Маабара
Маабарот (ивр. מַעְבָּרוֹת, мн.ч.; ед.ч. маабара́, מַעְבָּרָה) — лагеря абсорбции в Израиле в 1950-е годы. Маабарот должны были предоставить жильё большому потоку олим (еврейских репатриантов), которые приезжали в недавно получивший независимость Израиль.
Маабарот стали исчезать к середине 50-х, трансформируясь в «города развития». Последняя маабара была закрыта в 1963 году.
Содержание
Происхождение термина
Маабара (ед. ч.) происходит от слова ma’avar (ивр. מעבר — транзит, переход). Маабарот (мн. ч.) означало временные общины для новоприбывших репатриантов. В них селились еврейские беженцы в основном из мусульманских стран, а также евреи, пережившие Холокост в Европе.
История
Иммигрантские лагеря
В начале 1950-х в Израиль прибыли 130 000 иракских евреев. Таким образом, около трети жителей иммигрантских лагерей стали евреями иракского происхождения. К концу 1949 года 90 000 евреев населяли иммигрантские лагеря, а к концу 1951 население выросло до более чем 220 000 человек в 125 различных местах[1].
Переход от палаточных городков в транзитные лагеря
Палатки были заменены более удобными строениями, и «лагеря олим» были переименованы в «транзитные лагеря», или «маабарот». Большинство жителей маабарот жили во временных жестяных жилищах. Более 80 % жителей были выходцами из мусульманских стран Среднего Востока и Северной Африки.
Исчезновение лагерей
Со временем маабарот превратились в городки, либо слились с районами соседних городов, и жители получили постоянные дома. Количество жителей маабарот стало уменьшаться начиная с 1952 года, и послядняя маабара была закрыта около 1963[2]. Большинство лагерей трансформировались в города развития — «Аярат питуах». Среди маабарот, которые стали городами — Кирьят-Шмона, Сдерот, Бейт-Шеан, Йокнеам-Илит, Ор-Йехуда и Мигдаль-ха-Эмек.
Условия
Большинство жителей маабарот жили во временных жестяных жилищах. Условия жизни были крайне тяжелыми, с плохими санитарными условиями. Например, в одном из мест на 350 человек приходился один душ, и на 56 человек один туалет[1].
В отличие от лагерей олим, где Еврейское Агентство (Сохнут) занималось снабжением, жители маабарот заботились о себе сами.
Фильмы
Израильский сатирик Эфраим Кишон снял фильм «Салах Шабати» про маабарот. Фильм получил призы и считается классикой израильского кинематографа.
См. также
Напишите отзыв о статье "Маабара"
Примечания
Отрывок, характеризующий Маабара
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
