Московское общество испытателей природы

Московское общество испытателей природы
МОИП
Основание
1805
[www.moipros.ru/ pros.ru]

Моско́вское о́бщество испыта́телей приро́ды (до 1917 Императорское Московское общество испытателей природы, Société Impériale des Naturalistes de Moscou, также Société des Naturalistes de l’Université Impériale de Moscou, Société des Naturalistes de Moscou, МОИП) — одно из старейших натуралистических обществ России. Учреждено в 1805 году при Московском императорском университете. Функционирует по настоящее время.

С 1963 года МОИП занимает помещения 7, 8, 9 и 11 в здании Зоологического музея МГУ, по адресу Большая Никитская улица, дом 6. Заседания Общества традиционно были публичными.

История

Идея создания научного общества естествоиспытателей принадлежит Михаилу Никитичу Муравьёву, известному писателю, наставнику великих князей Александра и Константина Павловичей. При императоре Александре I он стал товарищем (заместителем) Министра народного просвещения и попечителем Московского университета. М. Н. Муравьёв предполагал создать при университете ряд учёных обществ.

Устав Общества был подготовлен приглашённым Муравьёвым на работу в Московский университет Г. И. Фишером и обсуждён группой учёных, впоследствии членов-учредителей Общества (Г. Ф. Гофман, П. М. Дружинин, П. Мещерский, Ф. Репинский, А. А. Перовский, А. Х. Чеботарёв). Устав был представлен императору Александру I, получил «высочайшее благоволение», утверждён в июле 1805 года, а 18 сентября того же года состоялось первое научное заседание. Цель Общества состояла в изучении страны в естественно-историческом аспекте, содействии развития науки и объединении учёных разных специальностей.

Первые собрания общества проводились дома у Г. И. Фишера, позже в подаренном обществу почётным членом МОИП Зоем Зосимой доме на Пресне. При Николае I МОИП переехало в здание университетской гостиницы, на Моховую. Пресненский участок был использован университетом под обсерваторию, которая впоследствии стала основой Астрономического института.

С 1807 года Московское общество испытателей природы стало именоваться «Императорским». МОИП всячески поощряло начинания натуралистов, снабжало их инструкциями, оборудованием, литературой, денежными субсидиями. Общество имело средства на снаряжение экспедиций, субсидировало индивидуальные исследования в разных регионах страны, вплоть до Камчатки.

Несмотря на своё историческое наименование, МОИП всегда было всероссийским научным обществом. Во многих городах России (Петербурге, Киеве, Казани, Одессе, Харькове, Таллине, Томске, Рязани, Твери, Иваново, Ставрополе и др.) существовали отделения МОИП; многие из них функционируют поныне.

МОИП было одним из инициаторов создания в 1864 году Московского зоопарка. Ему в своё время принадлежали биологическая станция «Озеро Глубокое», лимнологическая станция в Косине, биологическая станция в Карадаге (Крым) и многие другие. Политехнический музей одно время состоял в ведении МОИП.

В 1931 году в состав МОИП влилось Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии (основано в 1863 году).

С 1946 года общество проводит среди своих членов конкурсы на лучшие работы в области естественных наук и присуждает ежегодные премии и почётные дипломы.

Среди многочисленных научных публикаций МОИП наиболее известен Бюллетень Московского общества испытателей природы, выходящий с 1829 года и являющийся старейшим из современных журналов по естествознанию на русском языке.

Руководство

В 1869 году МОИП было дозволено выбирать президента, до этого президенты назначались. Президенты избираются из числа членов МОИП с 1872 года и традиционно сохраняют этот пост пожизненно:

1. 1805—1817 — А. К. Разумовский
2. 1817—1825 — А. П. Оболенский
3. 1825—1830 — А. А. Писарев
4. 1830—1835 — Д. В. Голицын
5. 1835—1847 — С. Г. Строганов
6. 1847—1849 — Д. П. Голохвастов
7. 1850—1855 — В. И. Назимов
8. 1856—1859 — Е. П. Ковалевский
9. 1859—1863 — Н. В. Исаков
10. 1863—1867 — Д. С. Левшин
11. 1867—1872 — А. П. Ширинский-Шихматов
12. 1872—1884 — А. Г. Фишер фон Вальдгейм (вице-президент, 1853—1872)
13. 1884—1886 — К. И. Ренар
14. 1886—1890 — Ф. А. Бредихин
15. 1890—1897 — Ф. А. Слудский
16. 1897—1915 — Н. А. Умов
17. 1915—1935 — М. А. Мензбир
18. 1935—1953 — Н. Д. Зелинский
19. 1955—1967 — В. Н. Сукачёв
20. 1967—1999 — А. Л. Яншин
21. 2000—н.в. — В. А. Садовничий

До 1872 года председателями Общества были чиновники, отвечающие за образование в Москве. Поэтому была введена также должность директора (научного руководителя).

