МММ

АО «МММ»
Тип	Финансовая пирамида
Основание	20 октября 1992
Упразднена	1994 (де-факто) 1997 (де-юре)
Расположение	Россия Россия, Москва
Ключевые фигуры	Сергей Мавроди

К:Компании, основанные в 1992 годуК:Компании, упразднённые в 1994 году

АО «МММ» — частная компания, организованная Сергеем Мавроди. Структура «МММ» была создана в 1989 году и до 1 февраля 1994 года вела только финансовую и торговую деятельность. С 1994 традиционно рассматривается как классическая и крупнейшая в истории России финансовая пирамида. По разным оценкам, в её деятельности участвовало 2—15 млн вкладчиков.

Учредители компании: Сергей Мавроди, его брат Вячеслав Мавроди и Ольга Мельникова. Руководитель — Сергей Мавроди. Но Сергей Мавроди неоднократно заявлял, что два других учредителя были фигурами номинальными и необходимыми ему исключительно для регистрации компании.

Названием компании стала аббревиатура начальных букв фамилий её основателей.

По мнению Сергея Мавроди, компания «МММ» была целенаправленно разрушена соответствующими государственными органами.

История

В 1989 году структура «МММ» зарегистрировалась в Ленинском исполкоме г. Москвы как кооператив и начала свою деятельность с торговли импортной оргтехникой (ввоз в СССР компьютеров и комплектующих). Oфис располагался на Газгольдерной улице, с начала 1990-х — Варшавское шоссе, 26. В дальнейшем неоднократно менялось направление деятельности компании (торговля оргтехникой, аппаратурой, реклама, биржевая деятельность, конкурсы красоты, ваучерная приватизация).

20 октября 1992 года Хамовническим филиалом Московской регистрационной палаты по юридическому адресу 109435, Москва, ул. Пироговская, д. 21 было зарегистрировано АООТ «МММ».

3 декабря 1992 года зарегистрировано Московской регистрационной палатой АООТ ЧИФ «МММ-инвест» (позднее переименовано в компанию «Русс-Инвест»).

В 1993 году АООТ «МММ» зарегистрировало свой первый проспект эмиссии акций. Он позволял выпустить не более 991 тысячи акций. Акции номиналом 1 тысяча рублей, выпущенные в бумажной форме, начали продаваться 1 февраля 1994 года. С 7 февраля фирма ввела «двусторонние котировки» с определённой маржой на покупку и продажу собственных акций, которые постоянно росли. Это привело к тому, что они начали расходиться быстро, поскольку торговались с самого начала по принципу «сегодня всегда дороже, чем вчера», и руководство компании вскоре попыталось зарегистрировать второй проспект эмиссии, уже на миллиард акций. Минфин РФ, однако, разрешения на эмиссию не выдал. Остановки объявленная компанией схема постоянно растущих цен не предполагала. Мавроди вторично выпустил ещё 991 тысячу акций компании «МММ-фонды» и также их реализовал.(недоступная ссылка)

Пытаясь найти выход из сложившейся ситуации и обойти ограничение на эмиссию акций, Мавроди уже через два месяца после начала работы вводит в обращение так называемые билеты МММ, не являющиеся формально ценными бумагами. Цена одного билета равнялась одной сотой цены акции. Внешне билеты напоминали советский червонец, только вместо портрета Ленина в центре был помещён портрет Сергея Мавроди.

В дальнейшем Мавроди отказался от сделок купли-продажи при операциях с билетами (но не акциями), перейдя к системе так называемых «добровольных пожертвований». Формально вкладчик не покупал больше билеты «МММ», а добровольно жертвовал деньги лично Мавроди. Билеты же вручались жертвователю в качестве сувенира. При продаже, соответственно, теперь уже сам Мавроди добровольно жертвовал деньги вкладчику.

Стоимость билетов и акций «МММ» устанавливалась лично Мавроди на основании так называемых «самокотировок»: цены покупки и продажи изменялись два раза в неделю, по вторникам и четвергам.

