Мадагаскарская клювогрудая черепаха

</td>

   </tr>

Мадагаскарская клювогрудая черепаха
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Подтип: Позвоночные Класс: Пресмыкающиеся Отряд: Черепахи Подотряд: Скрытошейные черепахи Семейство: Сухопутные черепахи Род: Мадагаскарские черепахи Вид: Мадагаскарская клювогрудая черепаха
Латинское название
Asterochelys yniphora Vaillant, 1885
Ареал

Международная Красная книга Виды на грани исчезновения IUCN 3.1 Critically Endangered: [www.iucnredlist.org/details/9016 9016]

Мадагаскарская клювогрудая черепаха, или ангонока (лат. Asterochelys yniphora) — вид сухопутных черепах. Эндемик Мадагаскара, редкий вид. Комиссией по редким видам МСОП он объявлен одним из самых «уязвимых» видов животных в мире.

Описание

Внешний вид

Крупная черепаха с длиной панциря до 45 см (известны особи до полуметра в длину). Панцирь очень высокий, с торчащим вперёд выступом на пластроне («клюв»), который помогает передвижению в зарослях и служит самцам оружием для турнирных боёв в брачный период. Окраска не такая броская, как у ближайшего родственника — лучистой черепахи, но тоже эффектная: на мягком коричневом фоне чётко выделяется дымчато-жёлтый звёздчатый рисунок.

Распространение и среда обитания

В наше время встречается только в небольшой области в районе Бали-Бей на северо-западе острова. Численность очень низкая. Максимальная плотность в природе не выше 5 особей на квадратный километр. Общая численность популяции на площади в 100 км² оценивается всего в 250—300 особей. Примерно 50 особей содержится в неволе.

Предпочитает сухие кустарники, доступные солнцу изреженные лесные участки, а также антропогенные травянистые саванны.

Питание

Почти исключительно растительноядна.

Размножение

В брачный период самцы устраивают поединки за самок, используя в качестве оружия свой уникальный «клюв» на пластроне. Цель боя состоит в том, чтобы опрокинуть соперника. Поединок является необходимой частью брачного ритуала — без него самец не может приступить к спариванию с самкой.

В кладке 3—6 яиц. Они сферической формы, 42—47 мм в диаметре и массой 40,5—50 г каждое.

Мадагаскарская клювогрудая черепаха и человек

На самом Мадагаскаре эта черепаха не слишком активно эксплуатировалась для пищи и торговли, но с XVIII по XIX века арабские купцы в большом масштабе вывозили черепах на Коморские острова, где они употреблялись в пищу. Для местного населения в Бали-Бей ангонока священна (они содержат клювогрудую черепаху в курятниках в качестве талисмана против болезней птицы), но другие народности могут отлавливать её ради пропитания.

Охраняется на Мадагаскаре законом. Экспорт строго ограничен. Необходимо сохранение мест обитания вида. Также нужно защищать яйца и молодняк от свиней. Страшную угрозу для живущих в природе ангонок составляют пожары — эти медлительные животные не в состоянии спастись от огня.

Клювогрудые черепахи размножались в зоопарках Гонолулу, Нью-Йорка и Сан-Антонио.

Для поддержания вида необходимы фермы по искусственному разведению.

Литература

• Даревский И. С. Орлов Н. Л. Редкие и исчезающие животные. Земноводные и пресмыкающиеся. — М.: Высшая школа, 1988. С. 149—150. ISBN 5-06-001429-0
• Даррелл Дж. [www.lib.ru/NATUR/DARREL/ayeaye.txt Ай-ай и я]. — М.: Армада, 1996. С. 63—64. ISBN 5-7632-0114-0

Отрывок, характеризующий Мадагаскарская клювогрудая черепаха

– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.