Маан, Кац Бежанович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Маан, Кац»)
Перейти к: навигация, поиск
Кац Бежанович Маан

Портрет К.Б. Маана
работы Гр. Гагарина.
Дата рождения

1766(1766)

Место рождения

с. Хуап, Абхазия

Дата смерти

1864(1864)

Место смерти

Абхазия

Род войск

Кавалерия

Годы службы

1731 — 1864

Звание

генерал-майор

Награды и премии

ордена: Св. Станислава 1-й ст., Св.Анны 2-й ст., Владимира 3-й ст.,

Кац Бежанович Маан (Кация (Кацо) Маргания) (1766—1864/66). Генерал-майор. Выдающийся общественно-политический деятель Абхазского княжества второй половины XIX века.





Происхождение

Кац относился к тому ответвлению рода Маанов, которые называли себя Хабр-ипа по имени своего предка. У Бежана Маан воспитывался в юности Георгий Чачба сын Келешбея, владетеля Абхазского княжества. И то, что Бежан Маан был дядькой будущего владетеля, конечно же добавляло авторитету не только этой семье, но и всем многочисленным Маанам по всей Абхазии.

Краткий послужной список

Награды

Семья

У Каца Маана известно следующее потомство:

  • Омар Кациевич Маргания — прапорщик
  • Зураб Кациевич Маргания — прапорщик
  • Тотластан Кациевич Маргания — прапорщик
  • Албуз-бей Кациевич Маан, его дочь -
  • Давид Кациевич Маргания, его дочь -


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Напишите отзыв о статье "Маан, Кац Бежанович"

Отрывок, характеризующий Маан, Кац Бежанович

Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.