Было заявлено, что вкладчик вправе потребовать формальной регистрации сделки и оформления акций на своё имя. Но зарегистрированные акции компания выкупать назад не будет. Кроме билетов АООТ «МММ» в первых числах августа 1994 г. были эмитированы облигации, которые в оборот практически не поступили.

1 февраля 1994 года акции поступили в свободную продажу. Продавались они сначала по номиналу в одну тысячу рублей.

В середине 1994 года служба изучения общественного мнения «Vox Populi» совместно с Агентством экономических новостей назвала Мавроди в числе 50 наиболее влиятельных российских бизнесменов — он занимал 12-ое место в рейтинге.

4 августа 1994 года цены на билеты выросли в 127 раз (по сравнению с первоначальной стоимостью), а число вкладчиков компании, по разным данным, достигло от 2 до 15 миллионов человек. По разным оценкам только в Москве Мавроди зарабатывал тогда порядка 50 млн долларов в день(недоступная ссылка).

По воспоминаниям бывшего вице-премьером Александра Шохина, на заседаниях правительства Черномырдин «матерился на силовиков, требуя хоть что-то сделать, пока всё не лопнуло».(недоступная ссылка)

Позже Мавроди признается, что воспринимал к этому моменту Россию уже как пройденный этап, активно изучал американское законодательство (не препятствовавшее, по его мнению, созданию структур, аналогичных МММ), вёл переговоры с американскими банками и брокерскими конторами и даже первым в России закупил суперкомпьютер Cray Research Super Server 6400 для анализа мировых фондовых рынков и управления своей будущей империей.

Мавроди пригрозил созвать всенародный референдум о доверии властям, пообещав, что необходимый для инициирования референдума миллион подписей он соберёт «за неделю».

На следующий день в прессе на правах рекламы появились две статьи Мавроди: «По тонкому льду» и «Объяснение в нелюбви». Власти объявили всё происшедшее «недоразумением». Начавшуюся среди вкладчиков панику Мавроди быстро погасил, увеличив на некоторое время темпы роста цен своих акций и билетов.(недоступная ссылка)

Подававшаяся как кампания оповещения вкладчиков об опасности, в самом «МММ» акция властей рассматривалась как начало наступления на фирму со стороны государства.

По версии независимых наблюдателей, Мавроди воспользовался претензиями со стороны государства, чтобы переложить на него вину в обрушении пирамиды.

Выплаты денег продолжались до 27 июля, после чего Сергей Мавроди своим указом от 29 июля объявлил о снижении стоимости акций в 127 раз, до тысячи рублей. При этом было заявлено, что цены будут расти теперь вдвое быстрее, увеличиваясь вчетверо каждый месяц.

Со слов Мавроди в Белом доме проходило заседание правительства, посвящённое специально «вопросу МММ».(недоступная ссылка)

4 августа 1994 года Сергей Мавроди был арестован «за неуплату налогов». Штурм квартиры показывали в прямом эфире по телевидению

Мавроди приостановил деятельность «МММ», объявил о своем намерении баллотироваться в Государственную Думу и начал свою предвыборную кампанию в Мытищах.

4 же августа 1994 года сотрудники московского управления налоговой инспекции при помощи ОМОНа штурмом взяли центральный офис «МММ» на Варшавском шоссе, провели там обыск и объявили, что в ходе своей проверки «вскрыли грубые нарушения налогового законодательства», предписав взыскать в бюджет 49,9 млрд рублей.

Возле центрального офиса «МММ» собрались вкладчики, которые потребовали от сотрудников налоговой службы прекратить «самоуправство» или вернуть их накопления. Когда разорившиеся инвесторы получили отказ, начались массовые волнения. Люди попытались занять здание главного офиса «МММ».

Во время обыска в офисе «МММ» на Варшавке сотрудниками московского управления налоговой инспекции велась видеосъемка. На камеру была арестована вся наличность, которая находилась в двух денежных ящиках и нескольких мешках. Общая сумма арестованных денежных средств была оценена как 4 миллиарда рублей или 690,6 тысяч долларов по курсу августа 1994 года^{[неавторитетный источник? 2934 дня]}.

