Мавзолей Че Гевары

Мемориальный комплекс
Мавзолей Че Гевары Mausoleo del Che Guevara
Страна	Куба
Город	Санта-Клара
Строительство	1982—1988 годы

Мавзолей Че Гевары (исп. Mausoleo del Che Guevara) — мемориальный комплекс, располагающийся на Плаза-Революсьон (Plaza de la Revolución Che Guevara) на Авеню де Лос Десфилес (Avenue de los Desfiles), в километре от центра города Санта-Клара, Куба. Открыт 28 декабря 1988 года в честь 30-летия битвы за Санту-Клару. В мемориальный комплекс входят музей и мавзолей Эрнесто Че Гевары. Центром архитектурной композиции является памятник Че Геваре, и 4 стелы с изречениями и барельефами, изображающими сцены боя. Под памятником — музей, где представлены личные вещи Че и экспонаты, рассказывающие о его жизни и революционных идеях. В мавзолее покоятся останки Че Гевары и его 29 товарищей, убитых в 1967 году в Боливии, при попытке организации вооружённого восстания.

Архитектура

Работы над возведением комплекса начались в 1982 году. Строительство планировалось с учётом выгодного расположения комплекса на холме, с видом на город Санта-Клара, к тому же именно здесь, в 270 км к востоку от Гаваны, команданте Че одержал свою самую громкую победу: битва за Санта-Клару стала последним и решающим сражением Кубинской революции. Проект комплекса был разработан архитекторами Хорхе Као Кампосом, Бланка Эрнадесом и Жозе Рамоном Линаресом, вместе со скульпторами Жозе де Лазаро Бенкомо и Жозе Делларой. Комплекс строился силами пятисот тысяч кубинских волонтёров, в сотрудничестве с опытными ремесленниками.

В архитектуре комплекса отображены многие аспекты из жизни Че Гевары, содержащие символическое значение. Например, 7-метровая бронзовая статуя Че на 15-метровом гранитном пьедестале ориентирована на 190 градусов, указывая на место гибели Че Гевары. Итоговая высота памятника составляет 22 метра. Че Гевара одет в потёртую кожаную куртку и держит в опущенной руке автомат. На постаменте надпись «Hasta la victoria siempre». Памятник окружён барельефами, воспроизводящими славные страницы биографии знаменитого революционера. На левой кубической стеле высечены слова Че: «Одна вещь, которую я узнал в Гватемале при Арбенсе, состоит в том, что если я стану революционным доктором, или просто революционером, прежде всего должна быть революция». На большой стеле изображён Че с Фиделем и Камило Сьенфуэгосом в горах Сьерра-Маэстра. Другой барельеф показывает Че как министра промышленности, осуществляющего свою обычную работу. На ещё одной части рельефной композиции изображены учителя с учениками и пионеры, салютующие «Мы будем как Че». Удлинённая стела воспроизводит полный текст его прощального письма к Фиделю Кастро с разошедшимся позже на песни финалом: «Вперед, к победе! Родина или смерть!».. Рядом расположена вторая кубическая стела.

• Che Guevara's Mausoleum 02.jpg

  Статуя Че Гевары в анфас,

• Che Guevara's Mausoleum 03.jpg

  в профиль

• MausoleChe 04.JPG

  Надпись на постаменте статуи

• MausoleChe 02.JPG

  Общий вид удлинённой стелы

• Che Guevara's Mausoleum 09.jpg

  Изображение Че

• MausoleChe 03.JPG

  Письмо Че к Фиделю

• ElChe.jpg

  Изречение Че о Гватемале при Арбенсе на кубической стеле

• Che Guevara - Grab in Santa Clara, Kuba.jpg

  Большая стела

• Che Guevara's Mausoleum 10.jpg

  Большая стела сбоку

• MausoleChe 01.JPG

  Надпись на фасаде большой стелы

• Che Guevara's Mausoleum 06.jpg

  Фрагменты

• Che Guevara's Mausoleum 07.jpg

  оформления фасада

Комплекс представляет собой большую площадь, на которой находится стела с памятником Че Геваре, под ним мавзолей и музей, напротив памятника расположены большие щиты с цитатами Фиделя Кастро и девизом Че: «Всегда до победы!».