• 1805—1853 Г. И. Фишер фон Вальдгейм

С 1822 года Г. И. Фишер был вице-президентом общества.

Члены общества

Членами общества были выдающиеся учёные России: П. С. Паллас, К. Ф. Рулье, Ф. Н. Крашенинников, П. П. Семёнов-Тян-Шанский, М. Ф. Спасский, К. фон Гернет, Г. И. Галлер-Фиони, Ф. А. Гильтебрандт, А. М. Бутлеров, Е. О. Мухин, Б. А. Федченко, В. О. Ковалевский, А. О. Ковалевский, А. Н. Бекетов, И. Я. Геннинг, В. В. Докучаев, И. П. Павлов, К. А. Тимирязев, Л. П. Сабанеев, Н. Д. Зелинский, Д. Н. Прянишников, Н. А. Северцов, П. К. Штернберг, А. Е. Ферсман, В. И. Вернадский, В. А. Обручев, П. П. Лазарев (вице-президент с 1940 года), В. Н. Сукачёв, М. С. Гиляров, П. Л. Капица, А. Л. Яншин, В. А. Варсанофьева (вице-президент в 1941—1976 годах).

Количество членов Общества достигало несколько тысяч человек; в настоящее время в МОИП около 2 000 членов в различных городах России и СНГ. Деятельность Общества осуществляется с участием около 40 секций и комиссий по разным направлениям естествознания. Общество объединяет не только учёных, но и любителей природы. В составе МОИП функционируют секции садоводов, цветоводов, пчеловодов, поделочного камня, любителей певчих птиц, которые занимаются пропагандой и просветительской деятельностью.

Библиотека

Библиотека МОИП — одна из крупнейших в стране (около полумиллиона книг). Основой библиотеки явилось собрание книг первого директора Общества Г. И. Фишера, которое составляло несколько тысяч томов. Член Общества купец Д. П. Шелапутин передал библиотеке более 2 500 редких книг в 1831 году; большую библиотеку подарила княгиня З. А. Волконская.

Коллекции

Коллекции МОИП служили основой для Зоологического музея МГУ, Музея антропологии, Гербария МГУ, Лаборатории И. П. Павлова, Никитского ботанического сада в Крыму, ботанического сада Ботанического института РАН (Санкт-Петербург), минералогической коллекции Геологического института РАН.

Публикации

• 1805 Journal de la Société des Naturalistes de l’Université Impériale de Moscou
• 1806 Mémoires de la Société des Naturalistes de l’Université Impériale de Moscou
• 1809—1823 Mémoires de la Société Impériale des Naturalistes de l’Université Impériale de Moscou
• 1829—1940 Nouveaux Mémoires de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou (с 1925 Новые Мемуары Московского Общества Испытателей Природы)
• 1829 Bulletin de la Société Impériale des Naturalistes de Moscou, позже Бюллетень Московского общества испытателей природы (Бюллетень МОИП). С 1922 г. — отдельно по биологическим и геологическим наукам. [herba.msu.ru/journals/bmsn/ Резюме на английском языке].
• 1854—1860 Вестник Естественных Наук, издаваемый Московским Обществом Испытателей Природы.
• 1951 Труды Московского Общества Испытателей Природы

Помимо журналов издавались и отдельные работы, например монография Г. И. Фишера фон Вальдгейма «Энтомография».

Литература

• Липшиц С. Ю. Московское общество испытателей природы за 135 лет его существования (1805—1940). — М., 1940.
• Варсанофьева В. А. Московское общество испытателей природы и его значение в развитии отечественной науки. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1955. — 104 с.
• Мирзоян Э. Н. Московское общество испытателей природы: 1805—1995 гг. — М.: Изд-во МГГУ, 1995. — 31 с.
• Мирзоян Э. Н. Московское общество испытателей природы: 200 лет служения России (1805—2005 гг.) // Доклады МОИП. — М.: Графикон-принт, 2005. — Т. 37. — С. 160.

Ссылки

• [moipros.ru/ Сайт Московского общества испытателей природы]
• Анатолий Павлович Садчиков. [www.moip.msu.ru/?p=4428 Московскому обществу испытателей природы исполнилось 210 лет]. // Сайт МОИП.
• Московское общество испытателей природы — статья из Большой советской энциклопедии.
• Бюллетень Московского общества испытателей природы — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.seminarium.narod.ru/moip/moip.html Раздел «МОИП» на сайте информационной системы «Научные семинары в Москве».]
• [library.uwaterloo.ca/society/history/1805moip.html Библиографические исследования в университете Ватерлоо]
• [dlib.rsl.ru/01003542891 Московское о-во испытателей природы (до 1917 г.). Общий алфавитный список членов Императорского Московского общества испытателей природы. — Москва, ценз. 1838.]

Отрывок, характеризующий Московское общество испытателей природы

Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]