Мавзолей Ходжа Дониер
| Мавзолей | |
Мавзолей Ходжа Дониер
| |
| |
| Страна | Узбекистан |
| Город | Самарканд |
| Строительство | ???—1900 годы |
Мавзолей Ходжа Дониер — мавзолей в Самарканде, расположенный на северной стороне холма Афрасиаб. Был построен на месте захоронения и мечети времён Тамерлана в 1900 году.[1]
История
Согласно легендам, пророк Ходжа-Данияр был сподвижником арабского проповедника Кусам ибн Аббаса. Полагают также, что Ходжа Данияр — это коранический и ветхозаветный библейский пророк Даниил, чьи останки, а именно его рука, были привезены в Самарканд Тимуром из города Сузы. Над местом их захоронения был построен мавзолей, перестроенный в начале XX века.
Мавзолей представляет собой склеп длиной около 18 метров.[2] Поверие гласит, что склеп постоянно растёт. Мавзолей является объектом паломничества, как местных жителей, так и приезжающих со всего мира. В 1996 году его посетил Патриарх Всея Руси Алексий II. Возле склепа растет миндаль, который однажды засох, но потом ожил вновь.[2]
Напишите отзыв о статье "Мавзолей Ходжа Дониер"
Примечания
Ссылки
- [www.panoramio.com/photo/12284955 Фотография на сайте Panoramio]
- [e-samarkand.narod.ru/Daniil_legend.htm Легенды о Мавзолее Даниила в Самарканде]
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мавзолей Ходжа Дониер
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