19 августа 1994 года обманутые вкладчики пришли к Белому дому и потребовали освободить Сергея Мавроди.

В октябре того же года Сергей Мавроди зарегистрировался в качестве кандидата в депутаты, что позволило ему выйти на свободу. Во время избирательной кампании Мавроди заявлял, что баллотируется для развития предпринимательства.^{[неавторитетный источник? 2934 дня]}

30 октября 1994 был избран в Государственную Думу. Офисы МММ стали офисами депутата Государственной Думы и получили статус неприкосновенности.

Председатель Государственной думы И. П. Рыбкин выписал Мавроди удостоверение без голосования.^{[неавторитетный источник? 2934 дня]}

Через год, 6 октября 1995 года, Мавроди по представлению Генпрокуратуры практически единогласно был лишён депутатского мандата.

10 января 1996 года Центризбирком зарегистрировал уполномоченных представителей инициативной группы, выдвинувшей Мавроди кандидатом в Президенты России, однако в дальнейшем забраковал значительную часть подписных листов в поддержку кандидата и в его регистрации отказал.

Против Мавроди было возбуждено уголовное дело о подделке подписных листов, которое было потом закрыто «за отсутствием состава преступления».

АООТ «МММ» было признано банкротом 22 сентября 1997 года. 22 июля 1998 года его конкурсным управляющим был назначен Константин Глодев (в 2007 году Голодев был осуждён на 15 лет за «мошенничество в особо крупных размерах»).

Количество пострадавших

После резкого обесценивания бумаг МММ 50 человек покончили жизнь самоубийством. Билеты МММ были на предъявителя и не проводилось регистрации их покупателей. Следствие признало потерпевшими более 10 тысяч человек, однако, по косвенным оценкам экспертов, пострадало около 10 миллионов человек. По другим оценкам, цифры свыше десятка миллионов человек не имели подтверждений, кроме заявлений самого Мавроди, а наблюдатели называли число не более 2 миллионов вкладчиков.

Последующие годы

26 августа 1994 года Фонд общественного мнения провёл Всероссийский опрос городского и сельского населения, задав гражданам два вопроса, касающихся деятельности компании «МММ». Отвечая на вопрос: «В истории с акциями МММ руководство АО „МММ“ — это пострадавшая сторона или мошенники?», более половины опрошенных посчитали руководство компании мошенниками (56 %). Причём предприниматели чаще респондентов других групп называли АО «МММ» пострадавшей стороной (20 %).

Из-за скандала с АО «МММ» каждый пятый стал хуже относиться к рыночным реформам в России.

Успех МММ вызвал появление около 1700 других финансовых пирамид, в частности, таких как «Хопёр-Инвест», «Русский дом Селенга», «Властилина», «Телемаркет», «Гермес-финанс», «Тибет», «Русская недвижимость», «Росич», Региональный пенсионный фонд «Север».(недоступная ссылка)

Сергей Мавроди открывает новую финансовую пирамиду в Интернете — Stock Generation (SG), владельцем которой была оформлена сестра его жены, 18-летняя Оксана Павлюченко.

В 2007 году вышла книга "Вся правда о "МММ". История первой пирамиды. Тюремные дневники".

В 2011 году вышел художественный фильм «ПираМММида», основанный на мотивах истории «МММ».

Реклама «МММ»

Герои рекламных роликов АО «МММ» — простой россиянин Лёня Голубков, которого сыграл актёр Владимир Сергеевич Пермяков, его жена Рита Голубкова (Елена Бушуева), мечтающая «о новых сапогах, машине и доме в Париже», брат Лёни Иван Голубков, молодожёны Игорь и Юля, одинокая женщина Марина Сергеевна и её ухажер Володя, пенсионеры Николай Фомич и Елизавета Андреевна, а также специально приглашённая мексиканская актриса Виктория Руффо в роли Марии, главной героини сериала «Просто Мария».

