Магнус VI Лагабете

Магнус VI Законодатель норв. Magnus Lagabøte<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Бюст Магнуса VI Лагабете в Ставангерском соборе</td></tr>
Король Норвегии
15 декабря 1263 — 9 мая 1280
Предшественник:	Хакон IV Старый
Преемник:	Эйрик II
Рождение:	1 мая 1238(1238-05-01) Тёнсберг, Норвегия
Смерть:	9 мая 1280(1280-05-09) (42 года) Берген, Норвегия
Место погребения:	Бергенский собор
Род:	Хорфагеры
Отец:	Хакон IV Старый
Мать:	Маргрет Скулесдоттер
Супруга:	Ингеборга Датская (1261-1280)
Дети:	сыновья: Олаф, Магнус, Эйрик II и Хакон V

Ма́гнус VI Законодатель (норв. Lagabøter, буквально — исправитель законов; 1 мая 1238, Тёнсберг — 9 мая 1280, Берген) — король Норвегии с 1263 по 1280 год.

Биография

Родился в городе Тёнсберг. Младший (третий) сын Хакона IV Старого (1204—1263), короля Норвегии (1217—1263) и Маргрет Скулесдоттер (1208—1270), дочери ярла Скуле Бордссона и Рагнфрид Йонсдоттер. Большую часть времени прожил в городе Берген.

В мае 1257 года после смерти своего старшего брата Хакона Младшего (1232—1257) Магнус стал соправителем и наследником своего отца Хакона IV. 11 сентября 1261 года он женился на принцессе Ингеборге Датской (1244—1287), дочери датского короля Эрика IV Пловпеннинга и Ютты Саксонской. А через три дня, 14 сентября, Магнус и его супруга Ингеборга были торжественно коронованы в Бергене.

В декабре 1263 года после смерти своего отца Хакона IV Старого на Оркнейских островах (в Керкуолл) Магнус был провозглашен новым королём Норвегии.

Известен своей законодательной деятельностью: он стремился дать Норвегии общий законник и частично успел это сделать. При нём были изданы первый общенорвежский свод законов (1274) и закон, регулировавший торговлю и отношения в среде горожан (1276). При Магнусе VI получила и свой особый законник Исландия.

Магнус установил неделимость королевства и правило его перехода к старшему сыну — так он надеялся избавиться от междоусобной борьбы между удельными конунгами. Для расширения торговли он сблизился с ганзейцами и даровал им ряд торговых привилегий. Магнус Законодатель стал заказчиком «Саги о Хаконе Старом», составленной Стурлой Тордарсоном, и главным героем написанной им же «Саги о конунге Магнусе Исправителе Законов».

9 мая 1280 года 42-летний Магнус Законодатель скончался в Бергене. Он был похоронен в Бергенском кафедральном соборе. Ему наследовал старший из выживших сыновей, Эйрик II Магнуссон (1280—1299).

Семья

Жена с 1261 года — принцесса Ингеборга Датская (1244 — 24/26 марта 1287)

Дети:

• Олав (1262—1267)
• Магнус (1264—1264)
• Эйрик (1268—1299), король Норвегии (1280—1299)
• Хакон (1270—1319), король Норвегии (1299—1319).

Ссылки

• Магнусы, короли норвежские // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Персоналии   Норвегия   История   Средневековье

Отрывок, характеризующий Магнус VI Лагабете

Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.