• Propaganda a Cuba 08.jpg

  Левый щит

• Mausoleum of Che Guevara.jpg

  Панорама от щитов

• Propaganda a Cuba 09.jpg

  Правый щит

Музей представляет собой огромное собрание фотографий и исторических документов того времени, личные вещи знаменитого революционера, а также забальзамированные кисти рук Че. Особое место занимает прощальное письмо Эрнесто к Фиделю Кастро.

Рядом находится ещё один скульптурный комплекс — «Атака на бронепоезд», посвящённый эпизоду битвы за Санта-Клару, когда Че Гевара использовал тракторы сельскохозяйственного факультета местного университета, чтобы поднять железнодорожные рельсы. Благодаря этому, бронепоезд, вывозивший войска с холма Капиро, сошёл с рельсов, и находившиеся в нём офицеры запросили перемирия. Обе композиции выполнены известным кубинским художником Хосе Деллара.

• Tren del Che.JPG

  Атака на бронепоезд

• Trenblindado.jpg

  Один из тракторов, использовавшихся Че Геварой

• Tren blindado-Santa Clara (Cuba)-Che Guevara-Flikr-emeryjl-388610245 (CC-BY).jpg

  Бронепоезд войск Батисты

• Tren Blindado memorial in Santa Clara (inside park).jpg

  Художественное изображение столкновения бронепоезда

Торжественное открытие комплекса с участием Рауля Кастро состоялось 28 декабря 1988 года.

Погребение

В ноябре 1995 года отставной боливийский генерал Марио Варгас, некогда участник боев с отрядом Че Гевары, свидетель казни и захоронения, раскрыл место захоронения группы Че, под взлётно-посадочной полосой около Вальегранде в Боливии. Правительство Кубы обратилось к президенту Боливии Гонсало Санчесу де Лосаде с просьбой провести раскопки, и два года с помощью техники, археологов и антропологов разрывали взлетно-посадочные полосы расширившегося за 30 лет аэродрома. Ломали наземные постройки, копали вслепую, но планомерно и методично, и через полтора года нашли несколько трупов, у одного из которых отсутствовали кисти рук. Экспертиза подтвердила, что это останки Че Гевары.

17 октября 1997 года в канун открытия V съезда Коммунистической партии Кубы состоялась церемония погребения тел героев в мавзолее с воинскими почестями. Был объявлен недельный траур. 7 гробов из полированного дерева были погружены на борта лафетов военных джипов. Автоколонна проехала через всю Гавану, с сопровождением нескольких сотен тысяч людей, а затем дошла до Санта-Клары. Когда гробы были выгружены из лафетов, хор школьников исполнил элегию Карлоса Пуэбло «Hasta Siempre». Затем Фидель Кастро произнёс речь:

Почему они думают, что, убив его, он перестанет существовать, как боец? Сегодня он находится в каждом месте, где только есть причина для защиты. Его нельзя стереть из истории, он стал символом для всех бедных мира сего.

После речи Кастро последовал залп из двадцати одного пушечного выстрела в Санта-Кларе и Гаване, салют и сирены воздушной тревоги по всей Кубе. Вечный огонь у монумента зажег лично Фидель Кастро. Среди многочисленных участников траурной церемонии были Даниэль Миттеран, вдова президента Франции Франсуа Миттерана и Диего Марадона, аргентинский футболист и соотечественник Че.

С октября 1997 года по октябрь 2009 года более 3 миллионов человек из более 100 стран посетили этот мемориальный комплекс. С 2009 года комплекс посетили более 300 тыс. кубинцев и иностранцев.

