Бумбокс

Бумбо́кс (англ. boombox, иначе англ. ghettoblaster, англ. jambox) — тип переносного аудиоцентра. Изначально так назывался переносной двухкассетный стереомагнитофон с радиоприёмником и большими динамиками. С 90-х годов такой аудиоцентр комплектуется CD-проигрывателем, а сегодня в бумбоксах магнитофон встречается всё реже и реже, постепенно вытесняясь более современными типами звуковых носителей.

Появление

Первый бумбокс был придуман в 1975 году братьями-близнецами Стейси и Скоттом Вёльфел (Stacey and Scott Woelfel), использовавшими для этого деревянный корпус со встроенными колонками и 8-дорожечной автомобильной магнитолой. В конце 70-х различные компании представили свои бумбоксы. Но, хотя ими были созданы довольно мощные и продвинутые модели, настоящую популярность бумбоксы получили лишь в 80-х — вместе с развитием феноменов брейкданса и хип-хоп культуры.

Геттобластер

Термин «геттобластер», синоним бумбокса, можно счесть оскорбительным или одобрительным в зависимости от контекста. Слово «геттобластер» возникло в кварталах городов Соединённых Штатов, с преобладающим чернокожим населением, независимо от их материальных возможностей. Именно «Геттобластер», а не «бумбокс», стал общим термином в Великобритании и в Австралии применительно к крупным портативным стереосистемам.

Слово «геттобластер» используется в названии по крайней мере одного журнала и одной звукозаписывающей компании, а также как элемент популярного феномена афроамериканской культуры 1970-х и 1980-х годов, связанного, как правило, с фанком, хип-хопом и рэпом, брейкдансом.

В Великобритании в 1990-х годах употребление этого слова существенно сократилось в пользу термина «Брикстонский портфель» (Brixton briefcase), относящемуся к пригороду Южного Лондона с чернокожим населением Брикстон.

Компания Виргин Геймз в 1985 году выпустила свою игру Ghetto Blaster для 8-битного домашнего компьютера Коммодор 64; в ней герой ходит по улице с бумбоксом и под музыку обстреливает людей, чтобы заставить их танцевать.

Расцвет

Главным фактором взлёта спроса на бумбоксы стали уличные виды активности — джемы и батлы, когда группы молодёжи стали демонстрировать свои стили друг другу, соревнуясь в танцевальном умении и в мастерстве читки рэпа. Новый тип аудиоустройства до сих пор привлекает именно этой возможностью — потанцевать, обменяться музыкальными треками и сделать новую запись в любом месте.

На популярность бумбокса в уличных тусовках сильно повлияли медиа — FM-станции и телевидение, подстегнув тягу к широкому общению и к самодеятельному творчеству. Определённо, у фирм-производителей появился мощный стимул: чей бумбокс выдаст более мощный и сочный звук, у какого бумбокса дольше не садятся батарейки.

Помимо всего прочего, всё ещё имеют значение возможности скомбинировать треки при воспроизведении и, при надобности, записать звук. Поэтому при выборе модели учитываются характеристики радио-приёмника, колонок, магнитофонного или CD блока и усилителя, а также наличие микрофонов или микрофонного входа.

Примечательные модели и марки

Некоторые памятные бумбоксы и бренды от начала в середине 80-х:

• Hitachi TRK серии (TRK-8080)
• JVC RC серии (RC-M90)
• JVC PC серии (PC-5)
• Panasonic RX серии (RX-5350, RX-7700, RX-7000)
• Crown SZ серии (SZ-5100)
• Lasonic серии (TRC-931, TRC-320T)
• Conion (известный как Clairtone в Канаде)
• Sharp GF серии (GF-8989, GF-9696, GF-9494, и заслужившие статус "культовых" в СССР GF-777, GF-800 и GF-939)
• Sharp VZ серии (комбинации с вертикальным проигрывателем виниловых дисков)
• Sanyo MX серии (M-X920)

Сто́ит также упомянуть других производителей, таких как Toshiba, Pioneer, General Electric, Magnavox, Lloyd, Sony, Aiwa, Philips и Yamaha.

Эстетика

Популярность больших переносных стерео-систем в начале 90-х пошла на спад, и лишь некоторые модели производятся до сих пор. Прямоугольную, угловатую хромированную эстетику многих моделей 80-х годов в 90-х сменил чёрный пластик и современный дизайн, в котором доминируют плавные изгибы. Дизайн же старых моделей стал источником интереса многих коллекционеров и энтузиастов.

В наши дни

В наши дни бумбоксы практически везде вытеснены портативными цифровыми проигрывателями или усилителями (колонками) для сотовых телефонов. Однако, для любителей бумбоксов, выпускается несколько видов устройств, способных их заменить: большие цифровые проигрыватели, в которые можно вставить флеш-карту, внешне копирующие ранние бумбоксы 80-х и не уступающие им в громкости; колонки для телефона, внешне копирующие бумбоксы 80-х, например для телефона iPhone и многие другие симуляторы магнитофона. Для тех же, кто не хочет расставаться со своим кассетным бумбоксом, есть выход: mp3-кассета, представляет собой проигрыватель цифровых файлов с магнитной головкой. В такую «кассету» вставляется флеш-карта, а сама кассета — в кассетоприёмник бумбокса (или любого другого кассетного магнитофона), треки с флеш-карты преобразовываются в аналоговый формат и подаются на магнитную головку устройства, которая соприкасается с головкой бумбокса, таким образом заменяя реальную кассету.

Ссылки

• [www.rap.ru/reading/945 Культ геттобластеров — больше, чем просто магнитола]
• [www.rap.ru/reading/938 Геттобластеры в лицах — аллея славы]
• [www.rap.ru/reading/910 Геттобластеры — существование в других измерениях]
• [www.shizaudio.ru/audio BoomBox 70-80' Club / Магнитолы 70-80х — клуб любителей старинных магнитол]

См. также

• Магнитофон
• Pen tapping

Отрывок, характеризующий Бумбокс

– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.