислений от церквей и монастырей Крутицкой епархии. Школа была многолюдной, число учеников, вначале составлявшее 50 человек, постепенно выросло до 209 человек (1764 год).

— [www.sobor-livny.ru/history.htm Полная история Ливенского Свято-Сергиевского храма. стр.9-10]

13 марта 1766 года, в результате церковной реформы, решением Воронежской духовной консистории Ливенский Сергиевский монастырь был расформирован. Вместе с ним, проработав 27 лет, прекратила своё существование и «Русская школа».

История

Духовное училище

Реформа образования первой половины XIX века привела к созданию системы уездных Духовных училищ. В Ливнах оно было образовано в 1817 году. Первоначально училище располагалось в перестроенных, не дошедших до наших дней, помещениях на углу нынешних улиц Поликарпова и Ленина. Здесь сегодня находится «Аллея Героев».

В 1902 году для училища выстроено специально спроектированное двухэтажное здание, существующее и ныне. На первом этаже размещались классы, учительская, актовый зал, церковь. На втором этаже — спальни, так как Училище было интернатом. В подвале находилась столовая, кухня, сундучная и водокачка. На чердаке — колокольня.

Училище давало начальное, четырёхлетнее образование, но обучение занимало пять лет, так как первый год был подготовительным. Обучались дети всех сословий, при этом у выходцев из семей священнослужителей были привилегии. Они не платили за содержание и обучение, хотя, их и принимали по конкурсу.

По окончании Училища выпускники могли стать дьячками или продолжить образование в любых средних учебных заведениях. Большая часть воспитанников переходила в Орловскую семинарию.

Ливенское Духовное Училище просуществовало до 1917 года и было закрыто после Октябрьского переворота. Имена руководителей (смотрителей) училища за его столетнию историю сегодня известны не полностью. Но среди них были:

• 1869—1870 Ипполит Игнатьевич Мерцалов
• 1875—1898 Дмитрий Васильевич Булгаков
• 1904—1913 Пётр Козьмич Виноградов
• 1914—1917 Яков Иванович Чредин

1-я Ливенская Советская школа 2-й ступени

В 1918 году началась очередная реформа образования. Вместо старого разнообразия школьных учебных заведений создавались школы первой (с 1 по 4 класс) и второй (с 5 по 9 класс) ступеней. Одним из заметных внешних отличий новой школы стало совместное обучение учеников и учениц. Бывшее Духовное училище преобразовалось в Первую Ливенскую Советскую школу 2-й ступени. Директором стал Георгий Иванович Андреев. Был он учителем географии и до революции работал в Ливенской земской женской гимназии.

Первый учебный год при Советской власти во всех школах города проходил в сложных условиях Гражданской войны. Для нормальной организации учебного процесса не хватало бумаги и учебников. Но постепенно, по мере становления мирной жизни и затихания Гражданской войны, трудности преодолевались.

Первая Ливенская Советская школа просуществовала до 1924 года, то есть до очередной реформы.

2-я Ливенская девятилетняя школа

В 1923 году опять началась очередная реформа образования. Суть её была в объединении школ первой и второй ступеней с целью создания на их базе девятилеток. В 1924 году, в начале учебного года, Первая Ливенская Советская школа второй ступени была преобразована во 2-ю Ливенскую девятилетнюю школу. В этом качестве она просуществовала до конца июня 1941 года.

Великая Отечественная война

Во время Великой Отечественной войны в здании школы № 2 располагался военный госпиталь, и занятия были остановлены. Школьные классы были обустороены в больничные палаты. Школа № 2 открылась вновь в конце 40-х годов в здании женской гимназии (сейчас здание школы № 6). Здание бывшего духовного училища пустовало до 1953 года.

Средняя школа № 3

В начале 1953 года было решено восстановить здание Ливенского духовного училища, и открыть в нём новую школу. Школе присвоили № 3 , так как школы № 1 и № 2 уже функционировали в городе. Школа № 3 открылась 1 сентября 1953, но в здание нынешнего лицея школа переехала только в ноябре, потому что на момент открытия школы в лицее производился капитальный ремонт.

Лицей

В конце 1992/93 года зав. ГорОНО Г. Н. Львина после очередной поездки в Орел проинформировала директоров школ о том, что в области часть школ переходит на полную самостоятельность. Вскоре было получено разрешение из ОблОНО на создание в Ливнах одного лицея. Этим самым лицеем стала средняя школа № 3.

В 1996 году в Ливнах отмечался День города. Посвящён он был 410-летию основания города и 125-летию знаменитого земляка, выпускника Ливенского духовного училища С. Н. Булгакова. Для лучших выпускников городских образовательных школ глава города учредил премию им. С. Н. Булгакова. Его имя, по инициативе заместителя главы города А. Ю. Максимова и постановлением областной администрации от 28.06.1996 года № 367, было присвоено Ливенскому лицею. Теперь, бывшая школа № 3 стала именоваться МОУ лицей им. С. Н. Булгакова г. Ливны. Как бы подтверждая высокий статус, 10 выпускников лицея того года получили золотые и серебряные медали.

Особую роль в истории лицея сыграл школьный музей Н. Н. Поликарпова. На его базе в 1996 году был создан музей истории лицея.

Теперь в школьном музее появились, наряду с экспозицией о Н. Н. Поликарпове, разделы о жизни С. Н. Булгакова, истории школы и ряд других. Одна из задач музея — возможность самореализации учащихся лицея. Это осуществляется через участие в практическом поиске материалов проходящем в четырёх направлениях. Поэтому и демонстрируемые экспонаты тематически охватывают те же четыре направления, а именно:

• История города Ливны
• История учебных заведений располагавшихся в здании лицея
• Жизнь в Ливнах в период Отечественной войны 1941 — 1945 годов
• Современная история лицея

В 2006 году лицей стал лауреатом Всероссийского конкурса «Школа года».

Некоторые преподаватели

• Быханов, Евграф Васильевич
• Волков, Сергей Петрович
• Якубсон, Олег Леонидович

Некоторые воспитанники

• Белоцерковский Сергей Михайлович — учёный
• Белоцерковский Олег Михайлович — учёный
• Булгаков Сергей Николаевич — философ, богослов, экономист
• Волков, Сергей Петрович — краевед, писатель, педагог
• Деев Леонид Александрович — доктор
• Ионов, Алексей Васильевич — писатель
• Лосев Николай Дмитриевич — художник, иконописец
• Морозова Ирида Павловна — палентолог, профессор, доктор
• Невский Матвей Васильевич — священнослужитель
• Поликарпов Николай Николаевич — авиаконструктор
• Руднев Иван Наумович — священнослужитель
• Румянцев Сергей Георгиевич — футболист
• Савенков Александр Николаевич — главный военный прокурор РФ
• Скоромошко Борис Николаевич — генерал-майор
• Спасский-Автономов Козьма Фёдорович — краевед
• Спасский Михаил Фёдорович — учёный
• Тезавровский Иван Сергеевич — музыковед
• Турбин Николай Алексеевич — полный кавалер Ордена Славы
• Феноменов Николай Николаевич — акушер-гинеколог
• Феофан Затворник (Говоров Георгий Васильевич) — писатель-богослов
• Чурочкин Петр Васильевич — спортсмен, чемпион СССР по штыковому спорту

Отрывок, характеризующий Лицей имени С. Н. Булгакова

– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…