Магриб

Ма́гриб (араб. المغرب‎, эль-Ма́гриб: «там, где закат») — название, данное средневековыми арабскими географами и историками странам, расположенным к западу от Египта.

История

Название сохранилось в арабском языке и поныне. До сих пор на арабском языке так называется Марокко. Традиционно Магрибом называются земли между Сахарским Атласом на юге и атлантическим или средиземноморским берегом на севере, то есть северные части Марокко, Алжира и Туниса.

В настоящее время понятие Магриб получило в политике более широкое значение (т. н. Большой Магриб) и в него включаются (с запада на восток): Западная Сахара, Мавритания, Марокко, Алжир, Тунис, Ливия. В средние века в понятие «Магриб» включались также мусульманская Испания (Андалусия) и другие владения бывшего Арабского халифата в западной части Средиземного моря (Балеарские острова, Сардиния, Сицилия).

Общее название «эль-Магриб» эти государства получили в период завоевательных походов арабов. В переводе с арабского эль-Магриб — «страна, где заходит солнце» или «Запад». Понятие, противопоставленное эль-Машрику, то есть «Востоку». В 1956 году после получения независимости Марокко и Тунисом король Марокко Мухаммед V и премьер-министр Туниса Хабиб Бургиба выдвинули идею создания регионального объединения «Великий Арабский Магриб».

В Танжере (1958) и Рабате (1963) были проведены конференции ряда стран Магриба, посвященные проблеме объединения. Постоянный консультативный комитет стран Магриба, в который вошли министры экономики Марокко, Алжира, Туниса, Ливии, был создан в 1964 году. В 1964—1968 годах были созданы отраслевые комиссии при комитете и подписан ряд соглашений о сотрудничестве стран Магриба в различных областях экономики. Ливия в 1970 году вышла из всех региональных организаций Магриба. С этого же года в комитете в качестве наблюдателя участвует Мавритания.

На протяжении многих веков народы стран Магриба вели борьбу с завоевателями, отстаивали свои политические и экономические интересы. Берберы, римская оккупация, романизация, вандалы, Византия, арабы, турки, французское колониальное владычество — все это страницы длительной и сложной истории этого края. Обретение независимости странами Магриба открыло новый этап в развитии этих государств.

В феврале 1989 года руководители Алжира, Марокко, Туниса, Ливии и Мавритании подписали договор о создании Союза Арабского Магриба (САМ) — новой региональной политико-административной организации.

Литература

• Апродов В. А. Тысячелетия восточного Магриба / Отв. ред. Е. С. Голубцова; Академия наук СССР. — М.: Наука, 1976. — 152 с. — (Из истории мировой культуры). — 42 000 экз.

Ссылки

• [www.maghrebarabe.org/en/ Официальный сайт Союза арабского Магриба] (англ.).

Отрывок, характеризующий Магриб

Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.