После того, как Мавроди был арестован, вся реклама «МММ» в СМИ, и прежде всего на телевидении, специальным распоряжением правительства была полностью запрещена.

Другие проекты фирмы

МММ-студия выпускала видеоклипы различных российских музыкальных групп. В частности, клипы группы Ноль «Иду, курю» 1992 года.^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

На деньги МММ был снят фильм Гонгофер.

Фирма проводила конкурсы красоты.

Компания «МММ» для привлечения клиентов также проводила различные маркетинговые акции:

• в 1993 году вместо обычной рекламы в ролике Мавроди поздравил россиян с Новым годом;
• 17 мая 1994 году фирма выступила генеральным спонсором прощального матча «Спартак» — «Парма» футболиста Фёдора Черенкова и после матча подарила Фёдору новый внедорожник Mitsubishi Pajero;(недоступная ссылка)
• в сентябре 1994 фирма спонсировала проведение празднование дня города в Москве.
• МММ несколько раз устраивало дни бесплатного проезда в московском метро.

МММ-2011/МММ-2012/MMM Global Republic of Bitcoin

10 января 2011 года Сергей Мавроди объявил в своем видеоблоге о создании нового проекта — «МММ-2011: Мы Можем Многое!». В своём блоге Мавроди изначально назвал проект финансовой пирамидой и предупредил о возможной потере средств в любой момент.

По данным опроса ВЦИОМ на начало 2011 года поучаствовать в МММ-2011 готовы 18%. Сам руководитель ВЦИОМ Фёдоров при этом тоже изъявил полную готовность участвовать в МММ-2011^{[неавторитетный источник?]}.

6 декабря 2015 года Мавроди опубликовал заявление о прекращении работы МММ в России, Беларуси и Казахстане и объявил работающие в этих странах сайты МММ мошенническими .

В начале 2014 года была запущена «социально-финансовая сеть» MMM Global Republic of Bitcoin с доходностью 100 % в месяц. Оказание «помощи» и её получение производились исключительно через систему «Биткойн». 8 апреля 2016 года Мавроди объявил о закрытии данного проекта, но остались национальные проекты (например, «МММ Южная Африка», «MMM China», "MMM JAPAN", «MMM Global USA») с доходностью 30% в месяц.

В Китае идёт постоянная борьба с финансовыми пирамидами и их организаторами, законодательство предусматривает в подобных случаях жесткую ответственность. На основании очевидного бездействия правоохранительных органов Китая, СМИ отмечают беспрецедентную устойчивость схемы «финансовой взаимопомощи» в правовом поле. Китайские власти неоднократно предупреждали граждан о «рисках» участия в МММ, но заявления банковского регулятора, ряда министерств, влиятельных ведомств и Bank of China в конечном итоге свелись к «рекомендациям» гражданам без значимых последствий.

Литература

• Радаев В. В. Возвращение толпы: анализ поведения вкладчиков «финансовых пирамид» // Вопросы социологии. — 1998. — Вып. 8.
• Радаев В. В. [club.fom.ru/books/mr202radaev.pdf Уроки «финансовых пирамид», или что может сказать экономическая социология о массовом финансовом поведении].
• Андрей Седов. [www.kp.ru/daily/22965/1422/ Почему Мавроди не сбежал за границу] // Комсомольская правда 03.02.2003
• Мавроди С. П. [crisis-blog.ru/forum/topic.php?id=136&page=2#post-71510 «ИСТОРИЯ „МММ“» (2004)].
• Мавроди С. П. [sergey-mavrodi.com/eforum/viewtopic.php?f=5&t=7 «Мы. Россия. „МММ“…» (1995)].(недоступная ссылка)

См. также

• Билет МММ
• Властилина
• Русский дом Селенга
• Хопёр-Инвест
• Хайп-проект
• Stock Generation

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=GOYfxqsBoFY&feature=related Подборка рекламных роликов «МММ» (1994)] Видео на Youtube

Отрывок, характеризующий МММ

Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?