Список похороненных

Погребение из 7 тел состоялось 17 октября 1997 года:

	Имя	Прозвище	Страна	Причина, место и дата смерти
1	Эрнесто Рафаэль Гевара Линч де ла Серна	Че, Рамон, Фернандо	Куба Куба	схвачен и казнен в Ла-Игере 9 октября 1967 года
2	Карлос Коэльо	Тума	Куба Куба	погиб в бою в Рио-Пирае 26 июня 1967 года
3	Альберто Фернандес Монтес-де-Ока	Пачо	Куба Куба	погиб в бою в Кебрада-дель-Юро 8 октября 1967 года
4	Орландо Пантоха Тамайо	Оло	Куба Куба	погиб в бою в Кебрада-дель-Юро 8 октября 1967 года
5	Рене Мартинес Тамайо	Артуро	Куба Куба	погиб в бою в Кебрада-дель-Юро 8 октября 1967 года
6	Хуан Пабло Наварро-Левано Чанг	Эль Чино	Перу Перу	схвачен и казнен в Ла-Игере 9 октября 1967 года
7	Симеон Куба Сарабия	Вилли	Боливия Боливия	схвачен и казнен в Ла-Игере 9 октября 1967 года

В период с 1997 по 2000 год, усилиями судебных антропологов, работающих на юго-востоке Боливии, были восстановлены 23 скелета других партизан. Все они были впоследствии переданы на Кубу, где были похоронены в мавзолее. Первое погребение из 10 тел состоялось 29 декабря 1998 года, к 40-летию победы в битве за Санта-Клару:

8	Хайди Тамара Бунке Бидер	Таня	Аргентина Аргентина, ГДР ГДР	погибла в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
9	Мануэль Эрнандес Осорио	Мигель	Куба Куба	погиб в бою в Кебрада-де-Батане 26 сентября 1967 года
10	Марио Гутьеррес Ардайя	Хулио	Боливия Боливия	погиб в бою в Кебрада-де-Батане 26 сентября 1967 года
11	Роберто Передо Лейге	Коко	Боливия Боливия	погиб в бою в Кебрада-де-Батане 26 сентября 1967 года
12	Анисето Рейнага Кордилло	Анисето	Боливия Боливия	погиб в бою в Кебрада-дель-Юро 8 октября 1967 года
13	Франциско Хуанца Флорес	Паблито	Боливия Боливия	погиб в бою в Лос-Каджонесе 12 октября 1967 года
14	Гарван Эдильверто Лусио Идальго	Юстас	Перу Перу	погиб в бою в Лос-Каджонесе 12 октября 1967 года
15	Хайме Арана Камперо	Чапако	Боливия Боливия	погиб в бою в Лос-Каджонесе 12 октября 1967 года
16	Октавио де-ла-Консепсьон Педрайя	Моро	Куба Куба	погиб в бою в Лос-Каджонесе 12 октября 1967 года
17	Хулио Сесар Мендес Корне	Нато	Боливия Боливия	застрелен партизанами из сочувствия после тяжелого ранения в Матарале 15 ноября 1967 года

Третье погребение из 7 тел состоялось 8 октября 1999 года:

18	Аполинар Агирре Киспе	Поло	Боливия Боливия	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
19	Фредди Маймура Уртадо	Эрнесто	Боливия Боливия	схвачен и казнен в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
20	Густаво Манчин Хоэд де Бече	Алехандро	Боливия Боливия	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
21	Израиль Рейес Сайас	Браулио	Куба Куба	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
22	Хуан Виталио Акуна Нуньес	Хоакин	Куба Куба	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
23	Мойзес Гевара Родригес	Моисей	Боливия Боливия	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года
24	Вальтер Аренцибиа Айяла	Абель	Боливия Боливия	погиб в бою в Вадо-дель-Есо 31 августа 1967 года

Заключительное погребение из 6 тел состоялось 8 октября 2000 года, в результате чего общее число погребённых партизан составило 30 человек:

25	Элизео Рейес Родригес	Роландо	Куба Куба	погиб в бою в Эль-Мезоне 25 апреля 1967 года
26	Антонио Санчес Диас	Маркос	Куба Куба	погиб в бою в Пенья-Колораде 2 июня 1967 года
27	Серапио Акино Тудела	Серафин	Боливия Боливия	погиб в бою в Игуире 9 июля 1967 года
28	Кондори Касилдо Варга	Виктор	Боливия Боливия	погиб в бою в Рио-Росите 30 июля 1967 года
29	Хосе Мария Мартинес Тамайо	Папи	Куба Куба	погиб в бою в Рио-Росите 30 июля 1967 года
30	Реституто Хосе Кабрера Флорес	Эль Негро	Перу Перу	схвачен и казнен в Рио-Палмарито 4 сентября 1967 года

Вопросы к погребённым останкам

24 марта 2007 года бывший агент ЦРУ США 71-летний Густаво Вильольдо выступил в газете «Майами Геральд» с утверждением, что прах Че Гевары до сих пор покоится в Боливии, а не в мавзолее. По его словам, в 1967 году он участвовал в совместной операции боливийских спецслужб и ЦРУ по разгрому партизанской группы, которую возглавлял Че после того, как уехал с Кубы «продолжать революцию в Латинской Америке». Вильольдо говорит, «что не присутствовал при его смерти», однако он был одним из пяти сотрудников ЦРУ, кому было поручено тайно захоронить тела Че Гевары и ещё двух партизан его группы в окрестностях боливийского города Вальегранде:

Именно мне выпало забрать тело Че из госпитального морга и доставить его к месту захоронения. Все происходило ночью. Мы быстро выкопали яму и сложили в неё погибших партизан. Но прежде чем опустить в неё Че, я отрезал у него прядь волос. Потом тщательно сориентировался по карте и пометил на ней могилу. Так вот, когда спустя 30 лет после этих событий, в 1997 году, я прочел, что представители кубинского правительства перевезли останки Че в специально возведенный мавзолей в Санта-Кларе, то понял, что власти Гаваны либо ошиблись, либо сознательно ввели мир в заблуждение.

В 1997 году тело Че Гевары было идентифицировано среди останков семи человек, а затем был проведён повторный анализ в местном госпитале. Однако, по мнению Вильольдо, «такого не может быть. Мертвым не дано размножаться — в братской могиле, где до сих пор покоится Че, кроме него, должны быть останки только двух человек, но никак не шести. Кроме того, мы похоронили его совсем в другом месте, где ни аэродрома, ни взлетно-посадочной полосы не было и близко. Место захоронения, помеченное на моей карте, абсолютно не совпадает с координатами современного аэропорта Вальегранде. В любом случае, прядь волос Че до сих пор находится у меня и я настаиваю на проведении экспертизы ДНК и сравнении результатов с анализами того, кто сейчас покоится в мавзолее Санта-Клары». И как подчеркнул бывший агент ЦРУ, он выступил со своим разоблачением «не ради денег, а во имя истины».

Ссылки

• [www.hellocuba.ca/itineraries/310Che_Memorial.html Интервью с кубинском скульптором Жозе Деларрой]
• [www.thestar.com/Travel/article/547817 Памятник отдаёт должное Че Геваре]
• [www.laht.com/article.asp?ArticleId=325230&CategoryId=14089 Визит президента Эквадора Рафаэля Корреа в Мавзолей Че Гевары на Кубе]

Видео

• [www.youtube.com/watch?v=X6fjG-CENzU Ernesto Che Guevara Mausoleum in Santa Clara Cuba]
• [www.youtube.com/watch?v=1Ie8slQYEog Η σορός του Τσε στην Κούβα (Οκτώβρης 1997) / Los restos del Che en Cuba]
• [www.youtube.com/watch?v=Jfage1Bc5Go Че Гевара — тело и легенда]
• [www.youtube.com/watch?v=iwM1jmOc2BQ Последние дни знаменитостей. Че Гевара (часть 4)]

Отрывок, характеризующий Мавзолей Че Гевары

13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.